Дождь

– Ты вообще нормальная? – его лицо, какое-то злое и чужое, было рядом.

– Уже не знаю, – едва слышно пролепетала Алька. – Правда, я очень надеюсь, что больше меня не будет пытаться убивать.

– Этот день накануне, ночь… Я прихожу, а вместо тебя дурацкая записка… телефон отключен… В голове не укладывается, – злости в его голосе было меньше, но появилась какая-то грусть. Он опустил ее, как-то сразу сник, отвернулся к шкафу и стал перебирать рубашки.

– Саш… Я люблю тебя, – еле слышно проговорила Аля. Она увидела, что он прекратил перебирать рубашки и замер. Она уткнулась лбом в его спину и обняла, как была в сырой одежде. – Мне сложно было соображать, когда ты рядом. Я решила сделать это на расстоянии… ну, подумать, что к чему. Поэтому и уехала. И вообще! Представь, что испытала я! Я и предположить не могла… у меня до сих пор не укладывается в голове, что это все со мной… что на самом деле, это не мой воспаленный разум придумал, что… – испуг только сейчас начал заполнять ее сознание, ее пробрала мелкая дрожь.

Он повернулся и отодвинул ее за плечи:

– Все! Все закончилось! И раздевайся. Вернее, переодевайся, я хотел сказать.

Ни тебе «люблю», ни «прощаю». Аля сникла.

– Поторапливайся, – требовательно напомнил он.

Все расположились в каминном зале, как шутливо называла Галка единственную комнату в домике с камином. Ольга, прикованная наручником к детективу, вместе с ним сидела на софе, единственном месте, где могли расположиться два человека. На табуретке примостился Егорыч, а Галка вальяжно растянулась в кресле.

– Почему? – требовательно спросила Аля задержанную, войдя в комнату. Она еще была расстроена после разговора с Сашей, одновременно с этим, было и облегчение, и осознание, что все позади, но предательская дрожь не закончилась и после смены сырой одежды.

– Вы никогда этого не узнаете, – отрезала та.

– Конечно, – усмехнулась Галка, – одно дело присесть за покушение на убийство, а другое – лишиться газет, заводов и пароходов, то есть всего огромного наследства.

Ольга бросила на Галку изучающий взгляд…

– Не, ну а что? А подумать немного? – Галка даже была разочарована. – А такая подготовка, засада, наживка, служебный пес. Неужели не ясно, что все стало ясно?!

– Стой, «наживка»? Я наживка? – обомлела Алька.

– Ну, не ты, а Гоша… Но ты тоже предложила свои услуги. Хотя в итоге это создало дополнительные трудности, и мы даже пожалели, но свою роль ты сыграла, потому что, подозреваемая, а именно так до предъявления обвинения мы будем ее называть, пошла на дело только после того, как за тобой понаблюдала и убедилась, что ты на месте, потом Егорыч тебя перехватил, а мы подсунули Гошу.

– Рассказывай! – требовательно сказала Аля Галке. – С самого начала рассказывай!

– Ха, «рассказывай»! А где «пожалуйста»? – заворчала Галка. Она хлопнула рукой по соседнему креслу, – Садитесь, в ногах правды нет. – Аля села, Саша пристроился на свободной табуретке рядом с Егорычем. – Легко сказать «с самого начала». Тут непонятно, где у этой истории начало. Наверное, это было в то утро, когда я завтракала и читала новости в интернете. В числе происшествий сообщалось, что покончил жизнь самоубийством известный предприниматель Алексей Ляхов. И навряд ли бы я обратила внимание на эту новость, если бы не разбирательство по поводу твоей аварии днем раньше с потерпевшим по имени Сергей Ляхов, вернее, он сначала был неизвестным, так как не было документов, а потом был опознан. Потом последовал взрыв домика и отказ тормозов, а потом сообщение, что тормозной шланг в твоей машине был перерезан, в свете чего все остальные несчастные случаи стали выглядеть как-то сомнительно. Стало складываться впечатление, что все это кусочки одного паззла, а окончательно они сложились после того, как я натолкнулась на еще одну статейку, резюмирующую их гибель, и именно это стало недостающим кусочком паззла – братья были близнецами! Найти информацию про завещания стало уже делом техническим.

Ольга, которая сидела, уставившись в пол, медленно подняла глаза на Галку.

– Да, да, да! – воскликнула внимательно за ней наблюдавшая Галка. – В яблочко, как говорится!

– Давай без лирики уже! – взмолилась и потребовала одновременно Алька. – Я пока еще ничего не понимаю.

– Тогда с самого начала. Жили-были два брата Сергей и Алексей Ляховы. Как я уже говорила, они были близнецами, однояйцовыми, то есть копия друг друга. После школы один из них попал в армию, а второй, пытаясь заняться бизнесом, а понятно какой он бы в России на стыке 80-90 годов, попадает в разные переделки, в том числе и криминальные разборки, а потом – в места не столь отдаленные. Первый служит в Афгане, но благополучно возвращается через некоторое время, второй к тому времени тоже освобождается. Коммерческая жилка и криминальное прошлое одного, опыт войны в Афгане другого не прошли даром, в итоге в эпохальное время малиновых пиджаков они затевают бизнес и вполне успешный, надо сказать. Сначала это были самые обычные палатки: пиво, сигареты, закуска. Потом появились магазинчики, потом – магазины. После продуктовых магазинов пошла торговля тряпьем, потом – электроникой. В наше время – это уже крупнейшая сеть магазинов электроники и известный бренд. Каждый из братьев имел еще свой личный бизнес, для души так сказать: один заделался в рестораторы, второй является владельцем сети загородных гольф-клубов, а это тоже приличный капитал. Братья уже солидные бизнесмены, им прилично за сорок. Родственников у них, кстати, нет, родители умерли, жен и детей до недавнего времени также не было. Года три как, один из них женился, – все посмотрели на Ольгу, – да, эта жена одного из братьев – Ольга Ляхова, бывшая модель. И вот тут начинается самое интересное. До женитьбы еще во времена малиновых пиджаков у обоих братьев было абсолютно одинаковое завещание: «Все мое имущество переходит моему брату. Если у меня к моменту смерти появится семья и дети, он должным образом распорядится, чтобы они получили имущество. Если же к моменту открытия завещания моего брата не будет в живых, то все имущество переходит к моей семье. Если не будет семьи, то фондам». Примерно так. В завещании перечислялись и фонды: поддержки воинов-афганцев и их семей, и освободившихся из мест не столь отдаленных и предпринимательские. Эх, сколько им теперь бабла достанется! Надо тоже замутить какой-нибудь фонд, мало ли, кто захочет, чего пожертвовать, теткам моим иногда не помешало бы.

–А сейчас краткий экскурс в юриспруденцию: когда завещатель указывает в завещании наследника, он может указать и другого наследника, это называется подназначить наследника, на случай, если назначенный им в завещании наследник умрет до открытия наследства, либо одновременно с завещателем, либо после открытия наследства, не успев его принять, либо не примет наследство по другим причинам или откажется от него, либо не будет иметь право наследовать или будет отстранен от наследования как недостойный.

– Чтоб я хоть что-то поняла, – взмолилась Аля. – А нельзя на пальцах, без юриспруденции?

– Повторяю «на пальцах»: умирает первый, все достается второму, даже если у первого есть семья. Второй должен распорядиться и не обидеть семью первого. Если же после первого умирает и второй, и семьи у него нет, то все фондам. Это понятно?

Все дружно кивнули.

– Теперь это завещание в нашем случае: если бы муж задержанной умер, а его брата уже не было бы в живых, то все получила бы она. Но муж умирает, а брат жив! И все имущество перешло к брату, который не успел распорядиться, а тут появляется еще одно основание, которое указано в законе: «если наследник умрет после открытия наследства, не успев его принять», но, к сожалению, для нашей задержанной, в завещании этот момент оговорен не был, ее подназначил только муж в своем завещании, а брат мужа подназначил только свою семью, которой у него не было.

– То есть, была бы семья у первого, то и при таком завещании и таком случае почти одновременной гибели братьев, они бы ничего не получили? Почему так? – спросила Аля.

– Ну, вот так составлено завещание много лет назад, жен-детей не было, поэтому, наверное, никто не заморачивался особо. А про детей, если бы они чисто теоретически были, то они бы получили так называемые обязательные доли, это когда нетрудоспособные члены семьи, которые при жизни наследодателя были его иждивенцами, а после его смерти не включены в состав завещания, то происходит выдел этих долей. Они получают половину того, что могли бы получить по закону. У нас наследование идет по закону при условии, что нет завещания.

– Понятно.

– Когда один из братьев женился, очевидно, что завещания переписывать не стали, да они вполне и вписывались: если вдруг что-то с первым, все под контролем у второго.

Теперь порассуждаем чисто теоретически про нашу ситуацию: смерть братьев одного за другим. Если умирает неженатый, все имущество переходит к женатому, а после его смерти, все – его жене. Если же умирает женатый, все переходит к неженатому, и он должен выделить часть имущества и содержание, и вообще распорядиться имуществом в будущем. Но не успевает вообще ничего сделать и тоже умирает. Выходит, что все имущество переходит в фонды, так как у неженатого семьи нет. Жена его брата, конечно, может опротестовать завещание и возможно что-то себе отсудить, но имущества, приобретенного в браке, не было вообще, только ее машина, все квартиры, загородный дом, вилла в Испании и в Греции, машины, а самое главное – все активы, бизнес, все магазины – все это относится к добрачному имуществу.

– А я после аварии всем рассказываю про кольцо на пальце погибшего… – неожиданно озарило Алю.

– Бинго!

– А если бы они умерли в один день?

– А ты, я смотрю, соображать начала. Когда умирают оба брата, то подозреваемую спасет только, если первым умрет брат мужа, а вторым – муж. Либо да, они должны были умереть в один день! Поэтому собственного мужа, погибшего первым, она опознает в качестве своего деверя, то есть в аварии погиб неженатый, а повесившимся она объявляет своего мужа. А тут Аля с бесконечной историей про сверкающее обручальное кольцо, которое она увидела на руке погибшего в аварии, то есть первого из погибших братьев! Ее слова навряд ли были неопровержимым доказательством, но когда на кону такие деньги, то это могло бы заинтересовать соответствующих лиц. Удобнее было бы сделать кремацию, вот только братья завещали похоронить их друг с другом, и даже земля была куплена заранее. Интересно, они под своими именами похоронены? – Ольга даже не отреагировала. – То есть они еще и под именем брата, а не под своим собственным! – Ольга резко вскинула на Галку глаза. – Ага! Значит это так. А смысл? Похороны-то были в один день… Ага! Как же я сразу не поняла! Тот, что в аварии погиб, и тот, что повесился – их уже никак не спутаешь по характерным следам, нанесенным в момент смерти. А наверняка, после войны в Афгане у одного и отсидке на зоне у другого появились и следы ранений, и наколки, и прочие отличительные знаки. Поэтому эксгумация была катастрофой.

– И Кристину… она?

– По всей видимости, да. Но это дело следствия, они пусть узнают.

– Вот тварь! – Аля даже вскочила, руки непроизвольно сжались в кулаки.

– Если я тебе скажу, что она не хотела Кристину, а всего лишь тебя, тебе станет спокойнее?

– А как с машиной-то? Она все время была у меня на виду! Я поэтому ее и в расчетах своих не учитывала.

– Скорее всего она это сделала потом, вернулась ночью, а при тебе просто огляделась внимательно, где что находится, – выдвинула версию Галка, при этом не сводя внимательного взгляда с Ольги.

– Так, хорошо. А почему нужен был весь этот спектакль с «живцом»? Почему нельзя было ее сразу сдать в полицию?

– А потому, что все изложенное было лишь догадками. Не было ни одного доказательства. После информации о перерезанном тормозном шланге, Петр отправился в сервис глянуть твою машину, но ее вымыли, искать было нечего. Наверняка, никто ее не видел ни на даче, ни в подъезде. Поэтому пошли ва-банк, также, как и она.

– Откуда она знала, что я поеду на дачу? Я почти всем рассказала, даже начальнику бывшему, – Аля нервно хихикнула, представляя, что он подумал про этот цирк, – а вот ей нет.

– А ей я рассказала, – спокойно заявила Галка. – После твоего желания ехать и выступать живцом, я просто позвонила и спросила, не теряла ли она случайно некое ювелирное изделие, которые было обнаружено не так недавно. У нас, знаете ли, случился несчастный случай (конечно, знает, она же сама винтили открутила), не будем вдаваться в подробности, только-только разобрали, обнаружили случайно. Я позвонила Петру Самуиловичу, предложила свой план, ему он мало нравился, но согласился. При съезде на дорогу, ведущую на дачу есть стоянка. Там стояла машина с ребятами из агентства. Они должны были контролировать въезд, и сообщать, кто приезжает. Сначала они сообщили, что проехала твоя машина. Мы с Петром были вдалеке, за малинником, Егорыч – на своем наблюдательном посту. После того, как было зафиксировано, что проехала машина Ольги, была дана команда Михалычу патрулировать дорогу с Мухтаром, вернее выходить на прогулку. Кстати, ты знала, что Мухтар сейчас на пенсии, а раньше он был сотрудником правоохранительных органов?

– Нет, не знала. Но как-то странно он себя ведет… – вслух подумала Аля, вспоминая случай с колорадскими жуками, и встретившись взглядом с Егорычем, улыбнулась. – Хотя он на пенсии. А, кстати, где доблестный охранник?

– Когда ливень начался, они домой побежали. И напрасно ты так про Мухтара, он не только старый пес, он еще и мудрый, он знает, когда стоит напрягаться, а когда можно расслабиться, – подмигнула Галка. – Это он и задержал нашу подозреваемую. Прямо пулей пролетел, прыгнул на нее сзади на плечи и сразу повалил на землю, и не давал встать, пока Петр не подбежал.

– Красавец! Надо будет ему премию выдать за спасение Гоши, – поддела Аля.

– Ну, он не знал, что спасает чучело, он знал, что он просто спасает!