Инсайт. Книга 2

– Я уже знаю это, Мориус! И мы знаем, кем ты был раньше… – Ева заплакала. Похоже, ранение оказалось смертельным, и лорд торопился сообщить друзьям важные открытия. – Мы ездили в Серпент. Дарий был женихом Электы. И ты прав, это ее плащ. Мы все знаем. Я подселила Дария к этому человеку, – Ева кивнула в сторону наемника. – Скажи нам, что с ней случилось?

Лорд стремительно терял силы. Он был бледен и не мог сдержать кашель из-за крови, постепенно заполнявшей легкие. Снаряды, попавшие в грудь, разорвались и, нанеся осколками множество повреждений, вызвали сильное кровотечение.

– Я думал, что знаю это… – прошептал он, – но теперь… я не уверен… – говорил лорд с паузами, отчаянно хватая ртом воздух. Он дернул рукой, словно хотел дотронуться до раненой груди, но, похоже, уже не чувствовал конечности. – Прочтите все… я… не смог…

– Дружище!.. – Стром в отчаянии обнял друга за плечи. – Ну как же так! Мо!..

Капитан понимал: Мориуса нужно немедленно доставить в госпиталь, что в данных условиях сделать было невозможно. Понимал, но до последнего не верил в это, надеясь, что лорд объяснит, чем ему помочь, и Стром сможет остановить кровотечение.

– Мне жаль, что мы познакомились вот так, – сказал Дарий, глядя лорду в глаза, – а не на том злосчастном вечере, на который ты не пришел. Мне жаль, что все сложилось так трагично.

Лорд прикрыл веки.

– Мориус! – Ева сжала его руку. – Ты останешься? Как Дарий? Останешься с нами?

Лорд приоткрыл глаза. Взгляд его был отсутствующим, и Ева поняла, что он ее уже не видит.

– Я сделал… все… что хотел… – выдохнул он, и кровь, булькая, залила его грудь. – И готов… сесть… в тот экипаж…

Это были последние слова Мориуса: бывшего священника, гениального ученого, замечательного доктора и единственного сына лорда Сагарда.

Ева плакала, надеясь увидеть призрак Мориуса, но он не появился. Она вспомнила свои ощущения после того, как утонула: она чувствовала кружение, а после сразу оказалась на перекрестке. Должно быть, лорд сейчас как раз там, ожидает серый экипаж.

– Легкого тебе путешествия, – прошептала Ева, закрывая лорду глаза рукой, – надеюсь, мы еще встретимся.

Не сосчитать, сколько слез она пролила за последние пару часов, но эти были самыми горькими. Казалось, кто-то вонзил в ее грудь крюк и вырвал им все внутренности, опустошив не только тело, но и душу.

Стром встал и, торопливо смахнув с лица слезу по погибшему другу, поспешил на помощь Висмуту. Сразу после нападения капитан на глаз оценил серьезность полученного ранения и, судя по количеству крови и углу, под которым нож вошел в тело, предположил, что Висмуту повезло куда больше, чем лорду. Он оказался прав. Крови было немного, и кок, несмотря на боль, мог вполне нормально дышать, если не двигался, а значит, важные сосуды не задеты.

– Надо отвезти тебя в госпиталь, – сказал Стром, ободряюще потрепав его по волосам, – лучше вытащить нож там. Дарий, помоги мне отнести Висмута в экипаж. Его лучше сильно не тормошить.

Они подняли кока на руки и направились на улицу.

Ева чувствовала себя ужасно. Как же так?.. Кто был этот человек, убивший их друга? Ева знала Мориуса совсем недолго, но он успел стать для нее важным, близким и в каком-то смысле родным. Каким-то чудесным образом он раскрыл жуткую правду о ее даре. Как же он смог докопаться до истины? Теперь ответы предстоит искать в его дневниках.

Стром вошел в дом и окликнул Еву.

– Поезжай с Висмутом и сообщи об убийстве лорда, – сказал он. – Этого человека, – капитан кивнул в сторону входящего Дария в теле наемника, – надо крепко связать. Я останусь здесь, чтобы дождаться следователя. А пока ждем, я с ним потолкую.

Дарий присел на стул и дал себя как следует связать. Стром, пребывая в мрачной задумчивости, с упорством паука плел узлы, однако делал это ловко и быстро. Дарий же косился на ноющее плечо, которое ранил капитан, и будто бы получал удовольствие от этой боли. Его можно было понять: ощущать себя в живом теле было приятно. Жаль, что он не мог оставаться в нем и дальше, хотя, по правде говоря, призрак не видел в этом для себя никакого смысла. Свое тело он уничтожил, а жить в чужом было бы неправильно.

Уходя, Ева приказала подселенцу покинуть тело наемника и, стараясь больше не смотреть в его сторону, выскочила на улицу, чтобы не вцепиться убийце в глотку. Ева, никогда прежде не испытывавшая жажды мести, теперь ощущала невероятное желание сделать так, чтобы человек, погубивший лорда, страдал. Апатия и отрешенность, вызванные разговором с Шутом в таверне, теперь сменились гневом и яростью. Но в экипаже ожидал раненый Висмут, которому требовалась помощь, и это останавливало Еву от того, чтобы немедленно линчевать убийцу.

Ехали молча. Ева держала кока за руку, чтобы приободрить. Висмут спас ее от верной смерти, и она была ему за это благодарна. Он мужественно терпел боль в груди и сжимал руку Евы в ответ, внутренне радуясь ее вниманию.

До приезда в дом лорда Ева думала, что хуже того, что случилось с ней в таверне, быть уже не может. Как она ошибалась! Дарий был прав: ничего не может быть хуже смерти, ведь она отнимает все возможности, которыми обладает живой человек. Возможно, взамен она дарует новые, но точно не для тех, кто остается. Никогда больше Ева не сможет поделиться с Мориусом тем, что ее волнует. Он больше не даст ей мудрый совет, не улыбнется своей доброй грустной улыбкой. В дверях библиотеки не появится высокий силуэт лорда, а его понимающие глаза-маслины не заглянут прямо в душу.

Лорд не остался призраком с ними, и это было хорошо: значит, он продолжил свой путь. Но Ева испытывала боль и пустоту в сердце из-за внезапной потери друга. Никто не мог и предположить подобного исхода. Одна боль дополнила другую, и Ева вновь не смогла сдержать слез. Если бы лорд остался призраком, ей было бы легче. Однако она понимала, что в мире живых нет места мертвым, а значит, тот факт, что Мориус все же сел в серый экипаж, был хорошим знаком для него. Несмотря на это, Ева тяжело переживала утрату и в глубине души пока не могла примириться с гибелью друга.

В госпитале Висмута осмотрели и увезли в операционную. Ева с Дарием прождали примерно час.

– Вашему мужу повезло, – сказал пожилой доктор, вышедший в коридор. – Нож сломал одно ребро и угодил в мышцу, лишь слегка задев легкое. Лезвие можно было вытащить на месте, артерий рядом мало, хуже бы не сделали. Состояние молодого человека я оцениваю как среднее. Сейчас ему потребуются покой, уход и внимание. В данный момент он спит и проспит еще часов восемь или девять.

– Он останется здесь? – спросила Ева.

– Мы можем оставить его тут, но лично я замечал, что многие пациенты быстрее идут на поправку, находясь дома. Тем паче когда рядом прекрасная супруга. Лекарь же может навещать его ежедневно. От вас потребуется заявление.

Ева кивнула, не обращая внимания на то, что Висмута назвали ее мужем. Сейчас это было неважно. Доктор же, видя девушку одну – ведь Дарий был невидим, – посчитал ее супругой пострадавшего.

– Я рекомендую оставить его здесь до пробуждения, – доктор подал Еве бланк заявления, – а вечером можете забрать супруга домой.

Обратно Ева и Дарий добирались уже на рассвете. Помимо адреналина из-за последних событий, очень бодрил мороз, и спать совсем не хотелось. Солнце окрасило верхушки елей в розовый и лучами разогнало утренний туман.

Мориус услышал стук копыт и обернулся. Серый экипаж остановился в двух шагах, и лорд, словно намагниченный, ощутил непреодолимое желание шагнуть в него.

– Признаться, я надеялся забрать тебя позже, – заметил альбинос. Его белые кудри слегка светились в темноте.

Лорд забрался внутрь. Говорить не хотелось. Что там дальше? Куда он едет? Увидит ли там Электу? Почему все так сложилось, ведь он не собирался умирать?..

– Потому что «о чем думаешь, то и получаешь», Морис, – услышал он голос в своей голове. – И потому что прошлому место в прошлом. Давно пора было это понять.

– Похоже, ты все знаешь обо мне? – флегматично поинтересовался лорд.

– Обо всех, кого забираю на перекрестках.

– А о других?

– Живых? – уточнил Треор.

– Да.

– Возможно, – уклончиво ответил перевозчик.

– Значит, встретив на перекрестке Еву, ты знал, кто она?

– Не знал, но догадался.

– Почему же не сказал ей сразу?

– Нельзя вмешиваться, – ответил Треор. – Всему свое время.

Лорд не стал выспрашивать. Чем дальше оставалась Сенталия – мир живых, тем меньше она его интересовала.

– И о чем же я таком думал? – уточнил лорд, возвращаясь к прежнему разговору.

– О том, что теперь и умереть не жалко. Забыл?

– Забыл.