Приключения ДД. Магия древних курганов

– Лады! – встрепенулся Дима.

Дозорный исчез, а юноша в полном напряжении отсчитывал секунду за секундой. И вот полог палатки приподнял и опять показался связной. Но тут произошло нечто странное. Немцы, орудуя под светом фонарей, начали собирать палатку.

Юный волхв судорожно задёргался: «За кем же мне идти!».

И он принял единственно верное решение. Поскольку у немецких археологов был автомобиль, то преследовать их не имело никакого смысла. Приказав Акеле сидеть на месте, дожидаясь нунтиусов, Дима мелкими перебежками рванул за спешно улепётывающим связным, в надежде через него выведать, где находится логово этой таинственной организации.

Выбежав под тусклое освещение фонарей, юноша на мгновение ослеп и потерял ориентацию. Вдруг что-то мелькнуло справа, он, спотыкаясь, помчался туда. Неожиданно Дима врезался в Степанцева.

– Ты чего тут носишься как угорелый? – Паша едва успел подхватить друга и предотвратил падение.

– Я связного немцев из-за тебя потерял! – вспылил юный волхв и пнул ботинком землю.

Степнцев потёр лицо, чтобы взбодриться: – Где ты его видел в последний раз?

– Вон там, – Дима указал в темноту отдельно стоящих палаток.

– Там студенты из международных групп разместились. Даже не сомневайся, твой связной это Франц. Я же говорил, что это германская разведка работает! Пошли! – обнадёжил Паша и зашагал вперёд, увлекая за собой Диму.

Ребята прокрались между палаток, и притаись в куче спальных мешков, рядом с той, где жил Франц.

Степанцев хохотнул: – Хорошо, что я по нужде встал, а то без меня ты бы потерялся тут в лабиринте палаток.

Дима нервно улыбнулся, и торопливо пожаловаться: – Спасибо тебе. Анатолий Александрович отлучился за другими дозорными. Немцы сейчас уезжают с Киаксаром. Если бы не ты, мы бы действительно и связного потеряли.

– Постой! Куда это они! Я должен доложить обо всём зам куратора! Он же нас следить обязал. Сиди здесь, я вернусь! – протараторил Паша и был таков.

Дима посмотрел на палатку связного и стал размышлять: «Если я прямо сейчас прочту заклинание, то, как только Франц заснёт и его астральное тело выйдет на прогулку, то моё астральное тело отправится в его сознание. Тут такое место, что никто меня не обнаружит, а если кто чужой и натолкнётся, то примет за спящего, которому душно спать в палатке. Я проснусь, если ко мне кто-нибудь прикоснётся или если внезапно проснётся сам Франц. Получается, что можно Пашу и дозорных не дожидаться и не терять время».

Самоуспокоившись, перевозбуждённый юный волхв начал проговаривать колдовские слова, укладываясь между спальных мешков так, чтобы не скрещивать руки и ноги и оказаться в стабильном полусидящем положении с прямой спиной.

И вот все магические слова были произнесены, цикл упражнений с дыханием проведён. Настал черёд следующей фазы. От волнения заложило уши, но юный волхв не терял концентрации внимания. Дима представил, что он находится в центре большого белёсого конуса как будто сплетённого из эфира. Как поднимается в пространстве к самому верху. Затем он мысленно запустил вокруг себя вихревой поток. Он отождествлял себя с вершиной конуса. Многократно усиливая начальную скорость проекции ветра, с третьей попытки юному волхву удалось разрушить это эфирное ваяние, и он вышел наружу. Время замерло. Запахи исчезли. Привычный мир потерял остроту и заколыхался словно обманчивый мираж в пустыне. Звуки стали восприниматься более чутко. Некогда тихое стрекотание сверчков заиграло, словно симфонический оркестр. Юноша увидел себя со стороны, но не ощутил каких-либо предвестников страха. Нейтральная умиротворённость наполняла его. Он колыхался в полутора метрах над своим физическим телом. Ночь не пугала густой темнотой. Не пугала такими же умиротворёнными астральными объектами некоторых археологов, парящих над палаточным лагерем. Не пугала наличием каких-то шествий странников в одеждах былых эпох. Неким отдалённым восприятием чуждой реальности Дима понимал, что этот двойниковый астральный мир живёт своей призрачно-загадочной жизнью и старался проскользнуть незамеченным, чтобы неумышленно не нарушить его законы. Но внезапно его опутала вязкая пустота. Краски ночи стали размываться в единое грязное пятно. Пустота всё туже и туже сжималась вокруг полупрозрачного астрального тело парня, заставляя всё глубже погружаться в некое аморфное состояние, лишая воли. Любые желания утрачивали своё превосходство, предоставляя лени править балом. Но тут отдалённый знакомый вой разорвал тягостное состояние. Этот протяжный призывный звук заставил Диму дёрнуться, словно он обжёгся, и юноша вспомнил, зачем он здесь.

«Молодец, Акела!» – пронеслась мысль, которая словно сообщение, состоящее из идеограмм и смайликов, нарисовала цепочку дымчатых фотографий с изображением Акелы, начиная с тех времён, когда он был ещё маленьким волчонком, затем возмужал до крепкого хищника и верного помощника юного ведуна.

Юноша хотел было двинуться к палатке Франца, как вдруг почувствовал, что его что-то сдерживает. Он опустил голову и увидел серебристый шнур, связывающий его с физической оболочкой. И тут юный волхв осознал, какую ошибку он совершил.

«Да я же не смогу зайти в другое тело пока прикреплён к своему. И астральное тело Франца вряд ли покинет физическое тело хозяина, и будет совсем рядом. Он не пустит меня внутрь!» – с неистовой быстротой понёсся ряд картинок, наполненных фото с собственным негодованием и видениями огорчённых лиц помора Михаила и дозорного Анатолия Александровича.

Признавать промах категорически не хотелось: «Если я не узнаю, что именно замышляют немцы, то всё пойдёт прахом. Этот дикий царь сбежит. Нужно срочно что-то придумать. Может оборвать эту привязь?».

Парень маялся в цветном водовороте мыслей не в силах разорвать круг. Неожиданно над ним появилось пламя свечи. Оно медленно увеличивалось в размерах, вытесняя визуализацию мыслей Димы. Юноша перестал думать и как завороженный следил за языком пламени. И тут он увидел внутри, словно в каплевидной капсуле в позе лотоса восседает Прабхакар. Глаза почтенного индуса были закрыты. Красная и белые полосы на лбу и носу величественно светились. Руки старца лежали ладонями вверх на коленях, большой и указательный палец соединены. Борода мирно покоилась на белых длинных одеждах. Макаронистые волосы частично собранные на затылке возвышались взъерошенной гулькой и укрывали плечи мудреца будто плащом.

Не открывая рта, брахман в свойственной ему спокойной манере произнёс слова, которые запустили новый ряд изображений вокруг Димы: «Мальчик мой, выходя в астрал, ты призвал образы вихревых каналов, по которым течёт сила Вайю, поэтому я нашёл тебя. Как ты осмелился на такой шаг?».

Дима виновато сжался и попытался оправдаться: «Возможно, будет утеряна единственная ниточка, которая спасёт наш мир от проникновения кровожадного властелина из прошлого. Мне нужно побывать в чертогах разума немецкого студента. В памяти Франца есть ответ».

Напряжённое ожидание казалось, длилось целый век, наконец-то почтенный пандит ответил: «Ты должен пообещать, что больше никогда не будешь выходить в астрал, и тем более, никогда не будешь помышлять разорвать связь с физическим телом. Пройдут годы интенсивных медитаций, и различных духовных практик, прежде чем ты будешь готов к этому путешествию. Запомни, порвав связь однажды, ты уже не вернёшься. Физическая оболочка погибнет, а твоя разумная душа, лишившись астрального тела, навечно останется блуждать неуспокоенной, и то чем ты сейчас являешься, станет энергетическим сгустком, который поглотит астрал».

Способность Прабхакара угадывать чужие мысли уже не удивляла, а перспектива оказаться растворённым в астрале Диму взбодрила, он пообещал слушаться, и взмолился: «Прошу вас, помогите!».

«Всё что я могу это только отвлечь астральное тело Франца, которое попытается вернуться назад, едва ты приблизишься».

«Это да или нет?» – непонимающе уставился Дима.

«Я напущу на него гипнотическую сеть. Войдёшь беспрепятственно. Ты знаешь, что тебя ждёт в его сознании?».

Юный волхв раскис: «Нет. Я представлял себе, что-то вроде библиотечного архива данных, где по какой-нибудь календарной картотеке можно отыскать последнее воспоминание и ознакомиться с ним».

Вновь возникла гнетущая пауза. Лицо брахмана выглядело уже не таким умиротворённым. Складки морщин вздрагивали.

И вот он произнёс: «Ты столкнёшься с воспоминаниями всего рода Франца. Они являются неотъемлемой частью любой сущности. Те воспоминания, к которым он чаще всего прибегает, будут превалировать. Тебе будет сложно отличить, какие являются его собственными воспоминаниями, а какие достались от предков. Есть пара подсказок. Если в образах присутствует полностью сам Франц, то есть ты видишь его тело, то это воспоминание, сотканное на пересказе кого-то из близких людей. Если в сцене воспоминания видны руки, ноги или происходит какое-то действие, в котором нет ощущения, что Франц исполняет роль наблюдателя, то это обозначает что данный эпизод из его собственной жизни. Или же если в какой-то картинке присутствуют люди всегда в одних и тех же одеждах, то это воссозданное Францем воспоминание, основанное на рассказах родственников и, например, на какой-то понравившейся фотографии».

Юный волхв был обескуражен: «Я не понял. Там не архив с аккуратными стопочками?».

«У каждого своё представление о порядке. На тебя навалиться шквал картин прошлого. Твоя задача отыскать и выхватить те, которые ты ищешь. Иначе ты погрязнешь в бесконечном изучении родословной Франца» – поведал Прабхакар.

«А как это сделать?» – энтузиазм парня стремился к нулю.

«Иди же, отрок. Такое быстро не объяснить. Подберись ближе к спящему и тебя засосёт внутрь физической оболочки Франца. Не бойся, длины твоего энергетического шнура хватит, он может растягиваться так, что ты способен долететь и до других планет, но для этого нужны особые умения. Когда мои силы будут подходить к концу, я вытащу тебя за этот шнур. Что успеешь изучить, то и будешь анализировать. Повторный заход будет возможен не ранее чем через месяц, а то и более. Мне нужно будет восстановить силы».

Дима сжал кулаки, и выпалил: «Я готов!».

Юноша, поправляя шнур, осторожно влетел в палатку Франца и остановился у входа. Через мгновение астральное тело немецкого студента, витавшего под потолком засветилось красноватой паутиной – почтенный пандит набросил ловушку. Дима подошёл ближе. Продолговатое опалённое солнцем лицо выражало надменность и превосходство.

«Вот это мимика. Если Франц в расслабленном состоянии так выглядит, то он явно о себе весьма высокого мнения» – храбрясь, подступал Дима всё ближе.

Внезапно обессилив, юный волхв стал просачиваться в высокого парня, растянувшегося во сне на спине и раскинувшего руки в стороны. И тут Диме показалось, что он попал в космический улей. Миллиарды жужжащих световых мигающих различными огоньками эшелонов кинохроник стремительно перетекали и вращались в разные стороны. У парня закружилась голова и он зажмурился. Щурясь, юноша приоткрыл один глаз и коснулся указательным пальцем к первой попавшейся картинке. Дима будто бы переместился на сцену действия, продолжая видеть боковым зрением, как остальные потоки воспоминаний вереницами бороздят просторы чертогов сознания Франца.

В залитом солнцем дворике замка с высокими каменными белыми стенами и красной черепичной крышей, в щедро увитой плющом искусно вырезанной деревянной беседке, сидели двое. Девушка и юноша. Просто скроенная одежда выдавала раннюю феодальную эпоху. Позы беседующих говорили о благородном происхождении. Дима никак не мог разобраться, о чём они толкуют. Вроде бы это брат и сестра. Она уезжает куда-то. Её выдают замуж. И тут он словно со стороны увидел панораму замка, и возникла чуждая общей сцене фотография из исторического журнала отца.

«Это Веттин!», – спохватился юноша, и собственные воспоминания оттеснили картинку из хранилища Франца.

«Да точно! Это древний замок в Саксонии. Его имя стало фамилией одной могущественной семьи. Веттины влиятельная немецкая династия. Княжеско-королевский род. Они правили около тысячи лет по большей части Европы, и сегодня их Виндзорская ветвь правит в Великобритании. Собственно и Романовы были с ними тесно переплетены браками. Под их влиянием из флага пропал белый сокол Рюриковичей, сменившись германским двуглавым орлом. Получается, что Франц каким-то образом относится к древнейшему роду правителей?» – неожиданное откровение озарило Диму, и он поймал словно пылинку следующую картинку из пролетающего мимо эшелона, вновь став частью происходящего.

В этот раз юный волхв очутился в величественном кабинете без окон, в центре, которого двое военных в матово-серой немецкой форме Второй Мировой войны о чём-то ожесточённо спорили. Кирпичная кладка без штукатурки и высокие фигурные готические потолки, казались частью некого дворцового подземелья. Помещение, скупо обставленное добротной мебелью с накладными бронзовыми узорчатыми обрамлениями, чем-то напоминало родовое поместье какого-то вельможи из фильмов про войну. Дима подошёл к расстеленной на огромном столе карте, усеянной стрелками, и всё понял. Идёт обсуждение стратегической операции под названием План Барбаросса, молниеносной войны, которой Гитлер намеривался захватить Советский Союз. Вдруг юноша заметил физическое сходство Франца с одним из военных. Высокие скулы, узкий нос, чуть угловатый подбородок намекали на кровное родство.

«Этот скуластый кто-то из его предков!» – юноша стал разглядывать погоны и нашивки, но ни один из символов не вызвал ни единой реакции, личные воспоминания Димы молчали, и тут он увидел перстень, на котором была гравировка герба «Аненербе».

«Вот оно что!» – юный волхв не успел подумать, как его снова выбросило из этого воспоминания.

Теперь парень стал избирательнее. Он всматривался в проносящиеся в бездонной черноте картинки, ища скуластого мужчину в форме. Каскад сцен семафорил различной информацией из прошлого, рассказывая о буднях военного периода. Дима понял, что, родственник Франца, нарядившись в чёрную мантию и маску по форме напоминавшую череп, периодически присутствовал на ритуальных мероприятиях некого тайного общества, а также регулярно бывал в различных поисковых экспедициях, где исполнял роль не то советника по древностям, не то присматривал за тем, как проводятся работы и рапортовал начальству. Юноша даже видел воспоминания, где угадывался силуэт кургана, над раскопками которого этим летом трудились Паша и Глеб. Немцы вели раскопки, но что-то у них там не заладилось, они посещали окрестности кургана в разное время года, допрашивали местное население. То и дело база собственных данных выдёргивала юного волхва из архива чертогов разума немецкого студента, предоставляя возможность сопоставлять полученные факты и двигаться дальше по спирали времени. Юноша уже не сомневался в том, что Франц пытается завершить дело предка, который пропал, выполняя последнее задание – поиск непобедимого акинака.

«Зачем этот меч ему так нужен? Что он будет с ним делать? Просто отдаст акинак тем, кто его завербовал?» – недоумённо вопрошал Дима.

Ориентируясь на слова отца, что в современном мире существуют целые организации чёрных копателей, которые ищут древние артефакты, юноша предположил, что за всем этим стоит некая коммерческая подоплёка заядлых коллекционеров древностей, так же подозревая и о том, что в этих поисках наверняка замешаны силы Дивинус. Вдруг юный волхв почувствовал сильное натяжение энергетического шнура.

«Ой! Я же ещё не выяснил то, зачем пришёл!» – Дима рванул в сторону, где как ему показалось, веретеном прялки крутились воспоминания самого Франца.