Изображая зло. Книга первая

Больше в помещении ничего не было. Кроме голой лампочки, освещавшей ободранные стены.

Сколько он спал? И сколько уже здесь находился?

Вопросы, вопросы… Их возникало сотни, тысячи, стоило человеку попасть в неординарную ситуацию. Пытаешься соображать логически – не выходит. Преследует скользкий страх, от которого никуда не деться. Скрипнула железная дверь, и в полутёмное помещение скользнула лёгкая хрупкая фигурка. Чарльз пригляделся и понял, что перед ним стояла девушка со смутно знакомым лицом. Где-то он её видел. Но где?

– Не трудитесь, – раздался странный голос, режущий по ушам. Казалось, он не мог принадлежать этой девушке, она выглядела слишком нежно, слишком… противоречиво?

Смятение Чарльза не осталось незамеченным.

Приятные черты лица не имели ничего общего с тёмными глазами, источавшими острую неприязнь, больше похожую на злобу, нежели на простое отвращение.

– Смотри на меня! – приказала Меропа Эджворт. – Смотри и слушай мой голос!

Глава 7. Теракт на Трафальгарской

– Ааа, голова болит! – это были первые слова, слетевшие с уст Моргана утром, когда он, едва разлепив глаза, свалился с постели. Рид промычал нечто невразумительное и запустил в друга подушкой.

– Ай! – донеслось недовольное снизу.

– Я предупреждал, что этим всё кончится, – неожиданно Рид обрёл дар красноречия. – Не дай Бог Клод позвонит!

– Не каркай.

– Я не ворон, чтобы каркать. Это прерогатива Кроули.

– Кроули…

– Да, Кроули.

Рид приподнялся и сбросил тяжёлое одеяло.

– Надеюсь, его сотрудничество с Викторией не продлится долго.

– Почему ты его не любишь? – вяло поинтересовался Морган, потирая затылок.

– А с какой стати мне его любить? Этот пижон только и делает, что выпендривается.

– Клод говорил, он потомок того самого Кроули… Морреаф была знакома с его предком.

– Да, да, я помню эту историю, – Рид двинулся на кухню в поисках кофе. – Великий и неподражаемый Алистер Кроули проник в глубины магии и вызвал древнего духа, который поделился с ним знаниями. Правда, ничего из этого от смерти его не спасло. Как и все выскочки, он плохо кончил.

– Блин… Я должен был прошлым вечером позвонить Хелен! Если я не появлюсь на днях дома, то кончу ещё хуже! – изрёк Морган.

– Скажи спасибо, что она уверена в твоей ориентации, – усмехнулся Рид. – Проводить ночи на квартире лучшего друга в наши дни в Англии просто опасно.

– Не напоминай мне об этом всеобщем помешательстве, – Морган раза с третьего сумел подняться на ноги и вошёл на кухню. – Ничего не имею против геев, но мне надоело каждый раз убеждать знакомых, что мы коллеги, а не сладкая парочка.

– Кофе нет, – Рид указал на проблему посерьёзнее.

– Как нет? – тот заглянул в пустую банку. – А минералка есть?

– Нет.

– А что вообще нет?

– Пакетики чая… Пфф, – Рид повернулся к другу. – Слушай, я бываю у себя дома не чаще, чем ты. Откуда здесь может взяться кофе или минералка, или даже хлеб с маслом? Вся моя жизнь там, на работе, в уютном кабинете, где есть телек, комп, музыкальный центр, потайной бар и диван.

– Ты мог закупиться заранее!

– Я не знал, что ты припрёшься.

– А я не знал, что Клод заставит тащить канистры с бензином!

– Канистры? – мозг Рида после ночной попойки приготовился к анализу. – Клод что-то сжёг?

– Пожар устроил в городе.

– Где?

– На приёме того модельера… как его… Гаранса.

– И… он там что, всё сжёг?

– Всё-всё. Видел бы ты, сколько пожарных приехало!

– Зачем ему сжигать этих клоунов моды?

– Ну, как я понял, на приём пришли те богачеи из секты. Помнишь, о них журналист рассказывал?

– Да.

– Ну, вот он их и убил.

– Всех?

– Я видел, как их из огня вытаскивали. Они сильно обгорели, не думаю, что вскоре вернутся к нормальной жизни.

– А что Виктория?

– Да чего с ней станется!

– Забавно, – Рид отыскал пульт и включил телевизор. – В новостях показывали?

– Должны были. Честно говоря, для меня такой радикальный ход стал полной неожиданностью, – признался Морган. – Виктория только-только узнала о секте и уже всех спалила к чертям.

– Ей не хочется тянуть резину. Да и по-другому нельзя, эти люди оплачивают массовые убийства. А жажда мести ускоривает час расплаты, вспомни беднягу Неми.

– А что чувствуешь потом? После того, как отомстишь?