Плод Сущности

– Ну вот, – улыбнулась Нахия. – Значит, все будет хорошо. Я вообще в самом конце списка была. У тебя-то баллов точно побольше, чем у меня было.

– Ага, – еще горше буркнула Мирэн. – Побольше.

Она досушила волосы. Нахия успела собраться. Дороги она не помнила. Их провел Игон. Мирэн всю дорогу тряслась в ожидании и предвкушении встречи с Бихаром. Занятие по теории ее, казалось, нисколько не волновало. Игон все пытался ее взбодрить, но тщетно. Бихара она не видела лет семь, и боялась, что не узнает его. И, разумеется, боялась, что он не приехал.

На занятии Игон и Нахия зажали ее с двух сторон; Мирэн все оглядывалась и никак не могла найти его взглядом. Быть может, его вообще не было. Слабовато верилось, что в Кхара-Тау найдется еще хотя бы один Б.П.Горри, но фамилия была далеко не редкая.

– Доброе утро, – объявила преподаватель, которую с дальних рядов было почти не видно. – Мое имя Анжелу Ортис. – Это та, что проводила им экскурсию – вспомнила Мирэн. – Обращаться ко мне строго джау Ортис, и никак иначе. Я буду вести у вас теоретические занятия. Практику будет вести либо Боливар Горибара, либо Хориш Хитакоа. Сегодня мы с вами поговорим о классификации магии. Какие виды вам известны?

Нахия вскинула руку, и взгляд джау Ортис обратился к ней.

– Гидромантия, – ответила Нахия.

– Интересное начало, – помолчав, сказала джау Ортис и отвела взгляд. – Однако магия прежде делится на запрещенную и не запрещенную. А уже после, как справедливо заметила андре Сагасти, на стихийную, артефактную, преобразующую, защитную и магию слов.

Один из студентов поднял руку, и джау Ортис обернулась к нему.

– Простите, а как же созидающая магия, магия призыва, энергии, времени и еще куча всего?

– Что общего у всех перечисленных тобой дисциплин? Верно, – добавила джау Ортис, не дожидаясь, когда он ответит. – Они все запрещены. И касаться запрещенных дисциплин мы не будем, несмотря на то, что в истории академии были прецеденты.

– О каких прецедентах идет речь?

Джау Ортис скривила рот и сдвинула брови. Обсуждать нарушение закона всегда неприятно, а уж со студентами – и подавно. Не похоже, чтобы она вообще хотела об этом рассказывать.

– Это как-то связано с тем, что мэтр был некромантом?

– Он был им до того, как это стало запрещено.

– Десять тысяч лет назад?

– Вам стоит лучше учить историю. Что важнее, – джау Ортис отвлеклась от студента и продолжила лекцию.

Мирэн погрузилась в смутные переживания. Прошло уже два дня с драки с Ванессой, а мэтр так и не назначил ей наказания. Тянет или забыл? Хорошо, если забыл, а вот если тянет… Ожидание для нее, пожалуй – лучшее наказание. Он вообще может уже готовить документы на ее отчисление; студентка, поступившая по блату, затевает драку в первые же дни пребывания в общежитии. Она бы и сама себя отчислила. Более того – она бы себя даже не приняла.

– Андре Арте?

Игон толкнул ее в бок, и Мирэн подняла глаза.

– К тебе обращаются, – шепнул он, и Мирэн посмотрела на недовольную джау Ортис.

– Что я только что спросила?

– Вероятно, вы позвали меня по имени, – угадала Мирэн, и джау Ортис покачала головой.

– Еще раз, и ты вылетишь отсюда, – зашипела она, и Мирэн стушевалась.

– Прошу прощения.

– Я повторю вопрос. Разделы стихийной магии, которые тебе известны. Вопрос легкий, так что я уверена, даже такая невежа, как ты, сможет дать верный ответ.

Мирэн стиснула зубы. Только она обрадовалась, что ей дали легкий вопрос, как тут же ее прилюдно унизили. Самое неприятное, что она все равно останется в дураках.

– Ну-ну, Мира, – Игон коротко коснулся ее колена под столом. – Не напрягайся.

Мирэн выдохнула, пока джау Ортис терпеливо обходила стол. Она села, закинула ногу на ногу и открыла ежедневник.

– Вам лучше записывать, чтобы не забыть, какие я назвала.

– Не переживай, дитя, у меня отличная память.

– К стихийной магии относятся разделы, изучающие классические элементы: воздух, землю, воду и огонь. Аэромантия, геомантия, гидромантия и пиромантия соответственно. Кроме них выделяют так называемую “болотную” магию, которая на самом деле является синтезом гидро– и геомантии, криомантию, магию света, электромагию и магию погоды. Можно причислить еще магию хаоса, но она запрещена, так что в перечнях не значится.

Джау Ортис взглянула на Мирэн поверх очков. Она устало вздохнула, сняла очки, положила на стол и сцепила пальцы в замок. Она вновь взглянула на Мирэн, и ее взгляд показался ей высокомерным и раздраженным. Мирэн стиснула зубы.

– И кто тебя этому научил?

– Вы прекрасно знаете моего наставника.

– Конечно, я его знаю. Только он смог бы выучить такую идиотку, оттого и взялся.

Мирэн сжала кулаки до побелевших костяшек. Игон сжал ее ногу и прижал к скамье.

– Терпи, ланджила, – сказал он.

Мирэн тихо угукнула, хотя терпеть уже не было сил. Дядя бы ей никогда не простил, если бы она встала и ушла. Встать и уйти было бы неуважением по отношению к преподавателю, мэтр бы ее тут же отчислил. Если ее отчислят, все дядины старания коту под хвост. Надо терпеть и держать язык за зубами. Игон еще сильнее сжал ее ногу, пока глаза Мирэн не налились слезами. Когда джау Ортис, наконец, потеряла к ней интерес, Мирэн опустила голову на стол и тихо заплакала.

Слова смешались в одинаковый гул; Игон что-то шептал ей на ухо, джау Ортис вела лекцию, студенты тихо переговаривались, пока на них не смотрели. Мирэн тихо скулила от переизбытка чувств: слишком много всего было вокруг. Она скучала по одиноким белкам, скачущим по деревьям, падающему снегу и качающимся веткам. Вверх-вниз-вверх-вниз. Она успокаивала себя воспоминаниями о далеких днях, не наполненных ничем, кроме сосен и снега, тех редких днях, когда даже сильная энергия сестры не могла поколебать ее мира. Успокоив слезы, она расслабилась; отвлеклась от шума в аудитории, джау Ортис утонула в неразборчивом гомоне, и Мирэн стала проваливаться в сон. Игон все еще крепко сжимал ее ногу под столом, и это стало уже почти незаметным. Глаза закрылись, голова удобнее легла на парту, и слух стал отключаться.

Уже на грани сна она услышала тихое шипение, которое становилось громче и громче, заполняя все поле ослабленного слуха. Когда голос позвал ее по имени, она вздрогнула и едва не подскочила с места. Игон все еще крепко прижимал ее ногу к скамье. Он повернулся к ней, поймал ее испуганный взгляд.

– Что случилось?

– Ты… – Мирэн прокашлялась, пряча дрожь в голосе, и обернулась к стене позади них. – Ты ничего не слышал?

Игон проследил за ее взглядом и нахмурился.

– Нет. Ты что-то слышала?

– Мне показалось, меня кто-то позвал.

– Может, показалось? Ты же почти уснула?

– Ну, да… – призналась Мирэн и опустила голову. В сонные галлюцинации не верилось; но раз Игон ничего не слышал, то, стало быть, этого и не было.

Игон под столом сжал ее ногу и успокаивающе погладил.

– Все хорошо, – шепнул он. – Ты просто устала.