Когда завтра настанет вновь

Ей было лет шесть; она пыталась смягчить падение руками, но лишь ободрала ладошки о гравий. Волосы тёмные, прямые, зеркально-гладкие – больше похожие на лошадиную гриву, чем на человеческую шевелюру. Оленьи ножки оголял короткий сарафан в цветочек, обиженные ореховые глаза до боли напоминали о взгляде Гвен.

– Ничего, заживёт, – буркнула кроха, сжимая кулаки.

Когда она разомкнула пальцы, на каждой расцарапанной ладони горел крохотный золотой огонёк, похожий на светлячка. Озарив ссадины тёплым светом, колдовские искры на глазах заставили те затянуться – и, мигнув, тоже исчезли.

– Такая маленькая, а уже умеешь исцелять? – уважительно произнесла я.

– Я не маленькая! А вы в следующий раз смотрите, куда идёте!

– Прости, прости. Хочешь, яблоко куплю в качестве извинения? Или вату?

– Яблоко, – подумав, смилостивилась девочка.

Стараясь не вспоминать, что мне ни к чему лишние операции с банковским счётом, я подвела малышку к ближайшему ларьку с яблоками и протянула продавцу карточку. Получив сладость, кроха мигом повеселела и ускакала к карусели, кружившей детей на соседней аллее, а я, успокоив совесть, продолжила путь к банкомату. Ладно, в конце концов, покупка яблока в карамели страже ничего не даст: парк неподалёку от отеля, где мы всё равно предъявили паспорта, потом я могла пойти куда угодно, а последней операцией с моим счётом в любом случае станет перевод всех средств в наличные…

Я и не знала, что глейстиги умеют пользоваться даром почти с пелёнок. Гвен пару раз исцеляла себя и меня, когда мы резали пальцы, и у неё светлячков призывалось не двое, а штук десять, но ей и лет было побольше, чем этой девчушке. Везёт фейри: даже учиться особо не надо, чтобы колдовать. Глейстиги – прирождённые целители, брауни – механики, селки[13 - Брауни в английском фольклоре – домовые фейри, небольшие человечки ростом около 90 сантиметров. Селки – в шотландском и ирландском фольклоре морские фейри, прекрасные люди-тюлени.] мало того что в тюленей превращаются, так ещё с водной стихией ладят как никто… Только вот баньши не позавидуешь: читать чужую смерть по линиям руки – сомнительное удовольствие. Говорят, особо сильным баньши и на руку не нужно смотреть, достаточно взглянуть человеку в лицо – и не хотелось бы мне, выйдя на улицу, видеть смерть каждого прохожего. Правда, такие баньши встречались редко… даже реже, чем глейстиги, способные своими светлячками излечить что-то посерьёзнее царапин и лёгких ожогов.

Интересно, какой силы в итоге стал бы дар Гвен?

…Гвен…

Я почувствовала, что задыхаюсь – среди людного парка, в свежем воздухе липовых теней, вместо которых я снова видела бесстрастное смуглое лицо и чёрную тьму меж светлых ресниц.

…нет, не думать о Гвен, не думать, не…

Перебежав дорогу, я завернула за угол, чтобы наконец найти на стене дома вожделенную сенсорную панель банкомата.

Вскоре в тканевый мешок, где обычно я хранила украшения, хлынул поток монет. Аппарат отсчитал семьдесят шесть золотых кругляшков по сто гинэ[14 - Основная денежная единица Харлера, равная ста пини.], тридцать два серебряных по пятьдесят, восемь медных монеток по десять пини – и для такого богатства явно требовался кошель побольше. Видимо, мама перевела часть средств со своей карточки на мою. И когда успела?.. Наверное, тогда же, когда сунула свою карточку в рюкзак Эша: брат обнаружил её только сегодня, как раз перед моим уходом.

Обналичить средства с той карты тоже не помешает. И поскорее, пока счёт не заблокировали. Но не всё сразу.

Убрав деньги в одолженный у Эша рюкзак, я достала из кармана джинсов графон и нашла на карте следующий пункт назначения. Выстроив маршрут и дождавшись указаний приложения, побрела навстречу редким прохожим по узкой пешеходной улочке, вымощенной брусчаткой, залитой душным солнцем. Машинально взъерошила чёлку: волосы успели нагреться не хуже тёмной гальки на полуденном пляже.

…что ждёт нас с Эшем в Фарге? Что защитит нас от опасности, которая убивает одним лишь знанием правды о ней? И при чём тут этот странный сид? Может, он и вправду друг отца – кому ещё мама могла доверить заботу о нас с Эшем. Но если это так, слепо доверять ему мне хотелось ещё меньше. Как и ехать в дедушкин дом, не понимая зачем.

С другой стороны, что я могу сделать – кроме того, что мне велено?..

Мой взгляд бесцельно бродил по нагретым камням дороги, невысоким домам, явно выстроенным ещё в прошлом столетии, и маленьким деревцам магнолии, зеленевшим в просторных дубовых кадках прямо среди брусчатки.

Эта чёрная тварь… Не чем иным, кроме как порождением Дикой Охоты, она быть не может. Неужели правда Кромешник-Дюнетэни, персонаж сетевых страшилок?.. Но всю дорогу до Мулена я искала в сети информацию о нём, коей оказалось море (Кромешник был очень популярен среди любителей ужастиков) – и не нашла ни одной реальной фотографии. Ни одной картинки, где у него было бы чёрное лицо. Ни одного упоминания на серьёзных сайтах по духоведению и ни одной истории, где Кромешник овладевал другими людьми. Может, конечно, эту тварь вообще нельзя сфотографировать: там, на дороге, чёрную мерзость видела я – и никто больше. Да и встретить чудище во сне – одно, а доказать его существование – совсем другое. Вроде бы убийства Кромешнику приписывали вполне реальные: сразу несколько людей видели его в кошмарах, а спустя пару дней погибали в несчастных случаях…

Глаза наконец сфокусировались на стилизованной деревянной вывеске магазинчика «Магия камней».

Стеклянные двери услужливо раздвинулись передо мной. В полумраке лавки подсветка витрин казалась особенно яркой – как и блеск тысяч сверкающих граней, бивших свет на мириады пёстрых искр. Я прошлась мимо застеклённых шкафчиков с аметистами и малахитом, алмазами и рубинами, глядя на ценники: за драгоценные камни просили не меньше четырёхзначной суммы, и я понимала почему. Каждый из них являл собой потенциальное оружие потрясающей силы – в драгоценных камнях изначально заключён огромный запас магической энергии, а огранка опытного ювелира способна придать им не только красоту, но и сногсшибательную мощь. Правда, работать с такими сокровищами (во всяком случае, если камень крупнее ногтя и если в него вкладываешь заклятия посерьёзнее той ерунды, что мы изучали в колледже) должен о-очень опытный маг. Однако, если всё сделать правильно, заклинанием, высвобожденным из одного небольшого рубина, можно спалить целый квартал.

К сожалению, юным недоучкам вроде меня о работе с такими вещами и думать было нечего.

К счастью, мне и не требовалось.

Я двинулась к витринам с амулетами и игральными костями. Дорогой скользнула пальцами по стеклу, под которым среди различных Таро переливался Райдер-Уэйт, отпечатанный чёрным по золоту: такие колоды предпочитал мастер Тинтрэ. Вспомнилось, как на зачёте я случайно спалила Рыцаря Жезлов из своей колоды, заговаривая его на защиту (глупо отвлеклась на смех однокурсников, дожидавшихся своей очереди в коридоре), и как мне с заговорщицкой улыбкой вручили другого, с чёрным рисунком на блестящем золотом прямоугольнике, подарив вторую попытку. Мастер всегда носил с собой «чистую», не зачарованную колоду, чтобы наглядно иллюстрировать лекции – на картах это делать было проще всего.

Эту попытку я не провалила.

– Добрый день! Есть кто-нибудь?

Из подсобки запоздало вынырнул продавец – молодой человек лет двадцати пяти. Окинул меня внимательным взглядом чуть прищуренных глаз, зеленоватых и светлых, как мята или роса на свежескошенной траве.

– Добрый день. – Он небрежно поправил тёмные кудри, собранные в низкий хвост. На чёрной футболке с длинным рукавом красовались мои любимые Queen – знаменитый кадр из клипа «Богемской рапсодии»; при полной закрытости одежда умудрялась подчёркивать все достоинства скрытой под ней фигуры. – Чем могу помочь?

Хитрый прищур длинных ресниц отозвался в груди нежданно сбившимся дыханием. Под ложечкой странно ёкнуло.

– Мне нужны игральные кости. Для зачарования. – Под его долгим взглядом я судорожно попыталась вдохнуть достаточно глубоко, чтобы усмирить взбесившееся вдруг сердце. – И…

Молодой человек улыбался, склонив голову набок: не продавец камней в маленьком провинциальном городке, а ожившая девичья мечта. Высокий. Широкоплечий. Чувственные губы, подбородок с ямочкой. И этот прищур, от которого всё внутри замирает сладко и… неправильно?..

…это неправильно. Это ненормально. Это не похоже на меня.

Не заботясь, что обо мне подумают, я зажмурилась. Магическая печать непроизвольно вспыхнула на коже – и я увидела внутренним взором радужную пелену, заволокшую мысли.

Ага…

Поставить ментальный блок на чужеродную магию такого рода труда не составило. Не для меня.

– А ты у нас, оказывается, необычный продавец. – Открыв глаза, я спокойно встретила взгляд, минутой раньше заставлявший чувствовать себя героиней паршивого любовного романа. – И как, многие клиенты уходили отсюда в убеждении, что действительно хотели потратить в этом магазине всё до последней пини?

Бровь продавца выгнулась в удивлении.

Затем улыбка его стала шире.

– Ну что ты. Я же не зверь, оставлял им немного на еду. – Ответ горчил насмешливым уважением. – А ты у нас, оказывается, необычная магичка. Мало кому удавалось осознать, что их очаровывают.

…нет, он и правда красив. Даже если смотреть на него трезвым взглядом.

Просто я не из тех, кто теряет голову от смазливого личика – особенно после всего, что стряслось со мной за последние сутки.

– Двусторонний эмпат, верно?

– Дар от дедушки-тилвита. Обычно даже маги поддаются. – Парень вздохнул. – Так какие тебе нужны кости?

От сидов их потомки нередко наследовали крохотную часть волшебных сил Дивного Народа. Магами в общепринятом смысле эти люди не являлись: чтобы иметь право зваться магом, ты должен родиться с магической печатью и способностями к преобразованию энергии. Но у них тоже был дар, тот или иной; они не смогли бы сотворить ни одного заклятия, зато умели подчинять себе зверей, проходить сквозь стены, усыплять песней… читать чужие эмоции. А двусторонние эмпаты – такие, как мой новый знакомый, – умели не только читать эмоции, но и внушать любые другие на своё усмотрение. Дар столь же восхитительный, сколь и опасный.

Впрочем, у меня на его дар был свой: кровь сидов наделяла своих владельцев защитой от колдовского очарования.

– Два набора из костей грифона, два из поделочных камней. И… вон те амулеты. Три штуки. Вы же наличные принимаете?

Продавец понимающе усмехнулся:

– Принимаем. Только без сдачи.