Зона турбулентности

– Вы за этим меня позвали?

Малинин чуть развел руки, показывая недоумение: «А зачем еще?» Она посмотрела на чашку в руке – потратить на рядовую стюардессу время и несколько граммов божественных зерен, чтобы сообщить ей про корпоратив?

– Спасибо, – выдавила она, утихомиривая в голове тысячу мыслей, – но у меня рейс по расписанию как раз на эти дни. Увы. – Лицу она постаралась придать соответствующее огорченное выражение.

– Знаю. Потому и позвал. Расписание вам изменили. Вот новое, – он положил на стол распечатку графика. – На сайте тоже увидите.

– Зачем? – Вопрос вырвался раньше, чем она смогла сдержаться. – Ничего не понимаю.

– Просто хочется, чтобы вы попали на этот замечательный праздник нашей компании. Вы же работаете не первый год, на хорошем счету… – Малинин прервался, услышав ее громкое фырканье. – Да, понимаю вашу иронию. Но вы удивитесь, я действительно к вам хорошо отношусь. Просто не часто мне попадались женщины с логическим умом и сильным характером.

От таких комплиментов впору было растеряться и растаять. Пришлось вовремя вспомнить, кто это говорил и при каких обстоятельствах. Жанна потерла переносицу: от усталости у нее начинала болеть голова.

– Мне пора отдыхать, через восемь часов у меня рейс…

– Конечно, – Малинин понимающе закивал. – Просто хочу убедиться, что вы все правильно поняли.

– Поняла что?

– Кажется, я поспешил с комплиментами вашему уму. Только не говорите, что не знаете о грядущих событиях в компании.

– Все знают этот секрет Полишинеля, просто не знают, кто нас купил, оттого и слухи всякие ходят. Нехорошие. Может, лучше всем рассказать, чтоб народ не дергался? Вы же понимаете, что от хорошего настроения экипажа зависит многое. Почти все.

– Опять вы пытаетесь учить меня, как правильно поступать. – Малинин сказал это с усмешкой, но глаза стали холодными. – Вы правы, сотрудники вправе знать, поэтому я очень рекомендую на корпоративе быть.

Жанна чуть нахмурилась.

– Вы что, там смотрины устраиваете? Новое начальство будет выбирать, кого взять, а кого пинком под зад?

– Жанна, Жанна… Ваш язык – ваш враг. Но вы и так знаете. Просто ответьте на один вопрос. Не мне. Себе. Вы хотите летать и дальше? Знаю, знаю. У вас сложные отношения с начальством и небезупречный послужной список. Но все решаемо. Если вы только захотите. А вы захотите. Вы же любите все это, – Малинин повел рукой вокруг, словно охватывая пространство аэропорта за стенами кабинета. Тут он увидел презрительный прищур ее глаз и негромко рассмеялся. – О да! Вы идете шаблонным путем: начальство просто так ничего не предлагает. Не бойтесь, душу продавать не потребуется.

Всяких там домогательств тоже не будет. Просто приезжайте. В конце концов, выбор останется за вами.

* * *

Вечер Жанна провела, просматривая новости, выискивая хоть что-то про труп на улице Козлова. Ничего стоящего не нашла. Видимо, мало кого интересовало самоубийство. Попутно размышляла над тем, что говорил Малинин. Все это выглядело очень странным. Поменяли ей график, настойчиво просили быть на корпоративе, зачем, спрашивается? Словам Малинина, что «душу продавать не потребуется», она не поверила ни на секунду. В одном он был прав: просто так никто ничего не дает.

Первым делом она подавила желание послать всех далеко и без прощания, но потом позвонил Ильяс, и она не решилась ему рассказать про беседу с Малининым. У того тоже были с безопасником непростые отношения, а зная Ильяса, можно было предположить его реакцию. Она лишь аккуратно спросила, едет ли он на корпоратив. Но Камаев сказал, что как раз на эти дни назначен в резерв, то есть его могли дернуть в рейс в любой момент, поэтому надо быть в зоне доступности. Жанне показалось, что Ильяс даже обрадовался такой своевременной отмазке от коллективного сборища коллег и начальства.

А вот она поедет. Решение пришло ночью, когда она по привычке вспомнила суслика. Ведь сказочка про суслика не только про ночные страхи, а про все вообще. Страх убивает душу. Она пойдет ему навстречу, как маленький трусливый суслик, и посмотрит ему в глаза. И, возможно, страх окажется просто тенью на стене. Или нет. Но хуже не будет.

Ехать со всеми на огромном автобусе Жанна не захотела: надо было сохранить мобильность и самостоятельность.

Навигатор показывал час езды до отеля с говорящим названием «Форесткамп». Сайт отеля обещал гостям номера люкс, высокую кухню, два бассейна с подогревом, спа-центр, теннисные корты, конные прогулки, катание на скутере и многое другое. Разглядывая яркие фотографии на сайте, Жанна вдруг реально захотела хоть на день забыть обо всем. Она уже представила себя в бассейне, а затем в шезлонге с бокалом чего-нибудь вкусно-алкогольного, и гори все синим пламенем.

Удачно миновав утренние субботние пробки, машина катила по Выборгскому шоссе. Из плеера негромко доносился французский шансон, навигатор показывал скорое окончание пути. Где-то тут надо было свернуть на дорогу к поселку на берегу озера, а там уже и до отеля недалеко. Попутных машин было мало. То ли она действительно рано выехала, то ли все решили ехать на автобусе, чтобы два дня не думать о похмельном выхлопе и транспортной полиции. Из динамика запела Мирей Матье. Жанна подпевала и в такт хлопала ладошкой по рулевому колесу. Сомнения все же никак не хотели оставить ее в покое, поэтому ехала она медленно, словно давая себе отсрочку от окончательного принятия решения, и только это спасло ее от столкновения. Наперерез машине выбежал человек, и Жанна, даже не успев толком испугаться, нажала на тормоза. От резкой остановки ее кинуло вперед и ремень сдавил грудную клетку.

Несостоявшийся самоубийца, вернее несостоявшаяся, потому что это оказалась женщина, стояла не шелохнувшись, в сантиметре от бампера, прижав к груди крепко сжатые кулачки. Вдруг она вздрогнула, подняла голову, уставилась на Жанну огромными глазами и прошептала одними губами, но Жанна поняла.

– Помогите!

Пришлось вылезти, а то бы женщина так и осталась стоять столбом на проезжей части.

– Что с вами?

– Оу! Меня хотят убить, – сказала женщина и робко пожала плечами, как бы извиняясь за такое неудобство.

Глава 4

Несколько секунд Жанне понадобилось, чтобы прийти в себя и постараться на самом деле не убить несчастную старуху. Хотя старухой она назвала ее зря, просто от злости. На женщине был брючный костюм веселенького розового цвета. Майка Веденеева непременно бы поправила: «Не розового, а лососевого». Голову прикрывала соломенная шляпка. Довершали костюм ажурные перчатки. На сильно загорелом лице четко проступали морщины, губы блестели коралловой помадой, а глаза… глаза были неожиданно молодыми, ярко-голубыми, без обычной старческой поволоки. Все это, а также легкий акцент выдавали в женщине иностранку.

– Мне прокололи колесо, – между тем жаловалась женщина. – Я торчу тут уже целый день, и никто, никто не может меня спасти.

На выяснения обстоятельств ушло немало времени. Мадам Николь, так она представилась, прибыла из Канады посмотреть перед смертью на родину предков, давным-давно покинувших Россию. Налюбовавшись красотами Санкт-Петербурга, она решила осмотреть глубинку, дабы удостовериться, что за парадным фасадом прячется неприглядная изнанка провинции. И ее ожидания оправдались: колесо спустило, а служба спасения не торопилась мчаться к ней на помощь.

– Оу! Вы понимаете, что это все подстроено, что меня хотят извести?

– У вас есть враги, которым выгодна ваша смерть? – спросила Жанна, обходя машину мадам Николь.

– Оу! Конечно! Ведь я потомок старинного дворянского рода. Ваша эта, кейджиби, всегда охотится за такими, как я.

Потом Жанна поняла, что вот это «оу!» сопровождает каждую фразу экстравагантной туристки. Переубеждать, что страшная в своем всемогуществе кейджиби вряд ли будет тратить силы на чокнутую старушенцию, она не стала. То, что старушенция чокнутая, Жанна поняла, когда попыталась выяснить, в какую службу спасения та звонила. Да, она звонила в канадскую службу спасения и очень возмущалась, когда ей сказали, что не смогут сию минуту прислать ей техпомощь. Чокнутая или нет, но мадам Николь арендовала для путешествия кроссовер «Пежо», и Жанна надеялась, что в багажнике найдется запасное колесо.

– Оу! Что вы хотите сделать? – мадам округлила глаза, когда Жанна натянула хлопчатые рабочие перчатки.

– Сейчас посмотрим, что тут у вас. Вы позволите?

В багажнике стояло два чемодана. Их пришлось вытащить, чтобы добраться до запаски. Помимо колеса под полочкой багажника имелся и баллончик для ремонта камеры, и трос веселенькой желтой расцветки. То есть автомобиль был готов к любым неожиданностям.

Через пятнадцать минут колесо было поменяно. Жанна вытащила из-под днища домкрат, убрала его в багажник, сняла перчатки и похвалила себя за хорошую работу. Не зря она училась все делать сама. Мадам Николь все время стояла рядом и болтала без умолку. Она овдовела десять лет назад, получила неплохую страховку за мужа. «Оу! Его сбили на мотоцикле», и с тех пор она жила в свое удовольствие. Про детей умолчала, из чего Жанна сделала вывод, что мадам бездетна или просто забыла про их наличие. Исходя из возраста мадам Николь, дети если и были, то уже давно покинули отчий дом.

– Советую заехать в мастерскую, – сказала Жанна на прощание. – Без запасного колеса по нашим дорогам ездить не стоит.

Мадам Николь выразила восхищение одними глазами, послала воздушный поцелуй и укатила, взрыкнув на прощание всей мощью лошадиных сил под капотом. Следом проехало несколько туристических автобусов, и, когда Жанна добралась до места и припарковалась, холл оказался заполнен сотрудниками «Скайтранса». Всех она, конечно, не знала, но увидела среди них Лаврушина, Антона и Наталью и помахала им рукой.

Возле стойки регистрации была толпа людей, Жанна прошла в холл и присела на один из мягких диванов, с неудовольствием подумав, что, если бы не эксцентричная старушка, она бы приехала раньше всех, уже вселилась в номер и любовалась красотами из окна или с балкона.

На другом диване в тени ветвистого растения сидела молодая женщина и, как показалось Жанне, весьма интересовалась происходящим в холле. Вот в стеклянные раздвижные двери зашел мужчина, и женщина чуть подалась вперед. Жанна мысленно ахнула. Перед ней сидела бесподобная красавица. Ее можно было разглядывать часами, как произведение искусства. В какой-то мере женщина и была таким произведением: рукотворной красотой. Страшно было представить, сколько денег было вложено в эту фарфоровую кожу, точеный носик, огромные глаза, шелковистые волосы. Да и в губы… Хотя, возможно, это сама природа наделила их изящными изгибами и средней пухлостью. Женщина заметила пристальное внимание к своей персоне и в ответ так же пристально посмотрела на Жанну.

– Вы тоже «Скайтранс»? – спросила она с дружелюбной улыбкой, отчего ее лицо стало еще прекраснее.

Жанна кивнула, сглотнув враз пересохшим горлом.

– Стюра. А вы? – она ответила и спросила машинально и сразу пожалела, потому что собеседница явно хотела завязать разговор, а Жанна не представляла, как и о чем можно разговаривать с живым воплощением леонардовского золотого сечения.

– Да нет, я летаю только в мечтах, – женщина улыбнулась, прикрыв глаза. – Вы были тут раньше? Я нет. Даже не знала, что вокруг Петербурга столько прекрасных мест. Из-за этой пандемии и санкций, и всего прочего приходится осваивать нестандартные локации.

Жанна кивнула с деланым пониманием. Бедная красотка лишилась Ниццы и прочих фешенебельных мест и теперь страдает.