Странная школа в городе дождя

О боже, как так произошло, что меня, стоявшую почти на пороге исполнения своей детской мечты, вдруг безжалостно вырвали из рук невидимого проводника, что так терпеливо вел меня к моей цели, и закинули в непонятное, чужое место в некомфортную обстановку? Да еще и с совершенно неясными мне задачами! Я вообще не успела ничего понять, пока родители (как они себя раньше называли) сами складывали вещи, собирая меня в дальний путь, и бормотали сбивчиво что-то про мои невероятные способности к управлению дождем. В тот момент мне казалось, что я попала в какой-то жуткий триллер, ведь мои самые близкие люди будто сошли с ума. И, объявив мне о том, что я не родная их дочь, еще подливали масла в огонь, фантазируя о каких-то магических обрядах погоды и стихий.

Когда я точно уверилась, что мои родители не шутят, а всерьез планируют отправить меня невесть куда прямо перед экзаменами в университет мечты, я попросту попыталась сбежать. Не знаю, куда я бы помчалась первым делом: в полицию или в клинику, чтобы сообщить о сумасшедших, но меня опередили. Так называемый отец запер входную дверь, забрав себе ключ, а так называемая мать со слезами на глазах принялась куда-то звонить. А потом, очень скоро, к нам явился незнакомый мужчина с тусклым лицом, и все остальное я помню уже, как сквозь туман. Я точно знаю, что силком меня никто не тащил, я сама шла, куда мне приказывали, едва передвигая ноги. Может быть, меня чем-то накачали, а может быть, это и впрямь были магические чары, и пусть в это очень трудно поверить, но каким-то образом я оказалась в этом странном месте, от которого веет чем-то неземным. Не потому, что это старинный замок на холме, куда надо подниматься по бесконечно длинной лестнице. А потому что его каменные стены словно шепчут заклинания, и я действительно их слышу. Скорее всего, это какой-то наркотик, но он до сих пор не выветривается, а я тем временем уже на новом месте.

Это место живо напомнило мне детский сиротский приют из позапрошлого века. Я видела такой в каком-то старом фильме о несчастной девочке. Как могло случиться, что я сейчас, в наше время, оказалась почти в таком же приюте? В голову ударилась страшная мысль: что, если меня под таким соусом просто запихнули в какую-то секту?

Единственное, что не вписывалось в картину моего кошмара, это обитательницы комнаты: девчонки моего возраста расположились на кроватях, приводя себя в порядок. Кто-то расчесывался, кто-то красился. Некоторые уселись парами, помогая друг другу прихорашиваться. Но сейчас все они, как одна, бросили свои занятия и уставились на меня: кто с любопытством, кто с досадой. Может быть, еще один член коллектива казался им перебором?

Сама поразившись, что я это делаю – заговариваю первая, когда вокруг столько внимательных глаз на меня смотрит, – я произнесла:

– Привет. Меня зовут Елена. Я новенькая. Кажется, я теперь ваша новая соседка. – Голос предательски задребезжал и показался мне чужим и противным. Но, кажется, никто ничего не заметил. Девчонки завертели головами, поглядывая в угол у окна, и я, к своему удивлению и радости, заметила там заправленную кровать. Она была настолько аккуратно застелена, что становилось понятно: здесь никто не спит. Чтобы убедиться, я кивнула в ее сторону, и кто-то из девчонок откликнулся.

– Да, располагайся. Пусть будет твое место, нам уже лень переезжать.

Я поняла, что она имела в виду. Место у стены, да еще и у окна, по всей видимости, было одним из самых престижных и удобных, и даже странно, что никто его не занял. Но наверное, девчонки уже привыкли на своих местах, рядом с подругами. Так что мне несказанно повезло. Хоть с одной стороны будет не храпящее или сопящее создание, а гладкая прохладная стена. Я благодарно улыбнулась, прикрыла за собой дверь и подкатила к своему новому домику сумку на колесиках.

На соседней кровати сидела, поджав под себя ноги, щуплая рыжеволосая девчонка с разноцветными глазами: карим и зеленым. Периодически косясь на меня из-за круглого ручного зеркальца, она рисовала на своем лице «смоки айс», накладывая на веки разные тени: вокруг карего глаза – изумрудные, а вокруг зеленого – фиолетовые. Каким бы нелепым не казался этот макияж, на самом деле у нее получалось потрясающе красиво, и от ее волшебных глаз трудно было оторвать взгляд.

Поставив большую сумку в изножье кровати, я стащила со спины небольшой рюкзачок и опустила его на свое новое ложе. Улыбки некоторых учениц, с которыми мне предстояло существовать теперь бок о бок, пусть совсем немного, но утешили меня. Я вытащила вещи, наконец узрев, что же запихнули мне в дорогу мои приемные родители, и слегка озадаченно попыталась их рассортировать, выложив на кровати. Половину вещей можно было убирать обратно, чтобы не доставать их больше никогда. У мамы, по всей видимости, совершенно отличные от меня понятия о современной моде. У меня и так с красивыми вещами всегда были трудности, – мы жили довольно бедно, – но тут она расстаралась. Как нарочно напихала в сумку убожества и старомодных отрепьев. А может, вовсе не нарочно. Я теперь не знаю, что и думать о своих родителях. Столько лет притворства и обмана. Неужели, они с самого моего детства знали, куда меня отдадут? А я так надеялась на развитие в журналистике, занималась дома самостоятельно, постоянно писала какие-то истории, даже пыталась делать вручную газеты в единственном экземпляре. Все оказалось напрасно.

Сморгнув слезинку, я продолжила разбирать вещи. Когда более-менее приличные были отобраны, я обернулась на комнату, выискивая глазами шкаф, куда можно было бы пристроить одежду из сумки, и в тот же момент дверь снова распахнулась. Ее широкие створки словно рванули с неким вызовом, и все головы – светлые, темные, причесанные, лохматые – как по команде повернулись на вновь прибывшую.

На пороге возникла стройная черноволосая девушка с бледной кожей, за ее спиной громоздился чемодан. Она вошла внутрь, подтягивая его за собой, и дверь за ней сама закрылась. Черными, чуть прищуренными глазами девушка быстро обшарила нашу просторную спальню, и ее пронзительный взгляд вдруг остановился на мне. Она усмехнулась краешком рта и двинулась ко мне. Я почему-то оторопела и мяла в руках блузку, которую определила к более-менее приличным вещам, но не успела уложить поверх аккуратной стопки.

– Ты заняла мое место, – довольно грубо сказала новенькая, и по спальне пронесся гул недовольных голосов. Я же сразу потерялась и оробела перед этой недружелюбной гостьей и, хоть и чувствовала молчаливую поддержку будущих одноклассниц, сердце все равно заколотилось от волнения и напряжения. Неужели она сможет меня согнать? Она что, полезет со мной драться? Просто в голове не укладывалось.

Докрасившая наконец свои разноцветные глаза девчонка на соседской кровати, свесив на пол длинные босые ноги, наклонила голову вбок и язвительно произнесла:

– Елена пришла первой, это ее кровать. Мы уже почти подруги!

Кто-то из девочек хихикнул.

– Я битый час проторчала у директора, – с вызовом ответила новенькая. – А так бы появилась тут явно раньше, чем она. Я же вижу, что она даже вещи еще не успела разобрать.

Пока я придумывала, что ответить, девушка сказала еще более обидно:

– Да и кто такая эта Елена? – И она презрительным взглядом окинула меня с ног до головы, от чего я почувствовала себя голой в огромном супермаркете. Я сразу вспомнила, какая на мне старая и немодная одежда, к тому же туфли были насквозь мокрые, и юбка неприятно холодила ноги влажным подолом. Наверное, я представляла собой жалкое зрелище. Воодушевленная теплым приемом, я словно забыла об этих неудобствах, а тут сразу же все снова почувствовала, и меня зазнобило. Тем не менее, я не двинулась с места, продолжая нервно сминать несчастную блузку, сейчас уже напоминающую тряпку.

– А ты кто такая? – подал голос кто-то из учениц. Черноволосая повернулась на звук.

– А я Белла.

Удивленный шепот теперь пополз по спальне. Кажется, это имя что-то значило для них, и только я продолжала ничего не понимать.

– Та самая? – раздавалось с разных концов комнаты.

– Ты Белладонна?

– Да, – ответила Белла и раздраженно добавила: – Только я не хочу даже слышать это несуразное имя. И Донной тоже меня не сметь называть. Я – Белла.

До меня не сразу дошел смысл слов девчонки с разноцветными глазами. Она что-то мне говорила, а я затравлено оглядывала изменившиеся лица и ничего не понимала.

– Тебе придется освободить место, раз Белла хочет спать здесь, – наконец расслышала я. Ее голос звучал равнодушно, словно теперь ее уже не волновала моя дальнейшая судьба. Впрочем, что такого? Я же даже не успела разложить вещи. Подумаешь, возьму да перееду. Если эта Белла в таком почете здесь, да пожалуйста! Не ссориться же со всеми в первый же день.

Я принялась молча запихивать вещи обратно в сумку. Белла наблюдала за мной с наглой усмешкой, явно упиваясь победой. Девчонки по всей спальне переговаривались вполголоса, но то тут, то там вдруг раздавались восклицания. Кажется, почти все обитательницы спальни знали, кто такая Белла. Она тем временем подкатила свой чемодан совсем близко к моей уже бывшей кровати, почти загородив мне дорогу. Я, запихнув последнюю рубашку в сумку, кое-как протиснулась мимо нее и вышла в проход между рядами. А вот интересно, есть ли здесь еще одно место?

Девчонки сочувственно таращились на меня. Одна из них подошла ко мне.

– Пойдем, я покажу, у нас еще одно спальное место осталось. Правда, не очень удобное.

Она пошла вперед. Кто-то из девчонок снова захихикал. Мы прошли в самый конец комнаты, где в торцевой стене справа, оказывается, находилось некое подобие узкой ниши, куда даже не попадал свет. Там, ногами к общей спальне, стояла еще одна кровать, и она была свободна.

– Вот, только здесь, – извиняющимся тоном пробормотала девчонка. – Располагайся.

Она тут же ушла, а меня вдруг неожиданно окатило волной радости. Кровать стояла в нише, и пусть там было тесно и темно, но с обеих сторон находились стены, а не сопящие во сне соседки. Этот аппендикс в стене мог сойти за крошечную, зато собственную комнату! Странно только, что здесь никто до сих пор не разместился, ведь это так удобно. Да и отсутствие света не всегда плохо. Все-таки это спальня, а спится лучше всего в темноте.

Понадеявшись, что выбрать это место добровольно считалось среди девчонок дурным тоном – ведь это фактически отстраненность от коллектива! – я шагнула в маленькое, темное помещение.

Глава 3. Первая ночь.

«На новом месте приснись жених невесте», – пробормотала Белла, натягивая мягкое и уютное одеяло на голову. За сегодня она так устала, что буквально не чувствовала ног. Первым делом – этот невыносимый подъем под ненавистным дождем по скользкой нескончаемой лестнице. Потом волнительное ожидание возле директорского кабинета, ложные надежды на избавление от нежеланного места. И затем, как гнилая и червивая вишенка на торте, – утомительный остаток дня, проведенный в непрерывном общении с множеством новых знакомых. Столько новых лиц, гомонящих голосов, любопытных глаз, буквально поедающих ее со всех сторон.

Зачем она вообще представилась своим настоящим именем? Решила же, что назовется по-новому! Но эта непонятно откуда взявшаяся выскочка, так нагло расположившаяся на самом удобном месте в спальне, должна была убраться, а как заставить себя уважать с порога? Только признаться, кто ты есть на самом деле. Ну, что ж. Теперь все знают. Она – Белладонна. Та самая Белладонна, которую отметили стихийные стрелы. Да кто вообще верит в эту чушь? Если ее отметили все стихии, почему запихнули все равно в дождь?

Белла свернулась комочком, полностью спрятавшись под одеяло, и наконец дала волю слезам. Она всхлипывала все сильнее, и вскоре ей пришлось зажать рот рукой, чтобы не услышали девчонки. Белла крепилась весь день, улыбаясь и задирая нос, чтобы все продолжали думать, что она крутая, а сама словно балансировала на грани, в ужасе, что вот-вот разревется при всех во весь голос. Ей удалось дотерпеть до ночи, и теперь она изливала свои страдания в подушку.

Хорошо, что удалось отстоять хотя бы удобное место. Белла давно готовилась к будущей учебе в магической школе и уже многое знала об учебных заведениях различных стихий. В город дождя она не хотела не только по причине нелюбви к этому погодному явлению. Про саму школу она слышала некоторые очень странные вещи. Все это было похоже лишь на слухи, но Белла знала с детства: дыма без огня не бывает. Если распространяются подобные слухи, значит со школой действительно не все ладно. Только вот что?

Хоть девушка и надеялась, что ее способность окажется полезной городу солнца, она все же собирала материалы про другие школы, расспрашивала родителей, штудировала книги, которые они могли для нее достать. У них самих был очень слабый дар к управлению погодой, и их мечтам поступить в одну из магических школ не суждено было сбыться. Но зато их дочь не только получила в наследство оба дара, причем, значительно усиленных. Белле словно достались все способности, которыми когда-либо владели ее предки на протяжении многих поколений. Видно час зачатия выпал на какой-то очень благоприятный день, раз даже духи стихий отметили ее своими стрелами.

Так вот случайно она наткнулась на странные свидетельства тех, кто жил и учился когда-то в школе дождя. Все ученицы, а может, и ученики той школы до ужаса боялись заселяться последними. Сначала Белла решила, что существует какая-то дурная примета о последнем шаге или крайнем ученике. Какое-то глупое школьное суеверие, которое переросло в легенду и передавалось из уст в уста. Но в одной из книг она прочла, что в одной спальне магической школы города дождя существует некое обособленное место, которое и достается опоздавшим. И, по словам автора книги, с учениками, которым суждено было расположиться на этом месте, случались странные происшествия, и далеко не всегда они заканчивались благополучно.

Белла прочла эту историю с недоверием и вскоре забыла о ней, и лишь в тот момент, когда она, быстро оглядев комнату, поняла, что еще одна новенькая занимает последнюю нормальную кровать, девушка вспомнила о легенде из книги и испугалась, что ей достанется то самое проклятое место. Поэтому она принялась отчаянно импровизировать, на самом деле не ожидая, что девчонка так быстро сдастся. Но эта серая мышь с бесцветными глазами и волосами поджала свой тощий хвостик и послушно перебралась в свою норку. Она явно ничего не слышала про особенности этой школы. Не знала она и про Белладонну, – вдруг дошло до девушки. Откуда ж она такая взялась?

Постепенно мысли стали путаться. Усталость медленно и верно брала свое, погружая Беллу в сон. Засыпая, девушка еще раз одними губами прошептала глупую детскую приговорку про жениха и невесту, вдруг с ужасом вспомнив, что она сегодня в суете и новизне впечатлений еще ни разу не метнулась мыслью к своему парню, которого оставила в обычном мире. Он тоже был избранным, и, уезжая в город дождя, Белла не ревела только потому, что ее возлюбленный обещал последовать за ней, даже если его определят в другую стихию. Состояние его родителей могло позволить ему выбор учебного заведения. Как она могла не думать про него целый день? Не успев испугаться странным переменам, произошедшим с ней сегодня, Белла провалилась в сон.

* * *

Она снова оказалась перед директорским кабинетом, тоскливо ожидая приговора, однако надежда пока еще теплилась в ее сердце. «Как хорошо, что все еще впереди, – с облегчением думала Белла. – Может быть, мне удастся уговорить хозяина школы, чтобы меня не приняли сюда. Надо сказать про Эллиса! Ведь не обязательно же ему следовать за мной, с тем же успехом его родители могут мне помочь поступить в школу, которую определят для их сына. Как же они раньше об этом не подумали? Пусть ее любимый следует за предназначением, а она – за ним». Успокоившись и уверившись, что все получится, Белла чуть ли не с улыбкой продолжила ждать, когда ее вызовет директор.

Но время шло, а ничего не происходило. Постепенно улыбка сползла с ее лица. Белла все сидела и ждала, но ее не звали внутрь. По длинному гулкому коридору гуляли лишь сквозняки, но ни единой живой души не показалось за все время, что Белла там просидела. За дверью не раздавались голоса, и было не ясно, есть ли там вообще хоть кто-то. Наконец девушка решилась постучать. Ей никто не ответил, и тогда она нерешительно приоткрыла дверь и просунула в кабинет голову. Там было пусто, но Белла, повинуясь неясному любопытству, которое так часто ведет нас в какие-то дебри в сновидениях, вошла внутрь. Медленно она подошла к столу, оглядываясь и понимая, что уже была недавно в этом кабинете. Ей было знакомо окно с серым дождливым пейзажем, широкий письменный стол, аккуратная стопка бумаг. Только в прошлый раз, когда она здесь была, тут находился кто-то еще. А вот кто, она не могла вспомнить.

Посередине стола вдруг появилась тонкая бумажная папочка. Белла могла поклясться – только что ее еще не было. Раздираемая все тем же любопытством, Белла обошла директорский стол и склонилась над папкой. Раскрыв ее, она чуть не вскрикнула: на первом же листе бумаги было написано ее имя и приколота ее фотография. Белла стала листать документы, которых почему-то становилось все больше: папка росла и наполнялась ими прямо у нее в руках. Все бумаги были исписаны убористым почерком, и множество строчек пестрело ее именем: Белладонна. Что за досье на нее собрали? Зачем?

Она все пыталась прочесть хоть что-то, но могла разобрать лишь свое имя с ужасающей частотой попадавшееся в бесконечном тексте. Остальные же слова были нечитаемыми, строчки плыли, буквы в них шевелились, и это вдруг показалось таким страшным, что похолодел затылок. Сердце Беллы колотилось быстро-быстро, и она стала задыхаться. Ей во что бы то ни стало нужно было прочесть хоть немного о себе, но у нее не получалось.

Со слезами на глазах девушка, уже не задумываясь, что ее кто-то может застать за этим занятием, принялась вытаскивать из дела исписанные листы и прятать под блузкой, которая неожиданно стала слишком тесной, чтобы под нее можно было запихнуть хоть что-то. Бумага мялась и рвалась в ее руках, в ушах шумело и пульсировало. Документов в папке все прибавлялось, туда добавились другие фотографии Беллы – от детских до совсем недавних. Девушка, дрожащими руками комкая все в одну бумажную кучу, решила унести ее с собой, чтобы разобрать где-нибудь в укромном месте, и в этот момент дверь кабинета открылась.

Белле показалось, что в комнате стало намного темнее, хотя за окном картинка не изменилась. На пороге стоял мужчина с пронзительными глазами такой синевы, что та показалась девушке самым волшебным цветом на земле. Она вдруг узнала его: это и был директор. Сегодня они уже встречались, и он отмел все надежды на то, что она сможет покинуть это место. Тогда почему же она опять оказалась возле его двери, зачем так долго ждала, если все было решено? Совершенно растерянная и беспомощная, Белла стояла возле стола, роняя скомканные бумаги.