Мой любимый негодяй

Мой любимый негодяй
Эви Данмор

Лига выдающихся женщин #2
Харизматичные героини Эви Данмор возвращаются!

Роман года по версии Publishers Weekly.

Эви Данмор создала свой дебютный роман «Мой любимый герцог», вдохновленная волшебными пейзажами Оксфорда и страстью к романтике, интересом к судьбам женщинам с передовыми взглядами и викторианской эпохе. В обычной жизни она консультант в сфере дипломатии, имеет степень магистра, которую получила в Оксфорде. Эви Данмор является членом Британской ассоциации романтических прозаиков (RNA). Писательница живет в Берлине и свое увлечение Англией XIX века отражает в своих произведениях.

Есть вещи, которые женщине свойственно делать лишь потому, что она женщина. Например, падать в обморок по любому ничтожному поводу. И есть вещи, которые делать женщине несвойственно лишь потому, что она женщина. Вероятно, женщина не может просто так взять и купить пятьдесят процентов акций издательского дома. Или может?

Люси Тедбери – лидер суфражистского движения. Она давно поставила крест на личной жизни, а в лучшие подруги выбрала кошку Боудикку. Чтобы пролить свет на бесправное положение женщин, Люси с соратницами решаются взять под контроль работу крупнейшего лондонского издательства. Но идеальный план рушится, когда на их пути встает известный плут и ловелас, красавец лорд Баллентайн. Он готов отойти в сторону, если Люси проведет ночь (как не стыдно?) в его постели. Люси принимает предложение лорда, и в разгорающемся пламени страсти Тристан очень скоро понимает, что рискует попасть в свою же любовную ловушку.

«Современный любовный роман в викторианском платье без корсета». – Эми Э. Райхерт

«Эви Данмор – литературная сила, с которой нужно считаться». – Рэйчел Ван Дайкен

Эви Данмор

Мой любимый негодяй

Посвящается Брэду и Джуди, по-настоящему замечательным людям, которые всегда выявляют во мне самое лучшее

© Селифонова С., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Глава 1

Бакингэмшир, лето 1865 года

Юные леди не лежат плашмя на ковре за диваном в библиотеке и не играют сами с собой в шахматы. И не набивают рот леденцами до завтрака. Люси знала это прекрасно. Однако таких тоскливых летних каникул у нее еще не было: Томми явился домой из Итона самодовольным зазнайкой и больше не желал играть с девчонками, недавно появившаяся в семье кузина Сесиль плакала по любому поводу, а Люси в свои неполные тринадцать лет находила себя слишком молодой, чтобы умереть от скуки, как подобает приличной девушке. Хотя ее мама, вероятно, сочла бы такую смерть достаточно благородной. Впрочем, для графини Уиклифф почти все было бы предпочтительнее мальчишеских проделок дочери.

В библиотеке царила благоговейная тишина, а ноздри Люси щекотало от запаха кожи и пыли. Лучи утреннего солнца пролились на шахматную доску, и белая королева вспыхнула, подобно маяку. Королева находилась в опасности – коварный конь заманил ее в ловушку, и перед Ее Величеством теперь стоял выбор: либо пожертвовать собой ради короля, либо позволить ему пасть. Люси занесла кисть руки над блестящей короной из слоновой кости, не решаясь сделать ход.

Из холла донеслось эхо торопливых шагов.

Похоже на острые мамины каблуки. Но ведь мама обычно не бегает…

Дверь распахнулась.

– Как ты мог? Как ты мог?

Люси замерла. Мамин голос дрожал от негодования.

Дверь снова захлопнулась, причем с такой силой, что дрогнули стены.

– Прямо перед всеми, на балу…

– Ну и что? Тебя это так разозлило?

Люси ощутила пустоту в животе. Отец говорил тоном надменным и язвительным.

– Все знают. Одна я лежу дома больная и ни о чем не подозреваю!

– Боже правый! Это выше моего понимания – почему жена Рочестера называет себя твоей подругой? Кормит тебя сплетнями, а ты и распаляешься. Зря я вчера не отослал ее обратно; лишь такая сумасбродка могла заявиться в гости незваной.

– Она останется! – выкрикнула мама. – Она должна остаться как единственный честный человек в этом гадюшнике!

Отец расхохотался:

– Леди Рочестер – честная? А ты видела ее сына? Этого огненно-рыжего сорванца? Я бы поставил тысячу фунтов на то, что он не потомок Рочестеров!

– А как насчет тебя, Уиклифф? Сколько твоих отпрысков бегает по округе?

– Опять… Нельзя так падать, женщина.

Повисла пауза – тяжелая, как свинцовое одеяло.

Сердце Люси колотилось в груди гулко и болезненно; наверное, родители слышат его удары.

Тишина взорвалась рыданием. Люси словно ударили под дых. Мама плакала.

– Умоляю тебя, Томас! Что я сделала не так, если ты даже отказываешься считать меня здравомыслящей?

– Здравомыслящей? Да твой визг за несколько миль слышен!

– Я подарила тебе Томми, – заскулила мама сквозь рыдания. – Едва не умерла, производя его на свет, а ты выставляешь напоказ эту… эту особу…

– Боже праведный, дай мне терпение! За что ты наказал меня, послав в жены сварливую бабу?

– Я очень люблю тебя, Томас. Почему, ну почему ты не можешь любить меня?

Стон, полный раздражения.

– Я люблю тебя в достаточной мере, жена. Хотя, учитывая твои истерики, это настоящий подвиг.

– Почему? – причитала мама. – Почему я тебя не устраиваю?

– Потому что, дорогая, я мужчина. И пожалуйста, дай мне возможность спокойно отдохнуть у себя в библиотеке.

Молчание. Затем судорожный вздох, засвидетельствовавший капитуляцию.

Снова с шумом хлопнула тяжелая дверь. Грохот ударил Люси по ушам. Леденцы застряли в горле; придется дышать через рот. Однако тогда ее услышит отец.

Нужно задержать дыхание. Вообще не дышать.

Чиркнула спичка: Уиклифф зажег сигарету. Скрип половиц, затем хруст кожаной обивки – отец опустился в кресло.