Мой любимый негодяй

– Нас никто не увидит. Кустарник… – Она жестом указала на разросшийся рододендрон и снова невольно выгнулась навстречу красавцу мужчине.

Люси ощутила покалывание в затылке. Неприятное чувство.

– Для суфражистки такое поведение по-прежнему считается неподобающим.

Леди Хенли, упрямое создание, наморщила нос:

– Неужели? А разве не вы говорили, что мы, женщины, должны бороться за свои устремления и желания? Разве не так?

– Пусть она повторит, – заинтригованно поднял бровь Баллентайн.

Люси с некоторым усилием открыла рот:

– В прошлый раз ситуация была немного другой. А в этом году нам достаточно скандалов, которые могут повлечь за собой запрет на обучение женщин в колледжах.

Леди Хенли надула губы, поглядывая на Баллентайна из-под опущенных ресниц.

– Ничего страшного. На мой взгляд, час достаточно поздний.

– Я вас предупредила, – отрезала Люси и закрыла окно. Вернее, попыталась закрыть. Створка не сдвинулась с места. Люси потянула сильнее. Заело!

Его светлость наблюдал за стараниями Люси со всевозрастающим интересом.

Кровь прилила к голове. Как такое могло случиться? Люси стиснула зубы. Черт бы побрал это окно!

– Позволь мне.

– Мне не нужно…

Тристан вытянул вперед длинные пальцы и надавил на раму. Створка медленно и плавно опустилась вниз до подоконника и встала на свое место.

Люси видела свое отражение в стекле – лицо перекошено, глаза прищурены, волосы растрепаны…

Самодовольная ухмылка Баллентайна светилась в темноте по ту сторону стекла, подобно маяку.

Люси ничего не оставалось, как рывком задернуть шторы.

– Не обращайте на нее внимания, – донесся из-за окна приглушенный голос леди Хенли. – Нудная старая дева!

Люси отошла от окна. Сердце колотилось так, словно она пробежала милю. Гипертрофированная физическая реакция! Нет необходимости быть такой эмоциональной. Однако если она не хочет слушать сквозь стенку, как Баллентайн демонстрирует свое мастерство леди Хенли, нужно куда-то уйти. Уловив настроение хозяйки, из угла выбралась Боудикка. В свете газовой лампы ее глаза сверкали желтым. Кошка принялась тереться о юбку Люси, пока та не наклонилась и не погладила ее.

За леди Хенли переживать не стоит; вдова не бросится в реку Исиду [2 - Исида – альтернативное название Темзы на протекающем через Оксфорд отрезке.]ради Баллентайна, как в разное время грозились поступить другие его пассии, – она не неопытная девчонка. А репутация Баллентайна как соблазнителя известна всем; впрочем, он последний, кто пытается скрыть свои намерения. Люси подозревала, что это был расчет: так Тристан подстрекал женщин на перевоспитание животворящей любовью; многие из них попали в ловушку, сплетенную из собственных амбиций.

Люси собрала все необходимое – чернильницу, промокашку, авторучку и записи. Попутно прихватила шаль; в библиотеке колледжа «Леди-Маргарет-Холл» вечные сквозняки. Она приготовилась запереть дверь и спуститься по лестнице, однако остановилась подышать воздухом. Ночная прохлада охладила пылающие щеки подобно бальзаму.

– Решили прогуляться, миледи? – раздался позади все тот же бархатный голос.

Люси медленно обернулась. Ее руки сжались в кулаки.

Тристан стоял у подоконника, в руке дымилась зажженная сигарета. Рядом подпирала стену его трость с громадным янтарным набалдашником, горевшим в свете фонаря, как глаз дьявола. Леди Хенли нигде не было видно.

– Почему так быстро?

– Кое-что случилось и испортило настроение. – Он выпустил дым через нос.

– Какая жалость!

– Ничего страшного. Маленький курьез.

Тристан отделился от подоконника и шагнул к Люси. Внизу ее живота затрепетали бабочки – сотни легких и неистовых крылышек. Ну вот опять! Когда Тристан бывал в отъезде, Люси забывала, насколько он импозантен; однако стоило им где-нибудь пересечься, как острые ощущения возвращались.

Впервые Люси почувствовала бабочек много лет назад, в коридоре Вестминстера, куда она явилась подать петицию. Тристан отправлялся на военную службу – по приказу отца, как предположила она, у него самого армейской дисциплинированности кот наплакал. Однако едва Баллентайн возник перед ней, сквозь тело Люси словно пронесся разряд молнии. Она буквально приросла к месту. Перед глазами все еще стояла морковная шевелюра, обладатель которой причинил ей столько беспокойства. Теперь же Люси атаковала та версия Тристана, которую знали все: точеное красивое лицо, широкие плечи, стройные бедра. Истинный Баллентайн в безупречно пошитом мундире, достойный продолжатель семейных традиций. Его необузданный шарм вызвал у Люси неодолимое желание нервно пригладить волосы. Как унизительно! Это вообще выше ее понимания – испытывать эстетическое наслаждение при виде хорошо сложенного мужского тела! И ладно бы кого другого, но Тристана? Целых шесть лет каждые каникулы этот мальчишка изводил Люси в ее же доме своими розыгрышами и взглядами искоса. А она ненавидела розыгрыши. Мало того, он расположил к себе ее брата, ее кузин и кузенов, ее маму, – при том что Люси и без того чувствовала себя лишней за обеденным столом. И, судя по скандальным заголовкам, которые появлялись в газетах всякий раз, когда Тристан ступал на землю Британии в перерывах между военными кампаниями, он ничуть не исправился.

Сейчас он стоял совсем рядом, и Люси задрала голову. По иронии судьбы, после их первой стычки в парке Уиклифф-холла она прибавила в росте едва ли на дюйм.

– Тебе не стоит тратить время, простаивая у нас на пороге, – сказала она.

– А тебе не стоит ночами гулять в одиночку.

В его правом ухе звездочкой сверкала бриллиантовая сережка-гвоздик.

Люси скривила губы и двинулась дальше.

– Не утруждай себя.

– Я бы с радостью. – Он шел рядом. Два шага Люси равнялись его одному. – Однако все же я обязан проводить тебя.

– Серьезно, оставь джентльменские прелюдии.

– Джентльмен настоял бы на том, чтобы нести твою сумку. Тебе тяжело, даже перекосилась вся.

Примечательно, что отдать сумку ему он не предложил.

Люси с ужасом обнаружила, что идет не в том направлении. Вот досада! А назад повернуть нельзя; это будет выглядеть так, словно она убегает от Тристана, что само по себе оскорбительно.

– Когда леди идет в компании с тобой, ее репутация подвергается большему риску, чем если бы она гуляла вечерами в одиночку.

– Меня поражает твоя вера в силу моей порочности.

– Она отлично сработала на леди Хенли.

– На ком?

– Не важно, – фыркнула она. И добавила: – Полагаю, если целью является охота, имя преследуемой – всего лишь незначительная деталь.

– Откуда мне знать, – озадаченно проговорил Тристан. – Я никогда не преследую женщин.

– Тяжелый случай самообмана.