Дорога за горизонт. За золотым крылом

– Как тяжело пришлось, – тихо проронил впечатленный Амир.

– Вот потому я и Зора не жалую, и оборотней – тоже. А Арвэс мы по весне оставили – к Брамстону всей семьей перебрались. Видеть те места никто из нас по сей день не хочет. А единственная корова, что осталась, к слову, наша была. Последняя.

– Так выходит, Зор вас все-таки оградил, – заметил Амир.

– Пожалел волк кобылу – оставил от нее хвост да гриву! – возмутился Оро, а потом осекся. – Слушай, Амир, а ведь ты прав. И на охоту отец ходил без происшествий всю зиму же! Еще один сосед тоже нормально охотился, а вот остальные через раз добро бы просто ни с чем приходили – а то от медведя-шатуна улепетывать приходилось, то волчий вой спугнет, то добыча куда как провалится уже подстреленная. Такие дела.

– Ну и потом… Оро, скажи честно – неужто ни за что так уж деревню-то оборотни трепали?

– Ясное дело, что очень даже за что, и МэкУдэны действительно провинились страшно – но почему всех-то надо наказать?

– А кто-то разве что-то сделал, чтобы… ну, чтобы самим наказать убийц? Все же понимали, что это именно они путника того! – Амир пожал плечами.

– Это не из подлости вышло. Очень уж не хотелось верить, что убийцы они, соседи собственные, думается мне, – тихо сказал Оро. – По крайней мере, отец именно так говорил, – прибавил он, и сотворил украдкой какой-то неведомый Амиру, по-видимому, защитный знак.

Амир вздохнул. Не обиделся ли Оро на это замечание? Да, кажется, нет – хлопнул по-дружески по плечу и сказал:

– Ладно, парень… Давай-ка на боковую, тебе отдохнуть еще надо, да и мне не помешает! Разбужу я Вердэна, его очередь сторожить лагерь.

Так они и сделали.

Глава 4. Те, кто приходят незваными

Ночь выдалась для Амира беспокойной – спал он неважно, и ему то и дело снились кошмары.

И добро бы такие, какие можно ожидать после жутковатой «сказки на ночь» – про оборотней, скажем, про погоню. Или про чужого неведомого бога, например – вот ведь, а правда он есть! И не мелкий какой-то дух с пакостными наклонностями, как казалось юноше по историям про Алексара, тем, из которых он слышал это имя – «Зор», вовсе нет: Зор-Ловчий на самом деле грозное и древнее божество. Вероломное и опасное, как оказалось. Но по-своему и справедливое тоже. Но, тем не менее, во снах виделось что-то вовсе невообразимое и с историей Оро никак не связанное.

Амир зрел себя, стоящего на вершине горы. Рядом с ним находился высоченный желтокожий человек с горящими, как у огненного африта, глазами – Амир видел в старинных книгах Силаса изображения духов пустынь не раз, и потому другого сравнения не мог найти. «Кто ты?» – спрашивал Амир, и одетый по-тхабатски – многослойно, долгополо, широкорукаво, в лиловое, в пурпур и в черное – желтоликий незнакомец хохотал в ответ. «Смотри – вот кто я!», говорил он, взмахивая рукой, и перед глазами Амира вставали картины битв разных эпох, столь жуткие и кровопролитные, что принять их за буйство собственной фантазии никак не получалось. Казалось, Амиру специально показывают самые пугающие фрагменты. И везде непременно появлялся он, тот, кто стоял сейчас по левую руку от Амира.

Когда, повинуясь очередному жесту желтой когтистой руки, изрисованной какими-то письменами, перед Амиром возникло короткое видение падающего с полным боли криком наземь незнакомого черного дракона, юноша почувствовал, как его самого изнутри пронзило дикой болью. «Что это!?»

Всмотреться в видение демон – Амир не сомневался, что иначе и не назвать этого желтоликого – не дал, скомкав картинку, как кисею. Одним взглядом своим в тех картинах битв он вызывал у своих врагов трепет и ужас, но сейчас Амира почему-то не напугал горящий добела раскаленными угольями взгляд, что вперил в него демон. Юного всадника совершенно беспричинно затопила самая настоящая ненависть, что оказалась сильнее ужаса. Амир развернулся к демону, но не смог вымолвить ни слова из тех, что толпились у него на языке.

Демон же заговорил сам, варварски мешая общий язык с каким-то старым и странным наречием – но Амир все равно его понимал. Демон указывал на снова роящиеся в воздухе картины – всюду трупы, выжженные земли, гибнущие воины.

– Ты правда этого хочешь? – говорил он всаднику. Голос его был гулким, как будто отражался от медного гонга… или это сам гонг обрел вдруг возможность говорить словами. – Именно это и породит твоя ненависть, аргшетрон! Та самая, что клокочет в тебе сейчас!

Амир только сильнее стискивал кулаки и мечтал вцепиться в говорящего, но не мог даже двинуться.

– Эта война не твоя, малолетний северянин, покинь Гаэль. Все твои друзья все равно рано или поздно погибнут, проиграв в войне. Ты не поможешь им, ты не сможешь стать никаким спасением ни для кого, даже для самого себя! Меня никому не одолеть, глупец! И ты тоже погибнешь. Но сперва увидишь это!

Снова взмах руки демона, и, быстро сменяя друг друга, пронеслись в хороводе видений:

…Оро, зажимающий распоротый копьем бок и стремящийся из последних сил достать противника клинком в непослушной уже руке…

…Вердэн, то ли мертвый, то ли просто потерявший сознание – лицо до неузнаваемости заляпано свежей и подсохшей кровью, правая рука сплошь в затертых повязках, валяющийся рядом щит расколот…

…Кальбар, склоняющий голову на плаху…

…Истекающая кровью Айду, обвисшая на руках какого-то светловолосого незнакомца со зверским, отчаянным лицом…

…Тяжко распластавшаяся по холодным камням Льюла, тоже вся в крови…

В голове всадника замутилось, картинки дрогнули и расплылись, а в уши продолжал ввинчиваться настойчиво голос демона:

– Если ты не уйдешь с моей дороги, ты все это увидишь въяве, и именно ты будешь причиной их смерти! Вам не совладать со мной и моими армиями, вы просто самонадеянные букашки, даже ты, всадник – букашка!

– Не-е-ет! Уходи! Уходи прочь! – Амир собрал все свои силы, и наконец смог крикнуть.

– Как знаешь, – расхохотался демон и растворился в поднявшемся пылевом вихре.

Амир рухнул на колени и залился неудержимыми слезами – было так больно в груди, что, казалось, на каждом вздохе трескаются ребра, и становилось еще больнее, но юноша знал, что боль эта не физическая, не телесная. Только легче от этого не становилось – и от рыданий тоже.

Через секунду он почувствовал, что его трясут за плечо, и услышал голос Вердэна над ухом:

– Эй, парень, ты чего?

– Что!? – Амир дернулся было в сторону, но понял, что все, только что приключившееся с ним, было сном, и обмяк. – Ох, Вердэн, это ты… А что такое?

– Ворочался ты, бормотал, проклинал кого-то, зубами скрипел не хуже зверя, – рыцарь покачал головой.

– Мне кошмар приснился, – признался Амир.

– Так и понял, – Вердэн пожал плечами. – Когда кошмары снятся, надо будить – чтобы сновидец в них не заблудился. Спи дальше, еще даже не светает.

Оставшаяся ночь прошла спокойнее, но все равно Амир проснулся встревоженным и каким-то разбитым. От этого сна было ощутимо не по себе. Амир поделился привидевшимся с Льюлой.

Почему-то очень не хотелось рассказывать кому-то еще, хотя Льюла и настаивала, что это может быть важно, и нужно посоветоваться хотя бы с Айду, как с магом. «Потом. Расскажу, но позже», – решил про себя Амир. – «Сначала надо хоть немного взбодриться».

Лагерь уже проснулся, над огнем висел котелок с водой, куда девушка кидала веточки ароматных трав, Кальбар снова сторожил лагерь, Вердэн занимался дровами, а Оро собирался идти ловить рыбу.

Амир, пользуясь случаем, увязался с ним.

Льюла решила не тянуть и сама пересказала Айду то, что так встревожило ее всадника.

– Желтокожий демон? – удивилась шаманка, выслушав драконицу.

– Да, так его назвал Амир, вот как он выглядел у него во сне, – кивнула драконица, и подробно повторила описание главного героя кошмаров всадника.

– Хм-м-м…. Как же мне все это не нравится! – Айду принялась нервно расхаживать перед Льюлой. – Понимаешь, в Гаэли нет никаких демонов, у нас и само слово «демон» даже не употребляют – ведь, если хорошенько пораздумать, любого из Сокрытых можно назвать демоном, если тебе не нравятся его правила, и наоборот. Мне говорили, помнится, что любой бог – сила, а сила не зла и не добра, сила просто хранит равновесие. Выходит, это какой-то чужой дух, и… нет, нет, бред какой! Быть того не может.

– Что тебя так взволновало? – Льюла, потянувшись как кошка, настороженно заглянула в глаза девушки.

– Надеюсь, просто неприятное сравнение случайно на ум пришло, – Айду уже успокоилась, и даже слегка улыбнулась. – Просто сама подумай, разве в таком виде может явиться кто-то, от кого не следует ждать неприятностей? Де… дух это или просто чародей, решивший пугать нас, это уже не так важно.

– Тоже верно, – с сомнением, но все же согласилась Льюла.

– Будем надеяться, это просто дурной вкус на развлечения у мелкой ночницы, не более – те, кто просачивается в чужие сны, питаются страхами сновидцев. Такое бывает порой. А куда запропастился Амир?