Двери лабиринта

Поэтому я сейчас стою и готовлю себе ужин. В холодильнике полно продуктов. Нужно лишь научиться нормально готовить. Я приготовил макароны с томатной мясной подливкой. Не знаю, как это блюдо называется правильно. Для меня это просто макароны с подливкой.

Поужинав, я решил немного поиграть в приставку. Так прошла моя суббота. В десять я пошел спать. Почему так рано? Да просто, потому что хочется спать.

Утро. Сегодня я проснулся не так поздно. Я беру телефон, нажимаю на кнопку, и экран подтверждает мою догадку – всего лишь девять утра. Еще целый день впереди. Положив телефон обратно на тумбочку, я потягиваюсь и медленно встаю с кровати. Также медленно иду в ванну. Сегодня торопится некуда. Умывшись, я спускаюсь вниз. Снова иду на кухню, но готовить лень, поэтому я просто беру хлопья, насыпаю их в чашку и заливаю молоком. Простой вкусный завтрак, который обычным детям напоминает о детстве и маме. Но мне он напоминает лишь о рекламе, где показывают, как мамы кормят хлопьями детей. Я всегда так им завидовал. Да что таить, я и сейчас немного им завидую. Пусть я уже не маленький, но я был бы рад, если бы мама приготовила мне завтрак, даже если бы он был самым обычным. Хотя нет, так даже было бы лучше, если этот завтрак был бы самым обычным. Но мир не такой, он не дает то, чего ты так сильно желаешь. Тебе самому нужно это найти и взять. Или отнять у кого-то другого.

Я бы очень хотел иметь самую обычную семью. Я готов отдать все, что у меня есть за это. Но это невозможно. Я не могу изменить прошлое, к сожалению. В дверь раздается звонок.

В дверь раздается звонок? Это очень странно. Ко мне никто не приходит. Да и отец не мог так рано приехать. Но все же мне ничего не остается, как пойти и открыть дверь.

– Ну, наконец-то. Что так долго? – в прихожую вваливается мой друг. – Я уж думал, что ты не откроешь. Извини, что разбудил.

– Я уже встал, так что не волнуйся, ты меня не разбудил.

– Правда? Вот и славно. У меня есть к тебе предложение.

Глава вторая

***

Я умываюсь и переодеваюсь. Спускаюсь по лестнице вниз. В доме никого. Я одна. Где же он? Почему в доме так пусто и страшно? Может быть, он вышел куда-то? В надежде найти свою защиту, я выбегаю из дома. Но снаружи его нет. Снаружи нет никого. Я обхожу дом в надежде найти хоть кого-нибудь. Но вокруг нет ничего. Ничего кроме засохшего поля, растянувшегося со всех сторон до самого горизонта.

Где я? Что это за место? Почему снова происходит что-то странное? Что со мной? Почему я все еще не помню о себе ничего кроме имени? Почему я так ему доверяю, пусть он и пропал куда-то, оставив в этом непонятном месте? И почему я не помню его, но все равно верю.

Что мне делать? Как выбраться? Может просто остаться и подождать? Или все же попытаться уйти отсюда, надеясь, что впереди меня ждет не только выжженное солнцем поле? Я не знаю. Я совсем не знаю, что мне делать. Мне ведь даже идти некуда. Точнее я не знаю, есть ли место, где меня хоть кто-нибудь ждет. Может я просто умерла? Наверное, так и есть. Я умерла и попала в ад, который будет длиться вечно.

Я возвращаюсь обратно в дом. Дом вновь встречает меня лишь пустотой и одиночеством. Я сажусь на диван и просто сижу. Надо попытаться вспомнить что-нибудь о себе или о нем. Кто я?

Меня зовут Маргарита.

Пока что это все, что я знаю о себе. Маргарита. Я продолжаю повторять это имя, вдруг что-то всплывет в моей голове. Маргарита. Но единственное, что я вспоминаю это его голос, который произносит мое имя. Кто же он такой? Кажется, что все это бесполезно. Надо чем-то заняться, чтобы не зацикливаться на всем этом. Я встаю с дивана и отправляюсь на кухню. Надо приготовить себе что-нибудь поесть.

Я захожу на кухню и открываю холодильник, чтобы посмотреть, что там есть. В холодильнике почти ничего нет. Он почти пустой. Я закрываю его и отправляюсь осматривать шкафчики, может там что-нибудь найдется. Там тоже не густо, есть гречка, рис, макароны и несколько пачек лапши быстрого приготовления. Я беру макароны, лапшу я еще успею съесть. Налив в кастрюлю воды, я ставлю ее на плиту. И вдруг меня осенила страшная мысль. Ведь я уже давно ничего не ела и не пила. Но даже так, я все равно не хочу есть. Я не чувствую ни голода ни жажды. Но я все равно готовлю поесть, просто на автомате, потому что я думала, что скоро захочу. И даже сейчас, когда я вижу, что вода в кастрюле закипает, я все равно не чувствую, что хочу есть, даже самую малость.

Сколько я уже нахожусь в таком состоянии? Как давно я ела и пила? Не знаю, сколько точно прошло, но уж точно не пять минут. С того момента, как я помню себя, прошло уже более семи-восьми часов, это точно. Но я не хочу ни пить, ни есть, ни спать, ни даже в туалет. Неужели мои догадки были верны? Значит, я уже умерла?

Я выключаю кастрюлю. Ведь если мне не нужно есть, зачем тогда готовить.

Но если я умерла, почему я ничего не помню о себе? Почему я очутилась здесь? Почему я продолжаю задавать одни и те же вопросы? Почему никто не даст мне ответы на них?

Если я уже умерла, то мне больше нечего бояться. Смысл тогда сидеть здесь? Я пойду. Я выхожу из кухни и иду к входной двери. Повернув ручку, я открываю дверь и выхожу на улицу. Улица залита солнечным светом. Вокруг стоят маленькие потрепанные домишки. Мимо меня проходят люди, некоторые из них здороваются. Я оборачиваюсь. Дом, в котором я только что была, должен был быть большим и богатым. Но перед моим взором стоит такой же неуклюжий старый дом, как и все вокруг. Как же так? Хотя чему мне еще удивляться, после всего, что произошло ранее? Я решаю снова зайти в дом и посмотреть, изменился ли он внутри или только снаружи.

Внутри очень темно. Меня встречает маленький коридорчик, в котором сложно развернуться вдвоем. Прохожу в следующую комнату. Это кухня и гостиная одновременно. Помещение слишком маленькое для совмещения сразу двух комнат. На кухонной части один два шкафчика, плитка, раковина с краном и все. В гостиной же небольшой диванчик, маленький телевизор и столик. Есть еще одна комната. Я иду туда. Дверь открывается не до конца, ей что-то мешает открыться полностью. Я пролезаю в получившийся проем. Комната еще меньше гостиной-кухни. Здесь стоит кровать, а все остальное место занято коробками, которые и не дают двери открыться. Я забираюсь на кровать, чтобы посмотреть какая же здесь ванная комната. Дверь в ванную тоже не открывается до конца. Протиснувшись с трудом туда, я включаю свет, но он не загорается. Глаза немного привыкают к темноте, и я обнаруживаю в ванной только унитаз, маленькую раковину и, наверное, уже не работающий душ. Кто же здесь живет? Неужели я?

Почему сначала был большой дом, а теперь это? Кто же я? И где находится мой настоящий дом? Я все больше и больше запутываюсь в своих галлюцинациях. Я возвращаюсь в спальню, ложусь на кровать. Меня вдруг покидают все силы, не только физические, но и душевные. Ничего не хочется. Вот бы только все закончилось. Сколько еще мне мучиться? Не хочу. Буду просто лежать.

Я лежу и смотрю на потолок. Он старый, побелка пожелтела и местами обвалилась. Вместо люстры висит голая лампочка. Кровать жесткая и неудобная. И все-таки мне совсем не противно. Такое чувство, что я и правда жила в подобном месте. Единственно чувство, которое возникает во мне, когда я смотрю на всю эту нищету – это усталость. Я устала видеть это. В том доме с ним было приятно, спокойно, но немного непривычно. Значит ли это, что я бедная? Может быть он – лишь моя фантазия? Может, его не существует? Может, существует только этот нищий домик и я?

Не знаю, сколько времени прошло, пока я лежала на кровати и думала обо всем. Но вдруг все стало таким размытым. Потолок перестал быть потолком, лампочка расплылась. Жесткость кровати улетучилась, вместо нее появился холод. Вместо потолка – голубое небо с чистыми облаками. Вместо лампочки – яркое солнце, то и дело, прячущееся за облаками. А кроватью мне теперь служил мягкий сугроб снега. Так освежает. Холодно, но приятно. Одной рукой я взяла немного снега. Он медленно тает на моей руке, оставляя после себя лишь капли воды на моей ладони. Я глубоко вдыхаю, ледяной воздух обволакивает легкие. Я начинаю немного дрожать. Понемногу я начинаю замерзать. Тело словно налилось свинцом. Надо уходить, чтобы не замерзнуть совсем и не умереть здесь. Надо подняться, надо встать. Но у меня не выходит. Тело слишком тяжелое, я не могу двинуть даже пальцем. Я не могу даже выдавить из себя слово. Очень тяжело. Я замерзаю. Пальцы окоченели. Если я чувствую холод, значит, я еще жива. Пока что. Значит, все это действительно были лишь галлюцинации. Но почему тогда я забыла кто я такая?

Вот так я и умру. Здесь на снегу. Одна. В полной тишине. Не зная о себе ничего. Не имея возможности хоть что-нибудь изменить и исправить. Никто меня не найдет. Никто обо мне не вспомнит. Мои глаза медленно закрываются. Темно и холодно. Вот и все.

Вдруг, я чувствую, как до моей руки дотрагивается что-то родное и теплое.

– У тебя такие руки ледяные. – произносит бархатный голос. Это он. Он снова рядом. Он снова со мной. Он защитит меня и спасет. Я знала, что он придет ко мне. Я открываю глаза.

Он укрывает меня одеялом. Смотрит на меня так внимательно, поправляет прядку, неровно лежащую на моих волосах. Обнимает меня. Так тепло и уютно. Мы лежим на снегу в обнимку под одеялом и нам так тепло. Больше ничего и не нужно. Мне больше ничего не нужно. Только бы он больше не исчезал. Только бы он остался здесь вместе со мной.

– Прости меня. – шепчет он мне.

– За что?

– Прости меня, пожалуйста.

– За что мне тебя прощать? Ты же не сделал ничего плохого, ведь ты защищаешь меня и помогаешь.

– Я так перед тобой виноват.

Я смотрю на него, а он плачет. Он продолжает просить прощения. Почему же ты просишь у меня прощения? Неужели за то, что оставил меня в том доме одну? Но ведь это была лишь галлюцинация. Или все же нет?

Я уже не понимаю где реальность, а где нет. Может быть, я как в этих фильмах и сказках просто попала в какой-то странный параллельный мир? Нет, такого не может быть. Это невозможно.

Почему мне кажется, что я одна. Только когда он рядом, я не чувствую себя одиноко. Но когда его нет, пусть даже и вместо него толпы людей, все равно, у меня такое чувство, что я одна в этом непонятном мире. Словно весь мир вымер, а осталась только я. Может так и есть? Может быть, произошла какая-то катастрофа, и все погибли? Поэтому я потеряла память и не могу ничего вспомнить. Поэтому я сошла с ума и мне теперь видится всякое непонятное. Нет, не может быть. Я не хочу в это верить. Все что угодно, только не это.

К тому же, это скорее я погибла, а не мир. Да, наверное, я действительно умерла. Ведь я не хочу ни есть ни спать. Но тогда почему я чувствовала холод? Мертвые же ничего не чувствуют, или это не так? Но с другой стороны считается, что в аду души заключены в кипящих котлах. Если бы они не чувствовали жар, вряд ли бы их туда заключали. Значит, они могут и холод чувствовать. Но ведь это всего лишь догадки, никто не знает что там на самом деле. Нет, мне кажется, что я жива. Не знаю, правда это или нет, но я так чувствую.

Я закрываю глаза. Хочется забыться и потеряться. Хотя я и так ничего не помню и не знаю. Темно. Я открываю глаза. Ничего не меняется. Темно. Но уже не страшно. Я просто лежу в темноте. Но вдруг я вижу звезды, которые начинают понемногу появляться в небе. Красиво. Так и хочется до них дотянуться. Я неосознанно тяну руку вверх. Да, я знаю, что это невозможно, но все равно хочется попытаться. Я встаю, продолжая тянуться вверх. Потом я начинаю подпрыгивать, видимо мне захотелось вспомнить детство. Я, и правда, начинаю чувствовать себя маленьким ребенком, но мне так весело интересно, что все равно как я выгляжу со стороны. Прыжки совсем не помогают, поэтому я решаю присесть и попытаться прыгнуть выше. Когда я это делаю, то понимаю, что подо мной больше нет никакой твердой поверхности. Я лечу. Я лечу прямо к звездам. Неужели такое возможно? Звезды все ближе и ближе, они становятся все больше и больше. Но когда я, наконец, достигаю их, то понимаю, что они не совсем такие, какими их описывали в школьных учебниках.

Передо мной предстали круглые светящиеся шары размером с гимнастический мячик. Очень яркие, но не такие, что нельзя было смотреть. Наоборот свет был хоть и ярким, но все же мягким и приятным. Их было много, но они были на довольно большом расстоянии друг от друга. Я парю от одного к другому, пока, наконец, не решаюсь дотронуться до очередной звезды. На ощупь она оказывается терпимо горячей и твердой как камень. Так вот какие звезды вблизи – словно горячие светящиеся шарообразные камни. Я обнимаю звезду.

Как хорошо. Вот бы остаться тут навечно. Но это невозможно. События происходят со мной слишком хаотично и невообразимо. Я никак не могу понять, чего мне следует еще ожидать. Что же произойдет вскоре? Или может мне посчастливиться, и я, наконец, смогу обрести хоть какой-нибудь покой.

Я отстраняюсь от звезды и снова смотрю на нее. Она такая красивая. Неожиданно я понимаю, что подо мной твердая поверхность. Да и сама звезда, вовсе не звезда, а всего лишь круглый большой уличный декоративный светильник, который стоит на траве. Я осматриваюсь и понимаю, что я нахожусь в каком-то парке. Вокруг меня много таких светильников, которые освещают все в этой красивой теплой ночи.

– Маргарита. – он снова зовет меня. Я оборачиваюсь и вижу его. Он улыбается мне и протягивает руку, зовя куда-то за собой. Я подбегаю к нему и протягиваю ему свою руку в ответ. Он берет мою ладонь и идет куда-то, ведя меня за собой. Он начинает набирать темп, и мы уже не идем, а бежим. Я еле успеваю за ним, мои ноги почему-то с трудом меня слушаются. Наконец мы останавливаемся. Я оглядываюсь. Вокруг нас поле, которое усеяно маленькими огоньками-светильниками. Такое чувство, словно мы находимся в сказке. Но вдруг все огоньки гаснут разом, и становится сначала очень темно. Но потом я понимаю, что с левой стороны небо начинает светлеть. Скоро наступит рассвет. Мы с ним смотрим за тем, как небо светлеет, а на горизонте понемногу начинают появляться первые лучи, а за ними и само солнце. Он так и держит меня за руку, и от этого рассвет кажется еще более красочным.

Вдруг он разворачивает меня лицом к себе и берет за вторую руку. Он смотрит мне прямо в глаза. Я отвечаю ему тем же. Не смогу отвести взгляд, даже если захочу. Мне кажется, что это просто невозможно. Но он снова отпускает одну руку. Я немного пугаюсь, но потом понимаю, что он просто хочет что-то достать из кармана. Но даже достав это что-то из кармана, он не показывает мне, а зажимает руку в кулак. Я лишь улыбаясь в ответ на такое ребяческое поведение.

– Закрой глаза. – говорит он мне. И я покорно их закрываю, полностью доверяясь этому человеку. Что-то теплое дотрагивается до моей правой руки. И тут до меня доходит. – Открой.

Я открываю глаза и понимаю, что моя догадка оказалась верной. На безымянном пальце золотое кольцо. Оно простое, но от этого оно кажется еще более дорогим.

Он протягивает мне раскрытую ладонь. На ней тоже лежит золотое кольцо, только большего размера. Я все понимаю без слов. Я забираю кольцо и надеваю ему на палец. Мы улыбаемся друг другу.

– Теперь мы принадлежим только друг другу и больше никому. – говорит он мне. Я обнимаю его в ответ. Мы стоим так некоторое время, пока я не понимаю, что его больше нет рядом. Я снов одна.

Я уже не на том поле. Я стою посреди какого-то болота. Мои ноги начинают увязать в трясине. Я пытаюсь шагать, пытаюсь уйти, но это дается мне с огромным трудом. У меня не получается. Я начинаю кричать, звать на помощь, но кажется вокруг никого нет. Мне никто не поможет. Я снова пытаюсь выбраться, пока мои ноги не увязли сильнее и у меня начинает получаться. Вдруг черная рука появляется из болота и хватает меня за ногу, пытаясь утянуть вниз за собой. Затем появляется еще рука и еще, их становится все больше и больше. Все они хватают меня за что попадется и тянут глубже в трясину. И у них это получается. Я кричу, пытаюсь отбиться, но ничего не выходит. Я тону. Я уже по пояс в трясине, я хватаюсь за все, что только можно, но трава не такая крепкая, а палки ломаются, когда я пытаюсь на них опереться. Я тону. На поверхности остается только голова и руки пытающиеся найти какое-нибудь спасение. Я пытаюсь изо всех сил. Я утонула. Дышать не получается, я задыхаюсь. Вокруг темно и вязко. Но становится легче. Наконец-то это все закончится.

***