Дневник наблюдателя

Снова снег за окном дышит внутрь запертыми ставнями. Домашний пирог с яблоками на столе для тебя, он свежий, пряный и летний. Самый вкусный пирог тот, который сделал ты сам.

42

Мне некуда торопиться, я нахожусь там, где должен и никак иначе. Ты делаешь шаг, делаешь два, делаешь три. И ты уже не ты, а новый человек. Ты делаешь шаг, делаешь второй, делаешь третий. И ты идешь к Свету.

Иногда мне кажется, что письма к тебе идут через всю вселенную и так и не достигают адресата. Мы прожили тысячи жизней с тех пор как виделись последний раз.

Кто знает сколько писем мы еще отправим друг другу до смерти? Возможно в одном из них мы найдем себя снова.

Я знал, мы идем в правильном направлении, я гордился нами, я любил нас. Новых, других, будущих.

Я знаю, у меня не всегда получалось вести себя правильно. Мои надзиратели всегда сетовали на тебя и говорили, что выпустят меня при условии, если я всерьез разозлюсь на тебя. Они рассказывали про тебя гадости. Но они врали, я точно это знаю, они всегда врут, им нельзя верить, запомни!

Я верю, мы встретимся другими. Однажды Ахиллес догонит черепаху. Мой маленький ученик. Мой мудрый учитель.

43

Я люблю нищету, она свободна в своей бедности.

44

Красные нити поглощающей машины через сетчатую наливную выступают выпуклыми линиями вдоль бедер и туда, повыше колена. Понимая происходящее, радостное безмолвие – лучшее из отсутствующих аргументов. Зоркими напутствиями придвигают со стола колюще-режущие.

Синий – цвет промежуточного звенья, когда ты ещё не до конца уснул или друг не торопится приходить. Силами влажных поправок может доходить до небесно-прекрасного или до цвета изощренного вина. Про меж двух частей этого прекрасного всё представляется нефритово-синим, едва ли можно представить, ещё реже – приобрести.

Лежа в ванне сосновых магдален, мечтаешь о том же: лазурь, глазурь и йогурт по утру из выемки пупка какой-нибудь блондинки.

45

Сны появляются исподлобья, желанья из предплечья, я – из попыток полюбить тебя.

46

Производить – значит процветать.

Гниение – очень полезно, особенно в составе питательной среды.

И, как и в обычных житейских ситуациях, влияние: положительное – 10%, отрицательное – 10%, всё остальное (80%) – инертная масса, не показавшая никаких результатов.

Это здорово, это просто невероятно, что я – среди Вас; симбиоз души и тела, длинных кос участвующих, единой цели, негласно ведёт тебя под руку к прекрасному, к интересующему, неизведанному и очаровательно искреннему. Это правильная, необходимая сторона, иногда даже получается поверить в это всем сердцем. Всё просто: ответы прячутся в уголках глаз смеющегося. Они прячутся там, захлебываясь смехом, как недавно и мы прятались и смеялись в подворотнях зимнего зноя.

Наши родные меньшие, хлорофилловые, отворачиваются от синего спектра. Хочется ещё больше думать об этом (кажется невероятно романтичным). Представляю, как длинноголовые великаны, робко поворачивающие свои верстовые стволы от заносчивого синего спектра, не могут подобрать нужных слов и играют в эти игры, всем известные и аккуратно забытые. (отправлены с описью в архив)

Знание об общих чертах, внешних, внутренних, физически-осязаемых и случайно замеченных, соединяющихся в других, новых людях, дарит теплые улыбки и заполняет полый стебель произведенной начинкой. Выводы – приобретенное свойство переработанной информации, всё чаще я беру себе «таймаут», чтобы ответить на любой вопрос, главное – хорошо обдумать его. Всё время молчу. Слова в голове играются, наливаются густым соком, сочным, хорошо выдержанным, как вечернее вино.

Мы пьём мускатное светлое, самое скромное из этого заведения; питейная, случайно попавшаяся под ноги этой необычной младо-шальной компании, встречает угловато, да какая разница? Ничего не омрачит сегодняшнего радостного.

Мы пьём мускатное светлое и не можем напиться нашей счастливой молодостью, написанной вместе.

47

Здравомыслящий взрослый человек, главное, воспитанный, всегда будет сторониться резких суждений, избегать в речи крайностей, будет стараться аккуратно подбирать слова, потому что воспитание не позволяет поступать как-то иначе.

Март

Темп мой – очень медленный, голос – спокойный и низкий, умеренный. По крайней мере до вот этих штук (развращающего буйства красок), темперамент представлялся мне таковым. Сейчас по-прежнему мне остается жарко в помещениях и постоянно хочется есть, но уже получается чаще контролировать свои мысли, следовательно, своё поведение. Всё чаще мне становится не стыдно, а смешно от прожитых ситуаций и это значит, что вскоре их можно с такой же лёгкой веселостью забыть. Хотя, если повествовать от 3-го лица, то они были действительно исключительны, изумительны, очень хороши и, право, я невероятно счастлив, что мне удалось всё решить самому. (Самый занятный случай, пожалуй, остается с арестом, как говорят «на посошок» или «из историй после полуночи», когда все мы уже переходим в блюз, надеюсь когда-нибудь удастся написать про него так же легко и смешно. Нужно только время.)

Для женской части моей планеты:

У меня тут было немного мыслей об изменениях, глупостях и удивительном симбиозе женщины и жизни. Мне становится скучно и грустно от уходящих возможностей этих прекрасных увядающих красот, однако же свои я знаю точно: накопление, собирание, но только знаний, не красоты. Не вижу смысла уделять столько внимания расписным ногтям, способам нанесения грима, прочему сумасбродству, хотя это, конечно, имеет полное право на существование.

А вообще мне понравилась эта мысль у Манна:

«Да и существует ли вообще такая область человеческого, пусть наисветлейшая, достойнейшая, которая была бы вовсе недоступна влиянию темных сил, более того, которая не нуждалась бы в оплодотворяющем соприкосновении с ними?…