Отныне и везде

На следующее утро мы прибыли в библиотеку спозаранку. Слава богу, посетителей пока не было, и я надеялся, что встреча пройдёт без лишних свидетелей. Минут десять спустя назначенное время, в зале появился мужчина высокого роста. Судя по тому, как он стал озираться по сторонам, стало понятно, что это именно он и есть – дядя Лёня, Леонид Иванович Дугин. Ему, кстати, очень подходила фамилия – то ли из-за своего роста, то ли по привычке, он сильно сутулился. С первого взгляда казалось, что Катя права – этому человеку можно доверять.

По жизненному опыту я выделил для себя три категории лжецов: к первой относились люди с бегающими глазками, потными ладонями и заискивающим взглядом, ко второй их полная противоположность – твёрдые, спокойные, с холодными, нарочито безразличными глазами. О третьей категории здесь и речи не могло быть. К ней относятся особи женского пола. У них это врождённое. С первой группой было легко – они быстро попадались на противоречиях и кололись. Со вторыми приходилось повозиться.

Леонид Иванович не относился к этим группам. Его лицо вызывало доверие присущим ему выражением простоты и растерянности, будто он потерял что-то важное, но никак не может вспомнить, что именно. Может от этого, лоб у него был в морщинах, брови приподняты, застывшие в постоянном удивлении. Карие глаза с прищуром, как у близоруких людей, пухлые губы обрамляли слегка приоткрытый рот, словно он готовится спросить о чём-то, но не решается. На этом удлинённом лице немного нелепо выглядел крупной картофелиной нос. Мужчина был гладко выбрит. В пиджаке, на лацкане которого блеснул депутатский значок. Костюм был из дорогой ткани, но сидел на нём, как на чужом. Я тут же вспомнил Петю – будь то костюм или военная форма, казалось, он влит в неё, словно так и родился.

Наша команда вела себя согласно моим вечерним инструкциям – никто и виду не подал, что заметил посетителя: Катя продолжала пристально глядеть на монитор, Олег рылся в книгах, Анастасия копалась в учётных карточках, а я углублённо изучал подшивку «Комсомольской Правды» за год.

Оглядевшись по сторонам, мужчина двинулся было к столику Насти, но тут заметил в дальнем углу зала Катю и подошёл к ней. Они обнялись, сели рядышком и стали о чём-то беседовать. Мы терпеливо ждали знака от Кати, но его всё не было. Первой не выдержала Анастасия. Она подошла к ним и спросила:

– Не хотите ли кофе или чаю? – Катя зарделась, а Леонид Иванович, посмотрев с удивлением на библиотекаршу, ответил:

– Кофе, пожалуйста. Просто чёрный, без сахара.

– Одну минуту. – и Настя ретировалась в заднюю комнату. Через минуту вернулась уже с подносом, на котором стояли пять чашек кофе и, поставив его перед гостем, пригласила жестом всех остальных к этому столу. Мы не замедлили воспользоваться поводом. Не успел Леонид Иванович пригубить, как Катя, наконец, выпалила:

– Вот это, дядя Леня, и есть мои друзья, о которых только что рассказывала. Позволь тебе представить, Это Олежка.

– Олег, очень приятно.

– Это Анастасия…

– Анастасия Степановна.

– Именно это я и хотела сказать, Анастасия Степановна. А это Дмитрий Александрович.

– Очень приятно, – я пожал протянутую ладонь.

– Ну, судя по тому, что ты не знала отчества Анастасии Степановны, я заключаю, что они твои недавние друзья. – подметил Леонид Иванович.

– Так точно. Мы познакомились всего несколько дней тому назад. – пришло время взять инициативу в свои руки, – Нас свела вместе череда несчастных случаев, произошедших со знакомыми Кати.

– Да, из того, что попыталась мне поведать Катенька, похоже на то. А вы, извиняюсь, кто?

– Я следователь по особо важным делам. Точнее, бывший следователь. На пенсии второй год. – поспешил уточнить я, – Мы вместе ведём частное расследование.

– Так вы считаете, это не просто несчастные случаи?

– Нет, конечно же, нет! Мы уверены, что всё подстроено! – запальчиво вставил Олег.

– Будь, по-вашему. Но чем я могу быть полезным?

– Можно встречный вопрос, Леонид Иванович? Вы сколько лет депутатом? – спросила Настя.

– Уже двенадцать. А что?

– Значит, опыт у вас имеется. И вы знаете всю кухню работы правительства.

– Нет, в деталях нет. Правительство – это исполнительная власть, а мы – депутаты – законодательная. А с чем связан ваш вопрос? – поспешил уточнить Леонид.

– Мы подозреваем, что существует тайное сообщество людей, совершивших эти преступления. – прошептала Катя. На лице Леонида я прочел ухмылку и недоверие.

– Позвольте мне, – сказал я. – Дело не только в смертях ряда лиц, но и в значительных изменениях во многих сферах, начиная с экономики и кончая благотворительностью. Вам, что-нибудь известно по этому поводу? Замечали ли вы некие странности в процессе вашей работы в последние несколько месяцев?

– Вообще-то такую информацию не рекомендуется разглашать, но… вы правы. Кое-что странное происходит.

– Что именно?

– Х-м-м. Не знаю даже с чего начать… Знаете, честно говоря, последние годы я стал разочаровываться в своей работе. Из-за бардака, какой творится в нашей сфере. Бывало месяцы, годы тратишь на создание какого-нибудь закона, душу вкладываешь, проводишь через целую череду согласований и слушаний, а потом, на последнем этапе кто-то сверху вмешивается, добавляет какие-то пункты в уже согласованный закон, и ты видишь, что, в итоге, гора родила мышь, все усилия попусту! Опускаются руки, понимаете? И так, год за годом!

– Понимаю.

– Нет, это только предыстория. Дело в том, в последние месяцы этот бардак стал каким-то другим.

– Что вы имеете в виду?

– Я не знаю, как это правильно сформулировать… Это какой-то правильный бардак. Сейчас поясню. Как и прежде, в окончательный вариант закона вносятся поправки, но теперь это – изменения, направленные в ту сторону, которую ты и хотел, только более точно, более целостно, с уточнением деталей, которых ты и не замечал ранее.

И ещё. Откуда ни возьмись, стали появляться свежие инициативы, с таким хорошим обоснованием и формулировками, просто диву даешься. Впервые за много лет мне стало интересно работать. Теперь появилась возможность реально изменить законы и улучшить нашу жизнь. Не знаю, смог ли помочь вам в вашем поиске, но скажу прямо – если и есть такое сообщество, что готовит это, и слава богу!

Скажу вам больше – недавно я был в США в командировке, встречался с сенаторами и конгрессменами. Так вот, оказалось, что и там творится то же самое. Изменения идут во всех сферах. Как там говорят – фром Эй то Зи. Глядишь, через несколько лет у нас по всей планете будут единые, справедливые законы! Об этом же можно было только мечтать!

– Фром Эй то Зи? – удивилась Настя.

– Это по буквам английского алфавита. По-русски соответствует – от А до Я.

– Понятно. Спасибо, вы нам очень помогли. Ещё один вопрос.

– Давайте, чего уж там.

– Вы ведь знаете всех своих коллег. Как вы считаете, может кто-либо из них быть членом этого сообщества и если да, то кто?

– Дайте подумать… Не могу сказать, что всех так хорошо знаю, но всё же… Вы можете открыть сайт правительства? Там есть фото делегатов. Мне легче будет отвечать по фотографиям.

– Сейчас, сейчас, дядя Лёня. Вам этот? – Катины пальцы забегали по клавишам, как у профессионального пианиста.

– Да, это то, что нужно. Так… – Леонид Иванович сосредоточился на экране дисплея, что-то постоянно восклицая и качая головой. Депутатов было много, и просмотр занял, как минимум, часа два. Мы столпились за его спиной, переминаясь с ноги на ногу, и терпеливо ждали. Однако, с каждым отрицательным покачиванием головы, надежда гасла. В конце концов, дядя Леня глубоко вздохнул и отвернулся от экрана:

– Честно говоря, я не могу утверждать, но, на мой взгляд, никто из нас не годится на такую роль. В том числе и сенаторы, я их тоже просмотрел.

– Почему вы так уверены?

– Понимаете… в политику идут ведь не все. Большая часть из нас – это люди, которым нужна публика, пусть они даже этого явно о себе не понимают. Они – публичные люди. Им нравится ощущение причастности, собственной значимости в чужих глазах. Участие в секретных группах – это не про них. Самое большое, что они могут скрыть – получение взяток и наличие любовниц. И, потом, подавляющее большинство из них, как бы это сказать, не обладают необходимым запасом специальных знаний и умений, необходимых для такой филигранной работы. Они только по телевизору такие мудрые. И я в их числе, между прочим.

– Может кто-то из аппарата Президента?

– За весь секретариат ответить не могу, но в нашем подразделении… увы, нет. Серые кардиналы… раньше таковых можно было найти в Центральном Комитете или Политбюро, а теперь… В аппарате Президента? Там есть несколько молодых, да борзых, но… сомневаюсь. Для таких дел нужна беспредельная смелость и хитрость, а таких среди них я не знаю. Во всяком случае, уверен, что Президент здесь не причём.

– Почему вы так уверены?