Третья Сила

– Но ведь…

– Извините, профессор. Мне предстоит важный разговор с президентом. Не буду вас больше задерживать.

Дэвид рассерженно хлопнул дверью и направился к себе в номер. Как гражданин он понимал правильность принятого решения, но как учёный… Всё в нём восставало против действий военных! Впервые в жизни он прикоснулся к чему по-настоящему серьёзному и большому, к красивой и удивительной загадке, будоражившей сознание… В глубине души он даже жалел «чёрные соты».

В памяти возникла картина странной и незабываемой ночи, когда он, направляясь на русскую полярную станцию, попал в жесточайшую снежную бурю. По его расчётам, до базы русских оставалось всего-навсего триста метров, но тут мотор снегохода внезапно умолк. Дэвиду ничего не оставалось, как идти пешком. Сердитые снежные ежи царапали щёки, хвалёная парка едва сдерживала порывы, ледяной ветер пробирал до костей. Идти по рыхлому снегу было нелегко, и уже метров через сто Келли почувствовал, что он выбился из сил. «Ещё немного, ещё чуточку…» – твердил он себе, стараясь не обращать внимания на мороз, острыми когтями вцепившийся в тело. Келли уже видел сквозь взлохмаченный в бешеном танце снег огни лагеря, когда вдруг поскользнулся и рухнул на спину. Сил подняться не было.

Он лежал и думал о смерти, вспоминая свою жизнь: какие-то рваные куски, лоскутки внезапно появлялись в его сознании и исчезали в никуда. Странное дело, ему вдруг стало покойно и уютно, не хотелось двигаться, дремота завладевала сознанием… Русские нашли его через несколько часов лежащим на той самой первой «чёрной соте», и никто не мог понять, как Дэвид умудрился выжить в такую бурю. Он один знал ответ… Его спасла «сота». Мужчина всем телом ощущал необъяснимые тепло и лёгкость в теле, появившиеся пока он лежал на ней. Он верил в это. Или, может, ему просто хотелось верить? Кто знает, где правда…

На данный момент было ясно: «чёрные соты» действительно угрожают человечеству. Лёд под ними стал таять… Живость воображения рисовала страшные картины ураганов и смерчей, наводнений и гибели сотен тысяч людей. Если растают льды Арктики, а уровень океана поднимется всего на десяток сантиметров, но этого будет достаточно, чтобы часть земной поверхности превратилась в затонувшую Атлантиду. Этого нельзя допустить! Решение, принятое руководителями стран Большой Десятки, было правильным.

Глава 3. Ультиматум

Волков, обливаясь по?том, стоял в старой, потёртой временем телефонной будке, стены которой были сплошь покрыты примитивными эскизами половых органов и сопутствующими комментариями, и пытался набрать номер. Хорошо, здесь такая будка ещё сохранилась! «Её бы стоило выставить как раритет в каком-нибудь музее. Такой, какая есть, со всеми своими… художествами, – думал он про себя. – И я тоже хорош! Угораздило потерять мобильник в такое время!»

Неожиданный внеочередной отпуск, предоставленный всем сотрудникам полярной экспедиции после симпозиума, Владимир решил провести в Гаграх. Он, как и его друзья, чувствовал, что эти внезапные «отгулы» даны неспроста. Но что делать? Работников поставили перед фактом. Место отдыха был единственным доступным им выбором. Так, всего через двадцать часов лёта, Волков прямиком из Австралии оказался в Гаграх. Уже в такси, по дороге из адлерского аэропорта, он понял, что одет явно не по сезону. В Австралии была зима, хоть и не такая суровая, как в Северном полушарии, но всё же достаточно прохладная. В России в полном разгаре стояло лето, и толпы отдыхающих с удивлением смотрели на странные действия молодого человека, который пытался в тесной телефонной будке одновременно звонить и раздеваться. Наконец послышались длинные гудки вызова, и через мгновение он услышал долгожданный голос:

– Алло? Кто это?

– Это я, Володя. Таня, здравствуйте! Вы помните меня? В апреле…

– Ой, конечно же, конечно помню! А я думала, вы про меня забыли… или телефон потеряли.

– Что вы, ни в коем случае! Просто по ряду обстоятельств я не мог позвонить раньше. Простите, пожалуйста.

– Что с вами поделаешь, придётся простить. Вы ведь теперь такая знаменитость! Про вас газеты сообщали.

– Да глупости всё это. Я вот… вообще-то у меня тут отпуск выдался, вот я и… Я ведь обещал вам позвонить, вот и…

– А вы откуда звоните?

– Из будки телефонной. Здесь вот, в Гаграх, в парке на побережье. Недалеко от того места, где мы повстречались.

– Ой, серьёзно?! Слушайте, Володя, не могли бы вы к нам прийти в гости? Пожалуйста, я вас очень прошу!

– Да я только что приехал! Ещё даже не устроился толком. Сейчас в гостиницу заеду, а потом…

– Так вы не по делам? Отдыхать приехали?

– Ну, я же говорю – отпуск.

– Тогда так. Нечего вам в этой дурацкой гостинице делать! У нас будете жить. Как раз комната пустует.

– Может, это неудобно?

– Очень даже удобно! Мы здесь все так подрабатываем. Сдаём комнаты отдыхающим. Вы ведь отдыхающий? Ждите, сейчас подъеду.

Уже через полчаса Волков сидел в прохладной комнате с кондиционером и смотрел на Таню и её маму. Только сейчас он почувствовал, как соскучился по домашнему уюту и семейному теплу. Белые накрахмаленные кружева на подушках, семь слоников, выстроенные по росту на стареньком пианино, подсвечник в виде каменного цветка… Всё это так напоминало ему дом, детство. Он вырос у бабушки, в Санкт-Петербурге. Его родители были геологами и сгинули где-то в тайге, когда ему было всего пять лет. Пока жива была бабушка Ксения, у него был дом; но после её смерти Володя мотался из одной экспедиции в другую, только бы не возвращаться в заброшенную холодную квартиру на Благодатной улице. В доме Тани Волков чувствовал себя уютно и спокойно; расположившись на скрипучем, с потёртой в насиженных местах кожей диванчике, ничего не хотелось делать, только бы вот так просто сидеть и чувствовать тепло домашнего очага…

Таня вышла из кухни с наскоро приготовленным обедом и обнаружила, что Володя уснул.

– Не буди его… – тихо прошептала мама, увидев замешательство Татьяны. – Он, видно, устал с дороги. Обед подождёт.

Таня молча сидела у стола и рассматривала Владимира. Вот он, здесь, у неё дома. И теперь уже никуда не исчезнет. Это точно! В жизни он даже лучше, чем по телевизору: волнистые тёмно-русые волосы, тонкий с горбинкой нос, слегка приоткрытый словно в удивлении рот, как часто бывает у малышей во сне. Удивительно, она видела Волкова всего второй раз в жизни, но он казался ей таким близким и родным, будто знакомым с самого детства. «Я тебя никуда больше не отпущу! Ты мой, хоть сам этого ещё не знаешь. Володя, Вова… мой Вова. Что бы там ни было, мы будем теперь вместе, так и знай…»

* * *

С вершины лесистой горы, прямо из окон «хижины», как принято здесь называть уютный коттедж, хорошо просматривались окрестности заповедника, но человек с пышной седой шевелюрой в кресле дремал, не обращая внимание на уже привычные ландшафты. «Тоже мне – Шангри-Ла! И как такое название могло прийти им в голову? Достаточно примитивное представление о райском месте! Впрочем, вместе с Рузвельтом кончилась и эпоха романтиков. Когда человечество перестаёт верить в чудеса, оно переименовывает их. Интересная мысль, стоит записать для мемуаров…» – думалось ему сквозь подкрадывающуюся дрёму. Внезапно издалека донеслись звуки крутящихся лопастей и равномерный гул мотора. «Опять кого-то принесло…» – растроенно подумал он, не открывая век.

– Господин Президент, господин Президент! – разбудил вежливый, но настойчивый голос секретаря, вошедшего в комнату.

– В чём дело? Кажется, и получаса не проспал? Могу я, наконец, отдохнуть, хотя бы в Кемп-Девиде, чёрт вас всех побери?

Президент решительно встал с кресла и сердито запахнул халат.

– Да, сэр. Только, сэр… это информация… чрезвычайной важности, – пробормотал секретарь.

– Кто там?

– Джордж Брукман, сэр.

– Чего ему дома не сидится! Ведь только что из Австралии вернулся. Мог бы и отдохнуть для разнообразия. Раз припёрся – зови!

В проёме двери появился знакомый силуэт генерала.

– Сэр, это я, Джордж.

– Что стряслось?

– Мне кажется… это война.

– Что?! Что ты болтаешь, Брукман? Что значит «кажется… война»?

– Происходит что-то совершенно непонятное. Мне только что сообщили о событиях по всему периметру…

– Не мямли!

– Сообщение из Пентагона. Сегодня утром, час назад, все наши ядерные базы, одна за другой, зарегистрировали странное явление – светящиеся столбы, идущие от земли в небо, прямо над нашими установками.

– Какие ещё «столбы»?!

– Неизвестного происхождения, сэр.

– Лазерная атака из космоса?

– Об этом я подумал в первую очередь. Но нет, господин президент. Направление столба из земли в космос, а не наоборот. И главное – в космосе нашими спутниками ничего не обнаружено. Столбы уходят в никуда!

– Что значит «в никуда»?