Океан надежд. Книга вторая

– Точно! Причём, заметьте, органического происхождения!

– Майкл, называйте меня как хотите, мне ужасно стыдно, но я понятия не имею, что именно делают белки. Когда в школе нам говорили об этом, у меня случилась первая любовь, так что, сами понимаете, мои мозги были не на своём месте. Но сейчас мне действительно очень хочется понять эту механику.

– Ляля, мне не за что вас стыдить, и вам нечего стесняться. Увы, это участь девяноста процентов людей, меня в том числе, в наше компьютеризированное время. Мои познания далеко не так обширны, как может показаться. Вам хочется понять – это главное! Одно это желание перебрасывает вас из девяноста процентов самодовольного невежественного большинства в десять процентов активно думающих людей. А роль белков попробую объяснить.

Наше тело подобно крупному населённому пункту или даже государству. А белки в нём выполняют функции людей. Во всяком случае, большая часть из них. Они строят, перерабатывают пищу, создают нечто новое, служат охранниками и полицейскими, создают оружие против врагов организма, работают менеджерами, ускоряя или замедляя те или иные химические процессы.

Белок состоит из аминокислот, последовательность которых в строго определённом порядке записана в ДНК. Достаточно прочесть эту последовательность, и белок будет воспроизведён. Этим, по сути дела, и занимаются наноботы. Доктор Валери придумал, как на прочную, не подвергающуюся разложению в организме нить нанизать целый набор комплексов ДНК и РНК и соответствующих белков, которые и будут этим заниматься по мере необходимости. Этот комплекс очень напоминает рибосомы, только с вмонтированными в них наночипами. Каждая из них предназначена для своей функции, поэтому при внешней схожести они весьма отличаются по функциям.

– Поняла! Знаете, что мне это напомнило? Моя прабабушка, кстати тоже Софья, подарила ещё моей маме браслетик двадцатого века. Они одно время были очень модны. Так там на центральный прочный шнур из серебряной цепочки нанизывались разного рода мелкие украшения… их называли «чармы», что означает, должно быть, «очаровашки». Фирма, которая их придумала, очень обогатилась на этом. «Пандора» её называли. Слушайте, как странно! Очаровашки Пандоры… Уж не открыли ли мы с наноботами пресловутый ящик?

– Ох уж эти мне журналисты! Во всём прежде всего искать нечто кошмарное, ужасы всякие. Понимаю, они лучше продаются, на страхе легче заработать, используя врождённый инстинкт самосохранения, но почему не увидеть всю картину в целом, а не только чёрные вкрапления в ней?

– Полностью согласна с вами. Я не имела ничего дурного в мыслях. Привычка писателя. Видеть в словах больше, чем они значат на самом деле. Искать через них некую скрытую связь. Ведь именно эта почти невидимая связь слов, их вязь друг с другом рождает завязь, создаёт некие образы, воздействует на струны души, резонируя с ними. Так я для себя объясняю мастерство художника слова.

– То есть вы, можно сказать, являетесь жонглёрами? Жонглируете словами в поисках ротозеев, готовых тратить время на поиски потаённых смыслов?

– Скажите, Майкл, вам ведь нравятся картины, книги, музыка?

– Да, но далеко не всё.

– Но почему, как вы думаете, вам нравится именно этот роман, эта картина, эта симфония? Ведь в мире полно схожих, а ещё и огромное количество качественных копий?

– Никогда не задумывался над этим… Но могу признаться, что копии мне нравятся не так сильно, как оригиналы.

– Вот! В этом-то всё и дело! Вы сами подошли к ответу. Чем отличается копия от оригинала? При первом приближении – ничем. Но её воздействие на эмоции человека гораздо слабее. Почему?

– Не знаю. А вы?

– У меня есть на этот счёт гипотеза. Правда, никем пока не подтверждённая. Мне думается, мы ещё далеко не всё знаем о человеке. Возможно, будете смеяться, но я уверена, что существует некая душевная энергия, энергия мыслей, которую мы ещё не умеем оценивать, измерять. Но можем чувствовать. Каждый художник, писатель, композитор при создании своего произведения вкладывает эту душевную энергию в него. А копиист, повторяя внешние контуры, не имеет того душевного накала, и потому копия – всего лишь копия. Хотя история знает копиистов, которые смогли вложить нечто своё в картины, и они становились самостоятельными произведениями. Вы понимаете, о чём я?

– Ляля, в этом что-то есть. Мне нужно над этим подумать. Спасибо за беседу. Надеюсь, у нас найдётся время продолжить её? К сожалению, сейчас мне надо идти.

– Майкл, спасибо и вам. Всегда буду рада встретиться и поболтать.

Глава 6. Напутствие

Что со мной? Меня так и тянет быть рядом с двуногими существами. Простое любопытство на тему «съесть или не съесть»? Очевидно, что нет. Их размеры не по мне. Разве что по кусочкам. Издали подглядываю за ними. Они явно чужие здесь. У нас таких нет. Во всяком случае, я таких не видала нигде. А я побывала во многих местах. Может, они оттуда, из мёртвой, холодной, сухой белизны? И почему я говорю о себе в женском роде? Ах да, это я прочла в мыслях у чужих. Они разделены на мужские и женские особи. Меня особо привлекает одна из этих существ. Та, у которой нет слов.

ДЭНИС

– Капитан, команда в сборе, – мягкий баритон вытащил меня из колодца памяти.

– Спасибо, СЛАИ, сейчас буду.

Надо собраться с мыслями. Воспоминание о моей Нике всякий раз разбивает стройную картину планов на будущее. Странно, ей никогда не нравилось её полное имя – Вероника. А мне очень. Вера в победу. Во всяком случае, мне нравилось понимать её имя так. И её саму. Если бы не её вера в победу, мы бы не выжили тогда. Сейчас понимаю: наше первое путешествие сюда было полным сумасшествием! И мы ведь вроде осознавали, что это смертельный номер, полёт в одну сторону, но тем не менее пошли на это! На что только не подвигнет юношеский авантюризм! Двенадцати из нас, первопроходцев-акванавтов, повезло. Другие члены экспедиции навеки замурованы во льдах Европы. Вместе с Никой. Моей Никой…

Человек, что ни говори, по своей натуре чрезвычайно глуп и наивен. Взять меня, например. Лечу сюда спустя двенадцать лет с призрачной надеждой разыскать её, как мальчишка, верящий в Санта-Клауса. Нет, не говорю, что чудес не бывает. Случаются. Наше спасение тогда – то самое чудо. Только, к сожалению, они случаются не по нашему велению и хотению. Стоп! Хватит!

– СЛАИ, включи связь со всеми модулями. И с кораблём на орбите тоже.

– Сделано.

Вот они, мои соратники. С каждого экрана на меня смотрят и ждут. Сколько лиц, сколько судеб. Всё, сантименты в сторону.

– Дорогие друзья! Мы приступаем к первому этапу нашей миссии. Задачи, стоящие перед каждым из нас, известны. Я не любитель пространных речей, поэтому скажу самое главное. В самые короткие сроки мы должны изучить глубины Европы. По возможности найти вынужденно оставленных нами на планете призраков, или нандов, как их теперь называют на Земле. Н-андроидов, как удачно их когда-то назвал Майкл, что прилетели с нами сюда в прошлый раз. Есть хрупкая надежда, что они продолжают существовать. Первая группа исследователей отправится вниз уже через полчаса. Есть вопросы?

– Как долго мы будем находиться на орбите Европы? – спросил совсем молоденький парень, почти мальчик по виду, один из акванавтов, оставшихся на основном корабле. Естественно, он ждёт не дождётся, когда мы отправимся дальше. Напомнил меня самого на дюжину лет младше. Так же не терпелось в бой. Не бойся, дорогой, хватит и на твою долю открытий. И испытаний. И потерь…

– Как вам известно, у нас довольно свободный график. Но никто не собирается задерживаться здесь дольше необходимого. Надеюсь, за пару недель управимся.

– Может, тогда спуститься к вам, я могу помочь в исследованиях, – сказал спокойным тоном парнишка, но глаза его умоляли и горели надеждой. Увы.

– Давайте не будем нарушать расписанный график. И потом, не забудьте, именно вы, оставшиеся на корабле, – наш спасительный шанс в случае чего. Наш НЗ – неприкосновенный запас, как говорится.

– Чего самого необычного следует нам ожидать там, подо льдом? – полюбопытствовала Нелли.

Знаю же совершенно точно, она ещё на Земле прочла все материалы о Европе. Так зачем спрашивать? Строит из себя серьёзную, а у самой рот до ушей. Вот егоза. Лишь бы обратить на себя внимание.

– Вопрос сложный, а ответ прост. Там, в глубине, всё необычно. Хотел бы, чтобы все члены команды помнили это. Внизу всё не так, как вы привыкли. Здесь, на поверхности, притяжение слабее, чем на Луне, а там, в воде, оно практически не чувствуется. Из-за этого и строение растений и животных кардинально отлично от земных. Прежде всего, тут редко встретишь существ с нашим видом симметрии. Здесь почти у всех она радиальная. Поэтому очень много сферических форм. Нельзя сказать, что живые организмы Европы совсем не используют тяготение, нет. Но здесь оно используется, как бы это правильно выразить, наоборот. Растения, например, крепятся ко льду с нижней стороны и растут, так сказать, вниз головой. Поэтому растения в большей степени представлены пирамидальными формами с широким основанием и заострённым вглубь океана головным концом. Это относится и к свободно двигающимся существам. Хотя симметрия у них радиальная, но головная часть чаще всего расположена снизу. Прошу обратить на это внимание, особенно наших военных, что будут сопровождать учёных.

– Наиболее опасны, как я понимаю, скрипусы? Как их лучше… нейтрализовать? – спросил Йохан.

– Йохан, вас лично и ваших подчинённых прошу усвоить одно – мы здесь в гостях. Это чужая планета, мы здесь не хозяева. Никого убивать, нейтрализовать мы не будем. Только в целях самозащиты, и то в самом крайнем случае. Для этих целей лазерного пистолета вполне достаточно. В основной своей массе существа Европы нам не опасны, за исключением нескольких видов, которые нам удалось узнать в прошлый приезд.

– Но вы же не можете утверждать, что вами были открыты все виды? – с вызовом спросила Джейн. Не терпится девчонке сделать свой вклад в науку.

– Конечно, Джейн, вы правы. За то время, что мы находились здесь, удалось узнать лишь чрезвычайно малый объём океана вокруг нас. Да это и не входило в задачи той экспедиции. На ваш век открытий хватит.

– А мы уже его сделали! – громко заявила Нелли, невзирая на отчаянные попытки Джейн закрыть ей рот.

– Вот и замечательно. Расскажете мне о нём чуть позже. А пока продолжу ответ Йохану. Да, скрипусы, кстати сказать, представители двухсторонней симметрии, являются очень активными хищниками. Сейчас покажу вам фото, что удалось сделать в мой прошлый визит на Европу. Уверен, что большинство из вас уже с ним знакомы, но всё же для освежения памяти. Вот. Видите? Длинное змеевидное тело с двумя парами глаз, расположенных по бокам от ротового отверстия. У скрипусов очень острые зубы, напоминающие акульи. А вот эта антенна, тянущаяся от переднего края и болтающаяся вдоль спинного отростка, – самое опасное оружие. На самом деле это кремниевый хлыст, который он раскручивает перед собой, разрубая противника или жертву на мелкие части. Подобно косилкам травы, что использовали когда-то на Земле. Именно с помощью хлыста он и нападает на свою любимую добычу – симфиду. Но и симфид следует опасаться. На вид они совершенно безобидны – этакий пушистый шар с глазами. Они и вправду вполне доверчивы и ласковы, но при них нельзя делать резких движений. В случае опасности они способны парализовать соперника с помощью электрошока.

– Капитан, вы сказали, что попытаетесь всё же найти нандов. Но как, если устроили лагерь совсем в другом месте планеты? – поинтересовался Джеймс, задумчиво раскачиваясь в кресле первого пилота.

– Резонный вопрос. Думаю, на него лучше ответит Майкл. Тебе слово.

– Лагерь был здесь основан по простой, но очень важной причине: здесь ледовый покров оказался достаточно крепким, чтобы выдержать нашу экспедицию. Первый модуль, что вот-вот отправится вниз, мы снабдили четырьмя картографическими торпедами. Они будут в течение недели создавать полную карту нынешнего состояния океана Европы. Торпеды защищены от электромагнитных возмущений, так что магнитная буря им не страшна. Кроме того, со вторым модулем будет отправлена миниатюрная подводная лодка на трёх человек, которая направится на розыски по координатам экспедиции, в которой участвовал наш капитан.

– Но стоит ли таких усилий эта операция? Что полезного могут нам рассказать так называемые нанды, само существование которых под очень большим вопросом? – запальчиво спросил всё тот же нетерпеливый юноша с борта корабля. Надо пресечь такое недовольство в корне. Хватит с ними миндальничать.

– Этот раздел работы не обсуждается. Приказ есть приказ. Программа полёта утверждена ещё на Земле, всем членам экипажа известна ещё до старта, так что все несогласия вы должны были высказать тогда. Всем всё ясно? Тогда приказываю: первой группе готовиться к спуску. Командир первой группы – Йохан. Вторую группу буду возглавлять я. Списки, кто входит в какую группу, вам уже разосланы. В лагере старшим остаётся Майкл. На этом наше заседание считаю оконченным, – скомандовал я и отключил дисплей. Но едва я вышел из своего отсека, как ко мне подошёл Йохан.

– Капитан, вы просили зайти перед стартом.

– Да, точно. Йохан. У тебя же есть места в модуле? Включи в свою команду ещё и журналистку. Она мне все уши прожужжала, что должна быть в числе первых. Я бы с ней не спорил. Насколько я знаю, у неё хорошие связи в адмиралтействе космофлота.

– Как прикажете, – ответил с недовольным видом он. А потом, смилостивившись, добавил: – Спасибо.