На столе и за столом

Ну, жать пождать товарища с Востока для чайной церемонии своей.

Ещё и переспрашивает: «Скока осталось до визита полных дней?».

Вздохнул Ерёма с хитрецой во взгляде: «Не уродился в Поднебесной чай.

Но будет пусть усадьба «При параде». Вдруг, кто другой заедет невзначай…».

Утоление жажды

Кто не прогуливал уроки анатомии, тот помнит, что программа говорит.

Мол, организм наш от того в гармонии, что из воды по сути состоит!

А вот Фома с Ерёмой в разночтении: – Как это можно – «Из одной воды»?

Когда друзья имеют и влечение к напиткам, доводящим до беды.

Один мешает пиво с «белой» водкою. Другой, не против кофе с коньяком,

Когда и бутерброд простой с селёдкою хмельную мутит голову потом.

Да и лечение – с водой совсем не связано. Фома рассол изводит по утрам.

А у Ерёмы дома все обязаны – квас подавать, коль взять не сможет сам.

О том ещё приятели заспорили: – Под газом, что полезнее всего?

«Оранж» – из апельсинов что спроворили. Иль «Кола» – непонятно из чего?

Тот разговор случился в чистом поле. Их агрегат доставку ждал семян.

Ещё заправщик потерялся что ли? У поваров в работе был изъян.

Никто не вёз обед, да и горючее закончилось у трактора внутри.

И зной полуденный усугубил всё прочее: во фляге не оставив и воды.

Берёзовый был колок, к счастью, рядом. Там тень нашли колхозники себе.

И вспомнили про детства чудо-влагу, которую пивали по весне…

Топор имелся в тракторе Ерёмы. На сеялке Фома нашел ведро.

И там, где зеленели густо кроны, отведали вкуснее, чем «Ситро».

Кто сок берёзовый испил, хотя б однажды, тот понял бы их радость, и восторг.

Когда в колке том утолили жажду, никто похвал иному не исторг.

Потом доставили компот, зерно, солярку. А сев закончив – в оптимальный срок,

В «Сельпо» пошли, потребовать: «К прилавку берёзовый чтоб поставляли сок!».

Крышки

К весне понятны стали нормативы, в «консервных» предъявляют что делах:

В погребе раздались микровзрывы, варенье, где хранил Фома впотьмах.

И у Ерёмы та же неприятность. Не доложил, знать, сахарку в компот.

За то подстерегла его опасность, когда полез в подполье словно крот.

…Все в синяках, и поголовно в шишках, хотя погибели сумели избежать,

Когда сорвавшиеся от напора крышки, в их кладовых надумали летать.

Салют закончился, едва в подполье с банок закупорки умчались кто куда.

Опять по лестницам спустился к ним подранок, проверить, что испортила беда?

Фоме варенья жалко, несомненно, коль не успел на рынок все снести,

Но прогулявшись в пене по колено, в тазы сумел убыток наскрести.

Залил водой остатки «сладкой жизни». Дрожжей, сколь было, присовокупил.

А чтоб не повторились катаклизмы, не крышки, а перчатки применил.

Когда они за то «голосовали», что завершен брожения процесс,

Фома с супругой гостя и позвали, к тому имея явный интерес.

Провел им дегустацию Ерёма. Зигзагами обратно уходил,

Как в поисках пилот аэродрома, который сам себя и разбомбил.

Его реакция Фоме, как свист на «Старте». Пора, знать, выносить товар в народ.

И он в пылу коммерческом, в азарте устроил винокуренный завод.

Был змеевик придуман не случайно: «Зеленый змий» сквозь трубку пробежал.

И вот уже горит он в ложке чайной, напиток, что вареньем побывал.

У поллитровок внешность без изъяна – на этикетках золото и лак.

А то, что разливается в стаканы, не каждый догадается мастак…