Пуля для Зои Федоровой, или КГБ снимает кино

В начале тридцатых Патаки переходит на работу в большой кинематограф. В 1931 году он занимает кресло управляющего Мособлтрестом «Совкино», а в 1933-м сменяет К. Шведчикова на посту директора треста «Совкино». Затем он работает управляющим «Союзэкрана». В 1934–1936 годах Патаки – замдиректора общества «Межрабпомфильм». А еще с двадцатых годов повелось, что чекисты обычно занимали должности замдиректора, хотя по многим вопросам были главнее своих начальников.

Реконструкция (художественная версия)

Зоя зашла в кондитерский магазин на углу Армянского переулка и купила себе коробку любимого зефира. Здесь же, в магазине, она открыла пачку, достала оттуда мягкую, как вата, белоснежную зефирину и с удовольствием ее надкусила. После чего спрятала коробку в сумочку и вышла на улицу, держа зефирину в руке. Теперь ей предстоял путь до конспиративной квартиры в Старосадском переулке, который начинался на противоположной стороне от того самого угла, где располагался кондитерский магазин. Идти до квартиры было минут пять, поэтому Зоя и «вооружилась» сладостью, чтобы та скрасила тот путь, который ей предстояло преодолеть.

Квартира располагалась в доме, который стоял на противоположной стороне от школы № 329 (в 1938 году в ней разместят Историческую библиотеку). Войдя в подъезд и поднявшись на третий этаж, Зоя нажала на кнопку звонка нужной ей квартиры. Дверь открыл невысокий мужчина, в котором гостья узнала… Яна Карловича – того самого чекиста, который вербовал ее в 1927 году. Увидев его, она опешила – в последний раз они виделись спустя год после их первой встречи, когда Ян Карлович беседовал с ней по поводу ее желания уйти из Госстраха в студию Юрия Завадского. После этого, как узнала чуть позже Зоя, ее вербовщик ушел на повышение, и встретить его снова она никак не предполагала. А вышло вон как – он опять объявился на ее жизненном пути. И, судя по всему, не случайно.

– Очень рад вас видеть, Зоя Алексеевна, – пропуская гостью в коридор и закрывая за ней дверь, произнес чекист. – А вы за эти годы изменились.

– В какую сторону? – спросила Зоя, прекрасно зная, что она услышит.

– Полагаю, что мой ответ вас не удивит – естественно, в лучшую, – и чекист жестом пригласил ее проследовать в гостиную.

Там хозяин галантно подвинул Зое мягкое кресло, а сам расположился напротив на кожаном диване. Усаживаясь, она заметила, что на столе стоят кофейник и две вазочки – в одной лежало печенье «Эйнем», а в другой… ее любимый моссельпромовский зефир, купленный, судя по всему, в том же угловом магазине возле Армянского переулка.

– С чего начнем, Зоя Алексеевна – со сладкого или?..

– или, – ответила гостья и, раскрыв сумочку, показала уголок коробки, где лежал зефир.

По губам хозяина пробежала улыбка – та самая, которую Зоя запомнила по их первой встрече на Лубянке.

– Судя по тому, как вы удивились, увидев меня в дверях, я должен объяснить вам, почему на сегодняшнюю встречу пришел ваш покорный слуга. Дело в том, что я теперь работаю в контрразведке на немецком направлении, а вас угораздило попасть в картину, которая будет сниматься на «Межрабпом-фильме».

Услышав это, Зоя сразу поняла, о чем именно идет речь – о ее вызове на съемки фильма «Гармонь».

– Но меня еще не утвердили на роль, – напомнила она своему собеседнику весьма существенный факт.

– Не сомневайтесь, вас утвердят, – голосом, полным уверенности, произнес Ян Карлович. – Поэтому у меня к вам просьба, Зоя Алексеевна: помочь нам в нашей работе.

– Я помогаю вам с двадцать седьмого года.

– Ну, тогда вы были юны и неопытны. А сегодня вас можно назвать одним из лучших наших агентов, которому можно доверить любое, даже самое сложное задание.

– Съемки в «Гармони» из их числа?

– Именно, иначе я бы здесь не появился. Кинофабрика советско-германская, и на ней работает множество людей, имеющих либо прямые, либо косвенные связи с немцами – как советскими, так и с теми, кто проживает непосредственно в Германии. А с этой страной у нас с недавнего времени наметилась некоторая напряженность в отношениях. Я полагаю, вы понимаете, о чем идет речь?

– О Гитлере? – догадалась Зоя.

– Сразу видно, что газеты вы читаете, – снова улыбнулся чекист.

– Я действительно их читаю, однако… – здесь Зоя запнулась, не уверенная в том, следует ли начинать разговор на эту тему.

– Что же вы замолчали, Зоя Алексеевна? – тут же отреагировал на ее запинку Ян Карлович. – Впрочем, я понимаю, ваше смущение. Вы, видимо, не слишком уверены в том, что приход к власти этого человека может иметь далеко идущие последствия для нашей страны. Я угадал?

– Вот именно, – согласилась с чекистом Зоя. – Мы с Германией всегда дружили, и зачем теперь Гитлеру с нами ссориться?

– А вы что-нибудь слышали про его книгу «Майн кампф» – «Моя борьба» по-русски?

– В первый раз слышу, – честно призналась Зоя.

– Странно, поскольку ее первый том вышел в Германии восемь лет назад, и у нас об этом писали.

– Значит, я это пропустила.

– В таком случае я не зря взял ее сегодня с собой. Как будто чувствовал, что она мне понадобится.

Сказав это, Ян Карлович достал из своего кожаного портфеля, лежавшего на том же диване слева от него, увесистую книгу в темном переплете. Зоя обратила внимание на то, что ее название написано на немецком языке – значит, это был оригинал и ее собеседник прекрасно владел его языком.

Открыв книгу на нужной странице, чекист снова устремил свой взор на собеседницу:

– Я прочитаю вам парочку отрывков, а вы сами сделаете нужные выводы. Договорились?

И, не дожидаясь ответа, Ян Карлович принялся читать:

– «…Ясно, что политику завоевания новых земель Германия могла бы проводить только внутри Европы. Колонии не могут служить этой цели, поскольку они не приспособлены к очень густому заселению их европейцами. В XIX столетии мирным путем уже нельзя было получить таких колониальных владений. Такие колонии можно было получить только ценой очень тяжелой борьбы. Но если уж борьба неминуема, то гораздо лучше воевать не за отдаленные колонии, а за земли, расположенные на нашем собственном континенте. Такое решение конечно можно принять только при наличии полного единодушия. Нельзя приступать с колебаниями, нельзя браться лишь наполовину за такую задачу, проведение которой требует напряжения всех сил. Такое решение надо принимать лишь тогда, когда все политические руководители страны вполне единодушны. Каждый наш шаг должен быть продиктован исключительно сознанием необходимости этой великой задачи. Необходимо отдать себе полный отчет в том, что достигнуть этой цели можно только силой оружия, и, поняв это, спокойно и хладнокровно идти навстречу неизбежному. Только с этой точки зрения нам надо было оценивать в свое время степень пригодности всех тех союзов, которые заключала Германия. Приняв решение раздобыть новые земли в Европе, мы могли получить их в общем и целом только за счет России. В этом случае мы должны были, препоясавши чресла, двинуться по той же дороге, по которой некогда шли рыцари наших орденов. Немецкий меч должен был бы завоевать землю немецкому плугу и тем обеспечить хлеб насущный немецкой нации…»

Дочитав этот отрывок, Ян Карлович перевернул несколько страниц и продолжил чтение:

– «…Мы, национал-социалисты, совершенно сознательно ставим крест на всей немецкой иностранной политике довоенного времени. Мы хотим вернуться к тому пункту, на котором прервалось наше старое развитие 600 лет назад. Мы хотим приостановить вечное германское стремление на юг и на запад Европы и определенно указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на востоке. Мы окончательно рвем с колониальной и торговой политикой довоенного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе. Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены. Сама судьба указует нам перстом…»

Дочитав последний отрывок, Ян Карлович захлопнул книгу и снова взглянул на Зою.

– Ну, что скажете?

– Думаете, нас ждет война с Германией? – вопросом на вопрос ответила Зоя.

Прежде чем ответить, Ян Карлович положил книгу обратно в портфель и щелкнул металлическим замком. После чего ответил:

– Эта война станет возможной, если мы с вами на своем участке не обеспечим нашей стране такую степень безопасности, которая отвратит Гитлера от нападения на нас. Мне кажется, здесь иного мнения быть не может.

– Тогда что конкретно я должна делать?

Прежде чем ответить, чекист достал из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо листок бумаги и несколько фотографий. Листок он передал Зое, сопроводив этот жест словами:

– Здесь написаны имена девяти человек, из которых четверо – это работники съемочной группы фильма «Гармонь». Оставшиеся пятеро – немцы, которые представляют для нас интерес и могут объявится на съемках. Вы должны выучить эти имена назубок, поскольку именно с ними вам необходимо войти в контакт в первую очередь. Особенно обратите внимание на первую фамилию – это помощник режиссера, супруга которого дружит с женой сотрудника германского посольства, отвечающего за культурные связи. Сам он, кстати, тоже может приехать на съемки – он частенько бывает там вместе со своим другом, который работает в торговом представительстве. Их фамилии значатся на листочке под номерами два и три. Оба немца, по нашим данным, – сотрудники немецкой военной разведки абвер, выполняющие в Москве шпионскую миссию.

Зоя внимательно прочитала имена и фамилии людей, написанных на листочке ровным и аккуратным почерком. Затем подняла глаза на собеседника и спросила:

– Сколько у меня есть времени?

– Можете не торопиться, его у нас много. А для наглядности я прихватил для вас их фотографии, – и Ян Карлович передал Зое снимки.

Та внимательно рассмотрела их один за другим, успев заглянуть и на обратную сторону фото, где были написаны фамилии изображенных людей.

– Чтобы войти к ним в доверие, мы даем вам полную свободу действий, – продолжил свою речь Ян Карлович. – В среде этих людей принято иронизировать над нашей властью, а иногда и вовсе ее ругать. Так что можете смело заниматься тем же самым. Короче, создайте у них впечатление, что вы не являетесь большим апологетом нашей власти и даже в какой-то мере ее недолюбливаете. А в качестве отправной точки можете рассказать, как вам чудом удалось вырваться из лап ГПУ по делу братьев Прове. И не забудьте отметить, что вызволил вас оттуда ваш отец – бывший работник паспортной службы Кремля.

– Но на меня же могут написать донос.