Хан Батый и десантники. Книга 6. Могущество. Альтернативная история с попаданцами

Она сама варила кофе, я показал ей, как это делается, готовила нам бутерброды, подкладывала мне подушку под спину и постоянно обнимала меня, подходя сзади, прижимаясь лицом к моей щеке, целовала в мочку уха. Честно говоря, мне было очень приятно ощущать эти знаки внимания. В основном, мы молчали, думая каждый о своём. В 6 часов утра 28 августа, Теплов открыл глаза и, увидев нас, сидящих вокруг, спросил: – А в чём дело? Мы обрадовались, а Виолетта слегка приобняла его, боясь причинить боль. Я ему сообщил, что мы в лазарете на корабле, а он лежит здесь после ранения. Теплов вспомнил случившееся и задал вопрос: – И как давно я тут лежу? Мы рассказали ему всю историю, и я позвал врача.

Врач осмотрел его и заявил, что поражён неимоверно, поскольку на месте раны сейчас наблюдается затянувшийся, розовый рубец. У больного нет температуры, а в лёгких не слышно характерного хрипа после проникающего ранения. Однако, он настаивает на продолжении лечения, хотя бы ещё на несколько дней. Теплов, тем не менее, поднялся без посторонней помощи и отправился в гальюн, потом умылся и вернулся к нам. Диана сварила кофе, приготовила бутерброды, и мы вместе перекусили. Теплов, улучив минуту, спросил: – А что, Виолетта здесь всё время? Я кивнул утвердительно: – Сутки не спала! Теплов надолго задумался.

Ну всё, сказал он, пойду в свою каюту, буду там отлёживаться. Наши каюты на корабле, представляли из себя номер люкс, с двумя комнатами, туалетом и душем. Таких кают имелось четыре. На «Посейдоне» таковых и вовсе было 12, не считая обычных и двухместных. Я предложил этот день ещё отдохнуть, а завтра идти прощаться. Виолетта и Диана остались на ночь с нами. Я слышал все звуки из каюты Теплова и поэтому тоже не стеснялся.

Диана не обманула, фактически она была совершенно не искушена в любви. Пришлось преподать ей несколько уроков. Эта ночь была незабываема. Всё было превосходно! Бархатная кожа Дивны, сладкие губы и нежная шейка. Я везде оставил синие отметины. Хорошо, что в этом веке одежда закрывала все участки тела, так что стесняться не пришлось.

29 августа. 1254 года. Воскресенье. В городе звонили колокола. Народ шёл на службу в церкви. Мы подумали и решили пропустить это время до обеда. Теплов спросил Виолетту: – Пошла бы она за него замуж? Виолетта ответила согласием. Теплов тут же договорился, что сегодня же пойдёт к её отцу свататься. Я даже не сомневался, что такую девушку, надо брать немедленно. Эта девушка, настоящий клад! До обеда мы сидели в своих каютах, закрывшись на ключ и приказав не беспокоить.

Пообедали у себя и собрались идти во дворец, когда к нам подошёл лейтенант Пётр Терех и смущаясь попросил нас быть его сватами к полюбившейся девушке. Её звали Мария, лейтенант едва понимал её, зная несколько слов по латыни. Девушка была дворянкой и состояла фрейлиной у герцогини Миланской. Её дядя был также консулом Генуи и отцом настырного молодого человека. Получалось, что мы хотим породниться со всем советом консулов. Так что путь наш лежал прямиком туда.

Мы изложили свои пожелания Модельяни, заодно продемонстрировав воскресшего Теплова. Модельяни попросил нас подождать и через час собрал малый совет консулов, на котором изложил план по исправлению возникшей ситуации с покушением на жизнь правителя союзного государства, членом семьи правителя другого государства. Теплов, я и лейтенант, присутствовали на совете и слушали выступления консулов. После согласия Теплова, принять извинения от правительства Генуи и отказаться от мести сыну члена правительства, консулы приняли решение, по возможности быстро, организовать свадьбы своих дочерей и спровадить нас домой. После этого, мероприятия по сватовству и проведению свадеб, провели в рекордные сроки. Мы получили приданое за Диану и Виолетту, в целом 20 000 золотых цехинов, которые пойдут в общий фонд, а вот 3 000 цехинов, полученных лейтенантом за Марию, достались ему лично и будущей семье.

9 сентября «Надежда» отчалила из Генуи, оставляя в порту «Оку», которую, скорее всего переименуют. Мне пришлось радировать в Гармене, что наш приезд откладывается до 20 сентября. В Константинополь мы прибыли 14 сентября. Нам удалось договориться с настоятелем одной небольшой церкви о крещении трёх девиц в православную веру. Мы не хотели афишировать это событие и провести его хотели быстрее. Я и Теплов отправились во дворец императора, собираясь обратиться к Иоанну, с просьбой быть крёстным отцом для наших девушек или, хотя бы, назначить кого-либо из придворных для этой должности.

К сожалению, император отсутствовал, находясь в поездке по южным провинциям. Зато мы узнали, что во дворце находится сын Иоанна, мой тёзка Феодор Ласкарис. Нам удалось попасть к нему, и мы рассказали о нашей проблеме. Феодор сначала даже не поверил – как, неужели дочь самого главного консула, дожа Генуи? И вы хотите скрыть такой факт, как её крещение в православие? Да это же великое событие для наших государств! Мы не должны пропустить это событие втуне от народа и двора его императорского величества.

Да как вообще вы можете скрывать столь высокопоставленную особу на корабле в порту? Надо немедленно послать туда почётную стражу и принять девушку соответствующим её положению образом, с герольдами и священниками! Я просто обязан, немедленно организовать её встречу на должном уровне. Вот тебе и на! Неужели придётся устраивать это представление и тянуть время? Мы начали уламывать Феодора провести церемонию тихо и без излишней показухи. Это оказалось очень непросто. К счастью, Феодор был ещё молод и романтика была ему не чужда.

В конце концов, он согласился, но только в случае, если крёстными для Дианы выступят сам Феодор и его супруга Елена Асенина Болгарская. Он порывался пригласить девушек во дворец, хотя бы инкогнито, но мы его всё-таки уломали не поднимать шума. Он долго ворчал, пытаясь взывать к нашему сознанию, доказывая, что публичное, пышное проведение обряда, высоко поднимет авторитет православной церкви, но мы не хотели согласиться. Тогда он, самолично, отправился с нами на пристань, чтобы встретиться с девушками и уточнить у них, в самом ли деле они хотят провести крещение инкогнито? Получив подтверждение, он успокоился и поздравив девушек с замужеством, удалился. Мы договорились, что завтра, часов в 10 утра, встретимся у церкви, как можно незаметнее.

15 сентября. 1254 года. Вторник. Как и договорились, встретились у церкви. Феодор с женой прибыли в сопровождении всего лишь полусотни гвардейцев, а с нами были 10 легионеров. Избежать огласки не получилось. Толпа зевак, наблюдала за действием. Тем более, настоятель церкви и весь причт, вышли поприветствовать наследника престола и его супругу. К счастью, наблюдатели не знали в лицо дочерей и родственницу консулов Генуи и тем удалось пройти в церковь без ажиотажа.

Так что в целом. церемония крещения прошла незаметно для широкой публики. Все собравшиеся гадали, кто же такие эти знатные девушки и почему им воздают столь высокие почести? Никого в церковь не впускали, так что никто даже и не догадался, что за церемония была проведена. Священники тоже не имели представления. кого они крестят. Таким образом, огласки удалось избежать. Феодор и Елена стали крёстными для всех трёх девушек. Нас приглашали во дворец, отметить этот повод, но мы отказались и были отпущены. Так что, этим же вечером, мы отправились в Гармене.

До 30 сентября мы отдыхали в доме отдыха, как обычные люди. Такое положение вещей, даже позабавило девушек, привыкших к чинопочитанию со стороны окружающих. Нам то это было привычно, мы вполне довольствовались лёгкими поклонами со стороны наших сограждан и не требовали большего. Полмесяца прошли плодотворно и весело. Медовый месяц был проведён на самом высшем уровне.

Домой мы вернулись в начале октября. Встреча не носила помпезного характера, а напротив, я постарался, как можно незаметнее перевезти вещи Дианы в только что выстроенный дворец, где она и поселилась с тремя служанками, поваром и двумя подружками, взятыми для общения. Наш первый миллионер, лейтенант Терех, тут же начал строительство дворца для своей супруги и самого себя, рядом с дворцом Дианы.

Не смотря на богатство, он принял решение продолжать службу в военном флоте, и я устроил его третьим помощником капитана, на корабль «Посейдон». После устройства Дианы, я явился с повинной головой к своим жёнам и просил у них прощение за факт обретения новой жены, ссылаясь на государственные интересы. Теплов отбыл к себе.

Таким образом, мы могли похвалиться международным признанием. Трое из Совета имели жён в статусе, почти королевских особ – Судейкин, я и Теплов. Узнав о женитьбе на дочери Генуэзского правителя, венецианцы, наверное, кусают свои локти. Теперь многие королевские дворы Европы, не прочь были бы породниться с одним из членов «Совета десяти». И это произойдёт в скором будущем. Ну а мы продолжили строительство нового общества.

Если раньше все освобождаемые невольники доставались Воронежу и Аскольду, то теперь их привозили в Ростов на Дону, ко мне, со всех невольничьих рынков Причерноморья и я скупал их, не торгуясь. Мы до сих пор считали крайне важным, иметь своими подданными, людей, обязанных нам своей свободой, а то и жизнью, а потому, лично преданных. Такие не предадут. Население Ростова росло, как на дрожжах. А вот население остальных филиалов росло, в основном, за счёт пригородов. Народ, привлечённый безопасностью жизни под нашим контролем, селился поблизости от наших городов, обрётших сходство с древнегреческими полисами, городами-государствами, полностью обеспечивающими себя.

Было одно различие – полисы не могли расти без ограничения, имея лимитированный размер контролируемой территории и количество граждан, превышать которые, они были, физически, не в состоянии. А мы были, вне всякой зависимости, и могли расти до сколь угодных размеров. Имея приток освобождаемых невольников, Ростов к сентябрю 1254 года, практически догнал Воронеж и имел население, только взрослыми – 11243 человека, а Воронеж 13 147 человек. Мы обогнали Маргелово и вышли на второе место по численности. Конечно, население пригородов не учитывалось, за исключение Воронежа и Маргелово.

В Воронеже царила, почти колхозная система хозяйствования, где жители ближайших 12-ти фортов, обросших деревнями, считались гражданами города, а в Маргелове, ограниченном стенами, граждане селились вне стен, в слободе, где поселение чужих запрещалось. Но наша главная надежда, заключалась в детях, воспитываемых и обучаемых в стенах наших городов, уже разительно отличающимся от остальных людей. Это было абсолютно новое поколение, не знавшее холопства и преклонения перед власть имущими, живущее в условиях свободы и не знающее голода, грамотное и потому, могущее отличить добро от зла.

По нашим прикидкам, к 1264 году, количество их, достигших совершеннолетия, превысит 25 тысяч и будет неуклонно расти, поддерживаемое политикой поощрения рождаемости и воспитания. Осенью, мы вновь несколько изменили структуру армии. Самым маленьким подразделением, оставался десяток – 9 солдат с десятником. Взвод состоял из 3-х десятков, плюс замкомвзвода и командир взвода. Рота из трёх обычных взводов и отделения стрельцов, вооружённых гладкоствольным оружием.

Все остальные солдаты вооружались обычным холодным оружием – мечами, копьями и арбалетами. Тысячи кузнецов по всей России ковали кольчуги и мечи, которые оставлялись демобилизованным воинам. Батальон имел 3 роты и роту стрельцов. Полк состоял из 4-х батальонов, один из которых был стрелецкий, а также имел батарею из 4-х пушек, к которым прилагались 4 канонира, 8 заряжающих, 12 коней, 4 повозки для ядер и пороха, 8 ездовых, командир батареи.

В полку имелся штаб, рота разведки, рота снабжения и т.д. Таким образом, состав полка включал в себя до 2, 5 тысяч военных, включая 120 офицеров. Каждый полк обладал автономностью и располагался в стационарных зимних квартирах, вблизи губернских городов. Всего полков имелось 10. Так что наша армия имела 25 тысяч военных, не считая пограничников, которых было около 2000. Каждая погранзастава состояла из роты солдат, стоящая рядом с трактом, идущим за пределы страны, к примеру, в Смоленск или в Киев. Каждая застава охраняла по 10 км границы, на каждом краю которой стояла сторожевая вышка с тремя смотрящими, сменяемыми каждые 3 часа, ведущими наблюдение за окрестностью, ещё на 10-12 км. На трактах находились блок посты, проверяющие въезжающих и выезжающих.

Все наши граждане уже были обеспечены паспортами и их пропускали без волокиты. А вот военная структура наших городов отличалась от общей. Теперь, легионерами назывались опытные, кадровые военнослужащие, вооружённые автоматами и карабинами. Их было всего 800 человек, по 3-4 взвода на каждый филиал. А драгунами, называли солдат, вооружённых гладкоствольными ружьями и пистолетами, которых мы накопировали 20 тысяч. Всё это, кроме обычного холодного оружия.

Драгун насчитывалось 12 тысяч. Были ещё расчёты пушек, всего 6 артполков, по 36 пушек. Кроме этого, имелись около 2 тысяч матросов, вооружённых, в основном, гладкоствольными ружьями и пистолетами Макарова. Не говоря о 10 САУ, 2 БМД, 2 БРДМ, пулемётах и миномётах. Всё это было разбросано по огромной территории. В октябре произошло отключение молекулярного преобразователя. Он выработал весь ресурс орихалка, проработав в режиме полной загрузки 3 года и 4 месяца. Какую громадную пользу он нам принёс, невозможно выразить в словах.

Мы обеспечили себя золотым запасом и драгоценностями, патронами, на многие годы вперёд, тротилом и пистолетами Макарова, а также, что крайне важно, пенициллином и другими лекарствами, более 900 тонн высоколегированной стали, которая позволит нам изготовить более 2000 тонн нержавейки, ценящейся чуть ли не по цене серебра, но продавать за границу мы её не собираемся, пока. Произведены километры проводов, позволившие изготовить электродвигатели, трансформаторы и генераторы и много других, чрезвычайно необходимых вещей.

Привезённый из Америки каучук, смогли применить в качестве наваренных протекторов к покрышкам всех наших автомобилей, весьма стёртых за время эксплуатации. Провели капитальный ремонт всей техники, так что она готова к дальнейшей эксплуатации в полной мере. В Воронеже закончили строительство и испытание самолёта. Изготовили его из дюралюминия, с лёгким мотором из Атлантиды. Из – за отсутствия необходимости в топливных баках, при мощном моторе, самолёт рассчитали на 30 пассажиров или в качестве бомбардировщика.

Его уже опробовали, и он показал себя вполне удовлетворительно, развив скорость в 480 км в час. Самолёт расположился в Маргелово. На нём научили летать троих человек и теперь самолёт использовали для доставки необходимых продуктов и приборов в города Кстово и Юрьев. Иногда мы собирались вместе на совещания и самолёт развозил нас по домам. У нас имелся ещё один такой мотор и 4 мотора послабее. Так что мы запланировали строительство ещё одного подобного самолёта и 4-х пятиместных самолётов, которые можно будет применить, как штурмовики.

Теперь, нас не ограничивали никакие расстояния. По крайней мере, с Юрьевым и Перново, мы могли свободно обмениваться товарами. В каждом филиале предписано соорудить аэродромы. Удалось, с достаточно большой точностью, подсчитать население России. У нас проживают 2,7 миллиона человек. Возможно, тысяч 100 не учли. Из этого числа каждые полгода, призываются в армию, примерно 4 тысячи парней. Столько же уходят в Ордынскую армию. Со всей Руси, туда идут служить до 25 тысяч ребят в год. Но только наши, имеют право возвращаться домой через 5 лет службы. Остальные, такого права не имеют, оставаясь там до предельного возраста, а чаще, погибая в локальных стычках.

Да и наши возвращаются не все, а примерно половина. Эти воины, получившие богатую практику, очень ценятся у нас. Из них выходят отличные инструкторы и командиры младшего звена в Армии. Во всей остальной Руси, это Волынь, Киев, Смоленск, Турово-Пинск, Владимиро-Суздаль, Новгород, Псков, Полоцк и Литва, живут, по крайней мере, ещё около 5,5 млн человек. Примечательно, что из этих княжеств, к нам постоянно перебегают сотни крестьян, поселяясь поближе к филиалам Совета. После некоторого испытательного срока, от года до двух лет, им выдают паспорта с Российским гражданством.

С этого момента они начинают получать все виды социальной помощи от государства. Многократное повышение урожайности пшеницы и гречихи, а также появление новых видов сельхозпродуктов, всё-таки, сильно снизили цены на продовольствие, как мы не пытались поддерживать их на прежнем уровне. Стоимость воза пшеницы (640 кг), упала с 50 до 28 рублей, говядина стоит за кг 36 копеек, Корова от 30 до 50 рублей, фунт сала 16 копеек. Мы повсеместно начали избавляться от старых мер веса, расстояний, вводя килограмм и километр, но люди ещё не привыкли и продолжают использовать старые меры. Но цены упали только у нас, а в соседних княжествах этого не произошло, а продавать туда нашу пшеницу запрещено.

Поэтому туда вывозят картошку, кукурузу, подсолнечник и т.д. Охват школьным образованием, всё ещё не превышает 30 % детей, зато всех солдат, в обязательном порядке, в течение всего срока службы, 3 года, учат грамоте и арифметике, по курсу начальной школы. Таким образом к 20 годам, практически 90 % населения становятся грамотными. Между прочим, появились писатели, не только описывающие жития святых, но и пишущих романы о приключениях и о любви. С бумагой у нас теперь нет проблем. Писать, тоже есть чем. Имеются и художники, музыканты, архитекторы.

Из наследства Атлантиды, пригодились холодильники, работающие от электричества. Их набралось 85 штук малогабаритных, которые мы распределили по 8 штук на филиал. Я взял себе 5 штук, на каждую жену. Три отдал своим замам. Один генератор на 50 000 киловатт получил Воронеж. Два по 20 000 киловатт, Маргелово. По одному на 12 тысяч киловатт, получили остальные филиалы.

Мы оставили себе по 2 фотоаппарата с солнечными батареями на филиал, которые фотографируют, но получить фотографии мы не можем, а лишь только любоваться ими на маленьком экране. Хорошо, что ёмкость памяти позволяет держать в них десятки тысяч фотографий. Удалось оживить кинопроектор, и мы вновь можем смотреть имеющиеся у нас фильмы, которые размножили, и они есть в каждом филиале.

Смерть Батыя

Я принял решение построить дворец для себя, своих жён и детей, а заодно своих ближних. В октябре 1254, я согласовал проект генуэзского архитектора, приглашённого в Ростов. В декабре приступили к строительству. Дворец предполагается из трёх этажей. Его примерную архитектуру я взял из смутных воспоминаний о зимнем дворце в Ленинграде, который мне довелось посетить в далёком детстве. Площадь перед дворцом и его серповидная форма, была предложена архитектору.

Конечно, дворец не помещался в границах крепостных стен и поэтому его вынесли за пределы города, но планировали обнести отдельной стеной, состыковав с существующей. Строительство должно будет закончиться в 1257 году, а пока мы будем жить по-старому. Ночую в основном у Дианы и Молли, но и остальных не забываю. В ноябре родила девочку Катю, Молли, а 3 декабря, тоже девочку Елену – Нина. Я стал отцом 22 детей. Мог ли я когда-то предполагать о таком обороте событий?

Не обращая внимания на возню русских князей, продолжавших разборки между собой и попытки привлечь нас на чью-либо сторону, мы старались устроить жизнь для своих подданных таким образом, чтобы деревня и город отличались между собой, как можно меньше, и чтобы люди почувствовали себя защищёнными и уверенными в своём будущем. В ноябре пришло известие о смерти императора Иоанна Ш Ватаца.

Печальный факт, но неизбежный. Престол занял его сын Феодор Ласкарис уже через пару месяцев объявивший войну Болгарии. Хан Хулагу с грузинской армией громил исмаилитов в Иране, Князь Александр Невский наказывал новгородцев, Данило Галицкий пытался сбросить монгольское иго в своём княжестве, Литва сражалась с соседями, в том числе с ливонцами. Чехи, с переменным успехом, воевали с венграми, поддержанными князем Даниилом Галицким, за австрийское наследство. Вернулся во Францию её король Людовик IX, после провала возглавляемого им крестового похода, но сделавшего немало для укрепления крепостей Иерусалимского королевства.

В остальной Европе было относительно спокойно. Прошла зима и в апреле 1255 года, на Дону сошёл лёд. Открылась навигация в Чёрном море, и отпускники отправились в Гармене. Близость Таны, руководимой её дядей, очень радовала Диану, которая могла посещать её хоть каждый день. На карете она доезжала до неё за один час с небольшим. Обычно она ездила туда с подругой Марией, женой лейтенанта Тереха. Своим дворцом она была довольна. Все прелести цивилизации были к её услугам – холодильник, электропечь, кофемолка и кофеварка. Она находилась на 5 месяце беременности, как и Мария. В мае я выехал в Гармене со всеми жёнами и детьми.

Собрав налоги с подданных и медного карьера, вернулись домой в конце мая, и тут же, отправился в плавание на Канары, с целью посетить Аттабонеру и Тексенери –вождя гуанчей. Как принято, посетил Феодора Ласкариса и был им принят. Продолжалась война с Болгарией, в которой ни одна из сторон не достигла успехов. Феодор попросил у меня помощь для войны. Между нами произошёл разговор, в котором я отказался предоставить императору помощь, ссылаясь на нежелание воевать с братьями славянами, более того, я рекомендовал Феодору прекратить эту бесполезную и кровопролитную войну между православными странами.

Я, ссылаясь на свои провидческие способности, предрекал ему разгром его империи в будущем, войсками турок, от которых падёт и Болгария. Феодор слушал меня внимательно, но я понимал, что словами его не остановить, а применять силу не хотелось. Ничего не поделаешь, пусть воюют. Вот возьмём мы власть и будем диктовать свою волю всей Европе, но придётся ждать ещё лет 7-8. Я покинул дворец и отбыл на Канары. 10 мая я встретился с гуанчами. Дом для жреца Аттабонеры был закончен всего полмесяца назад.

Он почти был копией предыдущего жилья жреца, но гораздо меньших размеров. В течении семи дней мы гостили в гостях у вождя Тексенери. Моим кузнецам удалось научить гуанчей своему ремеслу, но, честно говоря, у гуанчей, совершенно не было необходимости в наличии оружия. Хищников на островах не водилось, а между собой, гуанчи не воевали. Боюсь, что через сотню лет, это ремесло придёт в полнейший упадок. Хотя, построенный нами кирпичный дом, вождю понравился. В доме вполне могли жить 12 семей, именно столько имелось в нём спальных комнат, оборудованных холодильниками. Для нужд Аттабонеры оставалась небольшая генераторная подстанция, мощностью около 120 квт, питающая бытовые приборы, холодильники, электропечи, освещение, опреснители воды и т.д.

Однако, вряд ли всё это понадобится гуанчам, хотя орихалка хватит на 50 лет работы генератора. Кто знает, может вождю понравится жизнь с удобствами. По крайней мере, они наблюдали за работой строителей и наверняка смогут построить что-то подобное для проживания. Вождь передал мне ещё 7 батарей из орихалка, уверяя меня, что все расспросы остальных вождей острова не дали положительного ответа на наличие у них орихалка. Так что, это последние запасы, не считая нескольких штук, остающихся у Аттабонеры для питания генератора. Аттабонера задал мне несколько вопросов относительно будущего, поинтересовался моими достижениями, и мы распрощались.

Я обещал, что непременно прибуду к ним в следующем году.За время пребывания, мои солдаты расчистили поле, для принятия самолёта и я объяснил это Аттабонеру. Он ничуть этому не удивился и сказал, что будет поддерживать посадочную полосу в порядке. Мы вернулись в Ростов и жизнь потекла своим чередом. Как назло, в этом году случилась засуха. Практически вся Русь, западнее линии Рязань- Владимир-Тверь-Волхов, лишилась урожая на 80%. Пострадали Новгород, Псков, Галиция, Польша, Смоленск, Москва и т.д.

К счастью, наши запасы вполне могли накормить лишённых урожая крестьян и горожан. Зерно из элеваторов поступало на рынки по твёрдым ценам. Купцы из затронутых засухой княжеств, нахлынули в Россию, стремясь закупить побольше зерна, чтобы затем в 5-6 раз дороже, продать у себя. Однако не тут –то было. Для покупки более 3-х пудов зерна, следовало предъявить паспорт, а для иностранцев включался повышенный тариф, как раз пятикратный по цене. Так что спекулянтам здесь не удавалось нажиться. Обычные люди, переходящие границу за хлебом, могли приобрести 3 пуда зерна, не более.

Попытки спекулянтов, воспользоваться паспортом подкупленного гражданина России, приводили к крупному штрафу и конфискации купленного, для обоих. С согласия властей соседних княжеств, мы снарядили обозы с зерном в голодные районы, где продавали его по твёрдым ценам, получая политическую выгоду от этих мероприятий, одновременно подрывая авторитет правящих князей. Зерна и картофеля, у нас было с избытком и их хватило бы на 3 года неурожая. И вот, в это время, в начале декабря, пришла весть о кончине великого хана Батыя.

Мы не знали, радоваться нам или печалиться. С одной стороны, он был ненавидим русскими, как жестокий покоритель и беспощадный угнетатель. Но мы то знали, что это благодаря ему, Русь объединилась в одно государство. Мало того, страх перед ним, не позволял европейцам открыто нападать на Русь. Это был чрезвычайно умный и, в какой-то мере, справедливый правитель. Удивляла его веротерпимость по отношению ко всем конфессиям. Нам было удобно с ним работать. Он не нарушил взятых на себя обязательств и кроме дани и рекрутов, не брал с нас ничего.

Он же моментально отреагировал на нашу просьбу рассчитаться с Рязанским князем. Были конечно некоторые хитрые ходы, проделанные им, во-первых – передача Киева Александру Ярославичу, а также отбирание у нас, почти уже наших, Нижнего Новгорода и Гороховца. Но, кто знает, может быть оно и к лучшему? Батыю было всего 48 лет от роду. Как он умер и от чего, неизвестно. Всего за год до смерти, в 1254 году, Бату-хан основал столицу Золотой Орды – Сарай-Бату («Город Бату»), которая стояла на реке Ахтубе. Сарай располагался на холмах и тянулся по берегу реки на 15 километров.

Это был богатый город, имевший свои ювелирные, литейные и керамические мастерские. В Сарай-Бату было 14 мечетей. Дворцы, украшенные мозаиками, приводили иноземцев в трепет, а ханский дворец, расположенный на самом высоком месте города, был щедро украшен золотом. Именно от его великолепного вида и пошло название «Золотая Орда». Вот туда, по нашему решению и отправился Судейкин. По рации попросили наше посольство, чтобы они разровняли участок земли для посадки самолёта. И уже через три дня после получения известия о смерти Батыя, Семёнов привёз Судейкина со взводом драгун, для участия в похоронах.