Хан Батый и десантники. Книга 6. Могущество. Альтернативная история с попаданцами

К вечеру, Ногай убедился, что его настигают крупные силы противника и решил дать сражение. Наше количество слегка превышало 30 тысяч человек, то есть наши силы были равны. Обе стороны переждали ночь и с утра 12 мая, начали выстраиваться для боя. Проходя по землям адыгов, Ногай присоединил к своему войску примерно 5 тысяч их воинов, доведя количество своей армии до 35 000 человек. Расположив свой обоз за своей спиной, войска Ногая выстроились в одну линию.

Все они были конными, в то время, когда у нас было всего 200 человек кавалерии. Мы выставили впереди, в одну шеренгу, драгун с ружьями, которые должны были после первого залпа, немедленно забежать за наши пушки, установленные в один ряд с промежутками между ними в 4-5 метров. Пушек было 80, занимающих линию в полкилометра. Предполагалось, что при подходе врага на расстояние в 30-40 метров, на них кинутся пехотинцы с пиками и пистолетами.

На флангах поставили по две САУ, по БРДМ и по 10 тысяч солдат. В резерве оставались 800 легионеров и 1000 юнкеров 3-го курса. Наши 200 казаков, выехали вперёд, и помчались на врага, посмеявшегося этой выходке. За 100 метров до линии ногайцев, казаки повернули обратно. Следом за ними ринулись 20 тысяч кавалеристов, растянувшись по фронту более, чем на 2 километра, имея глубину строя в 20 всадников. 15000 человек остались в резерве.

Ощетинившись копьями, конная лава катилась катком на наш строй, грозя его втоптать в землю. С расстояния в 300 метров, открыли огонь орудия и пулемёты БРДМ и САУ, а следом и гладкоствольные пушки. Ещё через полминуты начали стрелять драгуны и с ними арбалетчики солдат. А со 100 метров, лучники. Передние ряды ногайцев рухнули на землю. Картечь проделывала в их рядах целые улицы. В первые 2-3 минуты, ногайцы потеряли до 5 000 убитыми и ранеными, рухнувшими с коней, и самих коней, упавших на землю, создав громадную кучу малу, остановив скакавших сзади, которые начали объезжать упавших.

Это заняло целую минуту, за которую, пушки перезарядили и выстрелили по начавшим набирать скорость кавалеристам. Вновь открыли огонь драгуны, пулемёты и орудия САУ. Едва выжившие ногайцы выбрались из заварухи, как выросла новая куча тел. Кони задних рядов вставали на дыбы, скидывая седоков. Ногай заметил замешательство и послал 10 000 всадников резерва на правый фланг. Между тем, первая волна нападающих в центре, всё-таки достигла пушек и пробираясь между ними, ринулась на сплочённые ряды нашей пехоты, вставшей на её пути.

Потерявшие скорость всадники, разрозненные и фактически превратившиеся в толпу, подъехали к первым рядам солдат и сдерживаемые копьями, пытались прорубиться вперёд, постоянно подвергаясь обстрелу из всех видов оружия. Это им не удавалось, но ногайцы, визжа от ярости и боли, швыряли копья и булавы в наши ряды, а кое-кто умудрялся стрелять из луков. В это время, новый тумен приблизился к нашему правому флангу. Навстречу ему выехал БРДМ, поливая наступающих из пулемёта, автоматов и пушки, а заодно давя и сшибая всадников своим корпусом.

Но 10 000 человек – это мощная сила! Встреченная пулями из ружей, арбалетными болтами и пулемётами, теряя сотни и тысячи убитыми, они также, уже потеряв скорость, подобрались к первым рядам пехоты и махали мечами, не в силах достать врага. Но всему приходит конец. Потеряв до 60% состава, ногайцы начали разворачиваться и уходить, понимая, что они не могут нанести нам вред. Им вслед продолжали стрелять и вырваться удалось немногим.

Сам Ногай, поняв всю бесперспективность битвы, с последним резервом, помчался впереди отступающих, в сторону места встречи с Берке. К сожалению, нам не на чем было преследовать убегающих ногайцев. В битве пришлось участвовать и всем членам совета. Отличные доспехи спасли от стрел и ударов мечей. Бой продолжался около часу. Потери ногайцев ошеломляли. На земле лежали не менее 25 000 убитых и раненых. В плен попали около тысячи. У нас тоже были потери.

Более 200 человек погибли и примерно 300 были ранены. Почти все раны были колотые, от стрел или копий, потому что достать нас мечами, ногайцам не удалось. До 10 000 ногайцев ушли. Мы передали по рации Судейкину, что навстречу ему двигаются 10 000 ногайцев. Однако, оказалось, что наши друзья, ещё только входят в устье Маныча. Мы продолжили движение, оставив на месте боя пленных и полк солдат (примерно 2250 человек).

Их задачей было: собрать все ценные вещи с убитых и похоронить их, используя тысячу пленных. Обследовав захваченный обоз из тысячи повозок, нашли и поставили шатры, в которые определили раненых. С нами прибыли 50 врачей и более 200 медбратьев и санитаров. В шатрах поставили столы и немедленно занялись ранеными. Здесь же оставили всех 1000 казаков, чтобы переловить как можно больше лошадей и следовать за нами. У нас не было обоза, так как обычно, мы не уходили далеко от своих кораблей.

Поэтому, в этом случае, повозки ногайцев с продуктами, повезли следом за наступающей армией. Я вылетел на самолёте, для наблюдения за противником. Ногайцы скакали в направлении места встречи, быстро удаляясь от нас. Я догнал их и сыпанул на их головы два контейнера флешеттов, 400 штук. Угодил довольно точно, много воинов рухнули с коней, а я пролетел дальше и обнаружил армию Берке, всего в 80 км от реки Маныч. Выходило, что удирающие ногайцы встретятся с Берке через два дня на реке, в месте, куда, как раз, через это время, прибудет флотилия Судейкина.

От него также отправили самолёт разведчик, так что они не пропадут. Армия двинулась дальше, уже с обозом, а через день её догнали казаки с пятью тысячами лошадей и сами верхом. Так что к месту встречи подошли 15 мая, имея 6000 кавалерии. Коней наловили больше, но около тысячи оставили в лагере, а ещё несколько тысяч разбежались по горам, где многих поймали местные жители, а другие достались волкам и медведям. Разведка доносила, что войска Берке и Ногая соединились у Маныча и направились в нашу сторону.

Из Сарай-Берке, наш посол сообщал, что, по их сведениям, с Берке следуют 11 туменов войска, среди которых 20 тысяч наших Российских, 25 тысяч Владимиро-Суздальцев, 10 тысяч из народов Поволжья, 15 тысяч булгар. Однако, самыми опасными будут воины, которые попали к монголам в качестве дани, ещё детьми и были воспитаны по типу мамлюков или янычар. Таких в армии 30 тысяч, а ещё 10 тысяч монголов. С учётом ногайцев, против нас идут более 120 000 человек. Очень большая сила.

Мы соединились и решили ожидать Берке в этом месте. Его армия должна была подойти завтра к обеду. Наше место находилось в самой середине между Азовским и Каспийским морями, на 50 км южнее реки Маныч. Берке продвигался в нашу сторону четырьмя колоннами, имея ширину по фронту до 20 км. В каждой колонне находилось примерно по 30 тысяч воинов, со своим обозом и командующим.

Одну из колонн возглавлял Бурундай, другую Берке. Ещё две колонны Менгу-Тимур, внук Батыя и хан Тутар. Однако, встреча состоялась 17 мая. Авиаразведка обнаружила, что отряд из 20 000 человек, под командой Ногая, направился в обход и, скорее всего, планирует нападение на наш левый фланг во время боя. Навстречу ему направили 5 000 драгун на лошадях, чтобы они успели найти и занять подходящую позицию для засады.

Ну а мы, начали выстраиваться, ожидая появления джучидов. Схема была обычная для нас. На пути подхода поставили все 180 пушек. Нам повезло с полем боя. Это был распадок между двух высоких холмов, шириной в 2 км. В обе стороны за холмами, начинались горы, так что войско Берке непременно пойдёт этим путём. Вроде бы 2 км совсем немало, но для двух армий с общим числом комбатантов в полторы сотни тысяч, довольно тесно.

Наши пушки растянулись почти по всей ширине распадка, с интервалом в 4-5 метров. Между некоторыми пушками установили пулемёты, в количестве 54 штуки. Это были все наши пулемёты, имевшиеся на вооружении, не считая тех, что стояли на кораблях. В каждом нашем филиале оставили всего по одному пулемёту. На флангах поставили по БРДМ и САУ. Впереди выставили шеренгу драгун в 8 000, которые после двух залпов, должны были быстро убежать за пушки и выстроиться за ними. В случае прорыва джучидов через пушки, драгуны должны были забежать за спины копейщиков и стрелять оттуда. 800 легионеров укрепили левый фланг.

Они должны были, беспрерывно расстреливая противника, опрокинуть его правый флаг и погнать в середину сражающихся, чтобы создать сумятицу. Ещё осенью, вместе с пополнением, в Орду были отправлены три наших пропагандиста, которые должны были убедить призывников из России, повернуть оружие против джучидов. Я уже не называл их монголами, так как те остались в прошлом. Кораблям флотилии из Маргелово, было приказано дойти до места переправы через Маныч и ожидать там отступающих джучидов, так как мы были убеждены, что победа останется за нами.

Наконец появились войска Берке. Между прочим, у него имелись пушки. Несколько наших, которые замылил у нас ещё сам Батый и около 30 своих, так называемых, тюфяков, имеющих длину ствола в 4-5 калибров, стреляющих навесом, как миномёты, но всего на 300- 400 метров. Берке, заметив, что у нас отсутствует кавалерия, а наше число вдвое меньше его армии, оставил пушки в тылу, а, как и Ногай, решил смять нас одной атакой тяжёлой кавалерии, которой у него было 20 тысяч.

Их он и поставил в середине, а с обеих флангов, во всю ширину распадка по 30 000 обычных кавалеристов. 20 000 оставалось в резерве. Бой начался в 16 часов дня с атаки джучидов. Лавина в 80 000 конников, начала набирать скорость, выставив вперёд копья. Ещё за 800 метров, по атакующим забухали миномёты, но потеря даже нескольких сотен, для такой массы, была не заметна.

Мы, однако, передумали отбивать атаку драгунами с гладкоствольными ружьями. Слишком уж невелика их убойная дальность против тяжёлой конницы и немедленно дали приказ отойти им к пушкам, чтобы вести огонь вместе с ними. Отход драгун подстегнул джучидов, подумавших, что мы испугались. Однако, с расстояния в 400 метров, открыли огонь пушки и пулемёты. За минуту пулемёты выпустили по ленте, а пушки выдали по 2 выстрела.

Как водится, образовалась громадная куча убитых и упавших, которая затормозила стремительный бег конной лавы и задние ряды продолжили наступление, снизив скорость, чтобы пробраться между павшими. Расстояние сократилось до 150 метров и начали стрелять драгуны. Пушки дали ещё по 2 выстрела, а пулемёты, перезарядившись, продолжили косить наступавших.

В атакующих было послано более 7000 картечных зарядов, выпущено 20 тысяч пуль из пулемётов, 32 000 пуль из ружей, не считая пуль из карабинов и автоматов, а также стрел арбалетов и луков. И всё это за 6-7 минут. Наверное, более половины наступающих полегли в эти минуты, но оставшиеся, достигли пушек и рубя канониров, удирающих в тыл, упёрлись в щетину 40 000 копий. Одновременно с этим, наши легионеры, уничтожили огнём автоматов и карабинов правый фланг противника и зашли сбоку на атакующий центр. А вот левый фланг, состоящий из россиян, вдруг остановился и тоже ринулся на центр.

Берке, не дождавшись атаки засадного полка Ногая, послал в бой монгольский тумен. Однако, в центре боя, творилось что-то непонятное, на джучидов, бившихся с копейщиками и осыпаемым из-за спин последних стрелами и пулями, навалились с обеих флангов, окружая. Тут –то, в общую кучу, врезались ещё 10 000 монголов, по которым успели выпустить несколько десятков мин. Началась свалка.

Избиваемый центр не выдержал и побежал, столкнувшись с атакой резерва Берке, а за ним шли маршевым строем копейщики, из-за которых не прекращали стрелять драгуны. Вперёд вырвались наши БРДМ, САУ и поливая огнём наступавших монголов врубились в их ряды, вызывая панику и сумятицу. Крупнокалиберные пулемёты разрывали противника в клочья, а сзади пошли в атаку 800 юнкеров с ружьями, стреляя залпами, не давая противнику приблизиться к ним ближе 50 метров.

Бой начал сдвигаться в сторону ханов, стоящих с последним резервом в полукилометре сзади сражающихся. В это время, в толпу сражающихся, наскочили наши 1000 казаков и начали рубиться с верховыми. Ещё через пару минут к казакам присоединились до 2000 драгун, покинувших поле боя с засадным полком Ногая, который был уже уничтожен из засады. 3000 кавалеристов остались на поле боя с остатками отряда Ногая, вылавливая и уничтожая уцелевших.

Наконец ханы сообразили, что у них нет ни одного шанса и они, во главе с Берке и 10 000 оставшихся воинов резерва, поскакали прочь. Увидев эту картину, бой практически прекратился и, все джучиды, сумевшие выскочить из свалки, помчались следом за ханами., а те, кто был в середине и не мог оттуда выбраться, начали массово сдаваться. Только отборные «янычары», в основном тоже русские, бились до конца, но в неравных условиях полного окружения.

Стало смеркаться, но бой продолжался, пока было что-то видно. А потом разошлись. Время было половина десятого. Смутно различались отдельные удирающие группы всадников и убегающих пешком. За убегавшими не стали гнаться в темноте. 4 САУ, 2 БРДМ и два ЗИЛ 131 отъехали в сторону и, включив прожектора, осветили общую картину боя. Наших раненых вытаскивали и несли в установленные шатры лазареты.

Раненых врагов, тоже несли туда, но укладывали снаружи шатров, чтобы принять их после того, как окажут помощь своим. Однако, среди пленных, тоже оказались лекари, которые делали перевязку джучидам. Пленных тоже хватало. Их сгоняли в одну толпу, освещаемую прожекторами. Мы выставляли караулы, чтобы не подвергнуться нападению уцелевших врагов и по очереди пытались спать, хотя это удавалось не всем. Вслед за убегающими, выслали 5000 конных, а затем, переловив в течении трёх часов, ещё 5000 коней, послали ещё отряд. Коней продолжили ловить и к утру вслед за этими, ушли ещё 8000 всадников, то есть общим числом в 18 тысяч. 18 мая.1263 года. Пятница. С рассветом, после завтрака, послали вдогон ушедшим ещё 5000 верховых, а сами начали считать потери и оценивать результаты боя. Все не выспались, адреналин в крови едва угомонился к утру. Поле боя было завалено трупами. Построили выживших, провели перекличку. Из наших вдогон за Берке погнались группами, с интервалами по 3 часа, 23 000 человек во главе с Иманкуловым, Марченко, Тепловым и Семёновым. Остались 29 820 человек. Наши потери составили чуть более 6 тысяч убитыми и примерно 5 000 ранеными, которым оказывали помощь.

В строю оставались почти 24 000. Остались в живых, из перешедших на нашу сторону россиян, 18700 человек и сколько-то раненых, пока ещё не подсчитанных точно. Пленных оказалось где-то 17 000 и какое-то количество раненых. Пленных, как водится, заставили собирать убитых в кучу и копать большой ров для погребения. Наших убитых решили хоронить отдельно. Выбрали ровную площадку и на ней начали рыть могилы. Я и Зотов, вылетели на разведку. Время уже подходило к 9 часам утра.

Завтракали чёрствыми лепёшками с сушёным конским мясом из запасов захваченного обоза. Мы полетели двумя самолётами, рядом, на север, держась на расстоянии между собой в 3-5 км. Под нами, группами и по одиночке, встречались воины Берке, двигающиеся к Манычу. А у переправы через Маныч шёл бой.

Наши 14, разного ранга. кораблей, растянулись по реке, не позволяя джучидам переправится через неё, хотя единицам это удавалось, и они скакали на север к Сарай –Берке, не зная, что город уже наш. Основная масса отступающих, осознав бесполезность попыток переправиться, свернули вдоль реки и поскакали в сторону Азовского моря и Ростова. На первый взгляд, их оставалось 13-15 тысяч.

Не меньше двух тысяч погибли при попытках перейти реку и 2-3 тысячи всё-таки смогли её перейти и ускакать в сторону Сарай-Берке. Мы свернули за отступающими и пронёсшись над ними по три раза, высыпали на них по 6 контейнеров флешеттов, в каждом по 200 стрелок. Толпа рассыпалась в стороны. За ними гнались 10 000 наших драгун на конях, ещё 13 000 отстали на 2-3 часа, но продолжали гнаться. С этого места до Ростова было около 250 км, это не меньше 3-х дней скачки.

Но, скорее всего, Берке перейдёт реку через 15-20 км и попытается уйти к своей столице. Все ханы живы, кроме Ногая, погибшего при попытке обойти нас во время боя и попавшего в засаду. Там пленных не брали и уйти удалось немногим. Но отряд не сможет скакать с такой скоростью постоянно, к тому же, хан Берке не здоров и долго не продержится в седле. Уж его-то наверняка догоним.

В самом деле, через сутки, 19 мая, Берке догнали. В коротком сражении были уничтожены до 10 000 его воинов, в том числе все ханы, сопровождавшие его в походе. кроме Менгу-Тимура, примерно 3 000 воинов сдались, а с ними Бурундай и сам Берке. Ещё 2-3 тысячи рассыпались мелкими группами и ускакали в разных направлениях. Я и Семёнов, в течении дня, выискивали группы беженцев и сбрасывали на них флешетты. Но Менгу-Тимур, самый значительный хан из Джучидов, ускакал и добрался до Сарай-Берке и даже, въехал в город, не зная, что он захвачен нами. С ним прибыли всего двести нукеров. Оповещённые о его бегстве, наши войска ждали его прибытия.

Ничего не подозревающие монголы, были окружены и сдались. Потом в город, в течении недели, прибывали бежавшие от разгрома отдельные воины и группы, которых арестовывали и помещали в созданный за городом лагерь военнопленных. А мы, в это время, занимались организацией похорон и сбора добычи. Только 25 мая, мы закончили все мероприятия по приведению в порядок наших дел.

В результате сражения, на поле боя было собрано и похоронено около 60 000 джучидов и 6220 наших. Ещё было уничтожено 25 тысяч ногайцев во время схватки с ханом Ногаем. Примерно 15 000 джучидов погибли во время преследования и попытки переправиться через Маныч, под обстрелом с кораблей. Итого выходило до 100 000 погибших. В плен сдались более 20 тысяч и 18700 человек перешли на нашу сторону.

Это были наши земляки, отправленные на службу в Орду на 5 лет. Пленным и перешедшим на нашу сторону, объявили, что они остаются служить в Орде, но уже в качестве подчинённых нового правителя Улуса, хана Туда-Менгу и его матери Боракчин. Те, кто уже отслужил 5 лет, будут демобилизованы и могут возвращаться домой. Отказавшихся не нашлось. Этих, почти 36 000 человек, отправили в Сарай-Берке, присягать новому правителю.

К Хулагу хану вылетел Семёнов, чтобы сообщить о результатах битвы. Узнав, что хан Берке разгромлен, Дербент сдался. Его гарнизон из 5000 воинов, по нашей просьбе, был отпущен и отправился своим ходом в Сарай Берке, на службу Туда-Менгу. Хулагу достался весь Ширван. Его заверили, что мы теперь союзники и между нами будет мир и дружба. Нам достался огромный обоз в почти 10 тысяч повозок.

Были и деньги, которые мы сосчитали и их оказалось 250 000 золотых динаров, 420 000 серебряных дирхемов и несколько мешков медных монет. Огромное количество оружия и доспехов, продуктов, отары овец, стада коров и быков, десятки тысяч лошадей и т.д. Из добычи, поделили и передали всем участникам экспедиции определённую часть. Для особо отличившихся в боях, выдали по 20 динаров, участникам боевых действий по 10 динаров и 10 дирхемов, а остальным по 3 динара и 4 дирхема. Были ещё деньги, найденные у убитых.

Победившим досталась вся одежда, снятая с убитых, их украшения и ценные вещи. Казакам раздали по 10 коней, и они были вынуждены уезжать домой на них, так как на корабли эти кони не помещались. Отобранные и найденные, особо ценные предметы, инкрустированное золотом и драгоценными камнями, оружие, мы забрали себе, чтобы сохранить в сокровищнице, а позже выставить в музее.

Всё остальное мы решили передать Боракчин, для вооружения и содержания армии. Так что, почти весь обоз, был отправлен обратно с бывшими пленными, под командой действующих командиров. В один из дней. к нам пожаловала делегация Зихов (Адыгов) и Алан, проживающих в этих краях. Примерно две сотни стариков и воинов, в том числе несколько князей, пришли поклониться нам и заверить в своей преданности. Им было объявлено, что для них, всё остаётся по-прежнему. Они должны будут продолжать выплачивать оговорённую ранее дань, новому хану.

Но им отменяют обязательную выдачу каждого десятого человека в Орду, кроме тех парней, которые будут служить в армии Орды в течении 5 лет. Эта новость невероятно обрадовала кавказцев, и они ушли, радостно обсуждая услышанное. Итак, кампания завершена, и мы возвращаемся по домам. Зотов и Марченко уплывали в Эстляндию, мы в Ростов и Воронеж, а Судейкин, с остальными, по Волге к Сарай-Бату, чтобы распорядиться там и организовать новое правительство

Построение нового государства

28 мая – 30 июня. 1263 года. Мы добрались до своих кораблей, ожидающих нас на реке Кубань, и погрузились в них. Между прочим, Марченко и Зотов доложили, что в Константинополе с них взяли деньги за пользование проливом Босфор. По 15 золотых солидов с корабля. Это был настоящий грабёж. Мы решили, пока все вместе, наведаться к императору Михаилу и полечить его от болезни, называемой «самодурство». У нас был уговор с Иоанном Ватацем, с нас денег за проход и за постой в бухте, не брать. Сначала мы посетили Гармене.

Убедились, что там всё обстоит вполне мирно, люди отдыхают. Комендант доложил, что в Гармене никто не заглядывал, но в Синоп прошли несколько галер, а по суше прошёл большой отряд. Мы оставили в Гармене дополнительно 200 драгун, но только до выявления всех подробностей и отправились в Синоп. Наши 8 кораблей класса «Варяг» и 6, класса «Аскольд», вошедшие в порт Синопа, вызвали ажиотаж.

В порту стояли 18 военных галер, на палубе которых, сгрудились военные, со страхом наблюдая за тем, как наши исполины, битком набитые солдатами, причаливают к пирсу. Конечно, слово «исполины», в этом случае, понятие образное, но для этого времени, наши корабли превосходили военные галеры во много раз. Зная, что Андреевский флаг на мачтах, обозначает союзников Никеи, никто особенно не взволновался, но это явление вызвало некоторую озабоченность у командиров прибывших сюда отрядов.

После разгрома армии восставших в Вифинии, войска Никеи проходили по всем провинциям, выискивая недовольных новым императором и жестоко карали непослушных. Вот и сюда заглянул отряд, в количестве 3 тысячи человек и 15 военных галер с тысячью воинов десанта, не считая моряков. Командовал войсками новоназначенный эпарх Пафлагонии, Алексей Диоген, а с ним вместе проводил ревизию портов катепан Лев Торник.

Я и Теплов, в сопровождении сотни легионеров, прибыли в свою резиденцию, занятую сейчас вышеуказанными лицами и испуганным, исполняющим обязанности кефалия, Филоном Умпертопуло. Мы громко осведомились у гостей, чем мы обязаны их присутствием. Уже оповещённые о нашем прибытии, эпарх и катепан, смущённо промямлили, что они выискивают бунтовщиков. Мы с Тепловым объявили, что мы всецело стоим за нового императора и сами разберёмся с недовольными. Сейчас мы направляемся прямиком к Михаилу Палеологу с новыми предложениями относительно добрососедских отношений.

К слову, заметили, что наша колония в Гармене, обеспокоена присутствием большого количества войск и просили держаться от неё подальше. Эпарх и катепан заверили нас в том, что они будут придерживаться правил приличия. На этом мы расстались и тут же направились в Константинополь, куда прибыли 30 мая в субботу, после обеда.