Такие разные миры

Очередные хихиканья со стороны.

Кристина криво улыбалась, поглядывая на меня, и в её взгляде читалось, что она очень довольна собой и своим поведением. Она в наглую и открыто пялилась на меня, совсем не пытаясь оставаться в стороне, чтоб создать иллюзию полного своего безучастия.

И учитель тут же заметил её странное выражение лица.

– Что здесь смешного, мисс Никотера?

– А то, что это правда. Я всего лишь назвала вещи своими именами. Не удивлюсь, если она из какой-нибудь «Хэзболлы» к нам явилась как шпионка.

– Так это вы называли мисс Уайт террористкой? Я почему-то не удивлён. – Мистер Хэммингс упёрся на свой стол и скрестил руки на груди, будто очень хотел услышать, что Кристина скажет дальше. – Аргументируйте мне свои мысли. У вас ведь должны быть неопровержимые доказательства, раз вы так уверенно утверждаете нечто подобное.

Кристина молчала, и мысленно я ликовала, глядя на недоумение на её лице.

– Будете молчать? – подняв брови вверх поинтересовался мистер Хэммингс. – Позвольте кое-что уточнить, мисс. Насколько я понял, вы всех мусульман причисляете к убийцам или потенциальным убийцам, верно? Но давайте начнём с того, что если бы у вас была хотя бы половина мозга, вы никогда бы не утверждали всё это. – (Кристина ахнула от его слов и очень недовольно свела брови, видно, готовясь сокрушить преподавателя и как-то заткнуть его.) – Прошу прощения за свои слова… Знаете, как-то во времена Холодной войны Элтон Джон пел: «Я надеюсь, русские тоже любят своих детей». И в общем-то так и есть. Большинство людей, большинство членов любого абсолютно общества просто стремятся зарабатывать на жизнь, защищать свои семьи, растить их и смотреть игровые шоу по телевизору. Большинство мусульман, которых так любят называть террористами, находятся в своей стране и просто защищают свою родину от настоящих террористов – людей, вторгнувшихся на их земли. А те люди, что взрывают метро и убивают простых мирных жителей, это самые настоящие сектанты… А знаете ли вы сколько в мире было жестокого насилия, смотивированного христианством? От этого почему-то никто не причисляет каждого христианина на этой планете к бандитам и убийцам. Почему же? Неужели вы не слышали о крестовых походах? Об ужасах, которые тогда творили христиане? – Мистер Хэммингс вдруг сделал небольшой перерыв, будто собирался набрать воздуха, и спустя несколько секунд всё же продолжил: – Я сам убеждённый христианин. Мой отец работал в церкви, мама каждый день ходила молиться, но меня ужасно-ужасно расстраивает подобное отношение к нашим братьям – мусульманам. Я уважаю абсолютно любую религию, и никто не заслуживает быть несправедливо названным террористом. Вы когда-нибудь читали Коран, мисс Никотера? Хоть раз читали хотя бы кусочек перевода? Уверен, что нет. Ну так вот, убийства невинных запрещены и стоят на втором по счёту месте в числе смертных грехов. Вы попробуйте перестать слушать СМИ и изучите этот вопрос войдя в среду самих мусульман. Пообщайтесь и узнайте много нового от самих приверженцев религии, которые гораздо лучше знают, дозволены ли для них убийства или же нет.

Я стояла и слушала мистера Хэммингса разинув рот до самого пола. Смотрела на него как на спасителя и самое удивительное явление в мире. Внутри меня разом встрепенулись сто чувств, и все они горели ярким пламенем.

Подобного от учителя я не ожидала.

– Мисс Уайт, можете садиться, – кивнул мистер Хэммингс и улыбнулся одними уголками губ. – А вы, мисс Никотера, подумайте на досуге о моих советах. И, желательно, извинитесь перед мисс Уайт, пожалуйста, за своё невежество. – Далее учитель, как ни в чём ни бывало хлопнул в ладоши и сказал: – Что ж, прошу прощения, юные леди и господа, у нас урок биологии, а мы что-то коснулись религиоведения. Каюсь! Давайте приступим к сегодняшней теме. Напомните, на какой странице мы остановились, будьте добры.

Когда я села за свою парту, я уже не слышала того, что учитель говорил следом. И, наверное, я так бы и осталась в мире туманных мыслей, если бы не Элиас, который решил заговорить:

– Кажется, старик на тебя глаз положил. Иначе как объяснить то, что он только что оправдал всех чокнутых исламистов?

Моя голова очень медленно повернулась в его сторону, и внутри снова стало тошно.

Если Кристина пыталась унижать меня больше со стороны, то от Элиаса было видно его явное стремление к оскорблениям прямо в лицо, при близком контакте. Он следовал за мной, задавал дурацкие вопросы, которые не имели никакого отношения к его настоящему интересу.

Мне стало тошно от того, что мне придётся думать о том, как бы от него избавиться.

– Я не хочу с тобой разговаривать, – твёрдо произнесла я. Так, словно это должно было сработать в тот же миг как по щелчку пальцев.

Элиас издал смешок моим словам, губы его скривились в ухмылке, а в чёрных глазах загорелось явное удовольствие.

– Наивная девочка, – сказал он, опираясь на свою ладонь и наклоняя голову вбок. – Это решаешь не ты.

Я опустила голову и уткнулась в свой учебник, делая вид, что внимательно изучаю содержимое, хотя боковым зрением следила за каждым малейшим движением сидящего рядом парня. Как было неприятно осознавать, что мне на душе сделалось жутко от его взгляда.

– Всё также будешь меня игнорировать? – спросил Элиас. – Неужели я так сильно наскучил тебе?

Я молчала и заставляла себя не поворачивать голову в его сторону.

Немного поиграет, и ему надоест. Тогда он оставит меня в покое. Ведь именно так всю жизнь у меня и происходит. Главное, просто не замечать.

– Хэй, восточная красавица, я с тобой вообще-то разговариваю. Ты не можешь игнорировать меня вечно.

Я всё ещё молчала, а в голове не прекращался гул из голосов, твердящих мне просто молчать и сидеть ровно, пялясь в учебник.

Всё тело было готово к тому, что он попытается ко мне дотронуться. Тогда, конечно, я с лёгкостью сломаю ему руку. Ну, хотя бы попытаюсь это сделать, это точно.

Но ничего такого не произошло.

– Скажи, зачем ты припёрлась в Штаты? У вас там в Афганистане совсем мест не осталось? Тебя уже засватал какой-нибудь восьмидесятилетний Абдуллах? По вашим обычаям ты вроде как уже старая дева.

На этот раз взгляда прятать я не стала и навела глаза прямо на его лицо. Он сидел здесь, в нескольких сантиметрах от меня, улыбался как дурак и не прекращал изучать меня одним своим взглядом. Я видела, как в его чёрных глазах вспыхивал огонёк интереса, любопытства и азарта. Я знала этот взгляд всю жизнь.

Многие, кто знакомился со мной, казались весьма доброжелательными и дружелюбными на первый взгляд. Им было интересно. Я какого-то рода экзотика, музейный экспонат, человек-загадка. Некоторые побаивались меня, некоторые в наглую расспрашивали о моих целях на жизнь и «собираюсь ли я брать автомат и начать воевать против неверных?». Я давно привыкла к этому, поэтому взгляд Элиаса казался мне полным ненависти.

– К твоему сведению, я родилась в Штатах… А замуж выйду за восьмидесятилетнего Абдуллаха на выходных, а сейчас пока попользуюсь своими возможностями и немного окунусь в учёбу, – сказала я и встала из-за парты, захватив учебник.

Мистер Хэммингс удивлённо приподнял брови, взглянув на меня.

– Что-то хотели сказать, мисс Уайт?

– Нет, я лишь пересяду. Спасибо.

Учитель лишь мимолётно осмотрел Элиаса, пожавшего плечами, и слегка кивнул, будто прекрасно понял, почему я вдруг решила пересесть. А может быть так и есть.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Едва я ступила за порог класса, пока по коридору пролетал звонок на перемену, меня вдруг окликнули. Я успела снова покрыться неприятной корочкой злости, а мышцы напряглись, будто готовые к бою.

– Получила записку?

Передо мной стоял очень собой довольный Честер. Его светло-каштановые волосы, едва доходившие до уровня шеи, были собраны в тонкие косички и, кажется, чем-то смазаны, каким-нибудь гелем для волос. По одному его виду, его одежде, состоящей из светлых популярных в сегодняшнее время среди молодёжи джинс, белой футболке с изображением Фредди Меркьюри и дурацкой разноцветной бандане на голове, сразу стало ясно о его крайней озабоченности модой.

Честер заградил мне путь, встав передо мной высоким столбом: к слову, ростом он был выше меня всего на полголовы, но телосложением крупнее.

– Нет, – кинула я. Собралась уйти, но моя наивность сразу дала трещину.

– Как это? – продолжая стоять у меня на пути, произнёс Честер. К тому же, делая вид, что он очень удивлён моим ответом. – Зачем же ты врёшь? Я ведь видел, как ты её уронила. Не можешь ведь ты отказать в приглашении мне.

– А почему нет? Ты какой-то особенный?

Вот теперь он удивился вполне искренне. Даже слегка опешил, сделал шаг назад, смотря на меня как на диковину.

– В общем-то да, – усмехнулся Честер. – Правда ведь, Крис? Я же особенный? Как считаешь?

Кристина немым призраком появилась за моей спиной.

Теперь я стояла в коридоре, с двух сторон сжимаемая двумя не самыми доброжелательными в мою сторону одноклассниками, которые, как мне казалось, могли при любой удобной возможности причинить мне вред.

Конечно, могли бы, если бы вместо меня тут стоял кто-то другой.

– Вам не хватило того, что сказали на уроке? – поинтересовалась я, при том сделав вид, что и в самом деле мне интересно было бы узнать.

– Я всё поняла, – кивнула она. Спокойно и совсем не с тем присущим её стервозности выражением лица. – И давай договоримся так: ты идёшь на вечеринку завтра, а мы обещаем тебя не трогать.