Василиск

– Ну, ладно… – мне показалось, что в ее голосе промелькнуло что-то, вроде облегчения. – Я рада, что она увлеклась работой. Вы… Вы не ссоритесь с ней? Она… Она спит нормально?

– Чего это ты вдруг заинтересовалась нашими отношениями? – удивился я. – И ее сном? Разве были проблемы?

– Да, – помолчав секунду, сказала она. – Сначала я думала, что это связано… Ну, может быть, с выпивкой, но…

– Нет, – вздохнул я, – ничего похожего. Мы не ссоримся. И со сном у нее все в порядке. Ладно, ты куда-то торопилась…

– Да. Я… Я рада, что у вас все нормально и… Позвоню. До свидания.

– До свидания, – машинально ответил я уже не ей, а долгому гудку отбоя, и уставился на трубку.

Последнюю фразу, это: "Я рада…", – произнесла как будто другая… Другой человек. Может и не такой уж близкий, но

(… – Не забывай, она одна из н а с, – говорила Рыжая…)

не чужой, а вот все предыдущее…

Какая разница, что и к а к она говорит, раздраженно проворчал голосок у меня в мозгу, важно, что она д е л а е т. А делает она для тебя много и делает – правильно. Один только ход с твоей бэ-женой – она ведь вовсе не обязана…

Голосок был прав, но… Почему у меня всегда при разговорах с ней такое чувство, будто я говорю с двумя разными людьми. Разными существами… В том, что касается лично нас, она – с нами, а вот когда речь заходит о деле… Ну, что ж, в конце концов, это – ее дело, теперь уже, раз такой оборот с Шерифчиком, целиком ее, а стало быть…

Надо предупредить Рыжую, что у нас предвидится гость. Только что же там стряслось с этим "гостем". Пол года назад он развелся со своей половиной и сам купил мою бывшую квартирку, заплатив… Когда Рыженькая сообщил мне, сколько он заплатил – выходит, мне заплатил, – я присвистнул и заворчал было, что между своими так не делается. Но она тут же дала понять, что это не мои проблемы – платит фирма и… Словом, это часть их дела, ее дела, так что сиди, дескать, и не рыпайся. Я хотел было звякнуть Шерифу и дружески поинтересоваться, какого, я извиняюсь, хрена он занялся благотворительностью, но… Так и не позвонил. В конце концов, у него есть мой телефон, и если он не соизволил набрать номер, то почему я должен…

Может, стоит теперь звякнуть? Хотя какой смысл? Скоро мы с ним увидимся, и быстро разберемся…

* * *

В одном я был прав. В другом – ошибался. Увиделись мы с ним, действительно, скоро. А вот разобрались…

Не быстро.

* * *

На Рыжую сообщение о приезде моего дружка не произвело почти никакого впечатления. Она только спросила:

– Он – с концами отвалил оттуда?

– Ну, с одним-то точно, моя донна… Ну, не фыркай, не фыркай, разучился я на Великом и Могучем острить…

– Но у нас – долго будет жить?

– Не знаю. Захочет остаться – купит домик по соседству. А пока пускай поживет… Ты против?

– Я? – она удивилась. – Нет. Только… – она пристально взглянула на меня.

– Что? – не понял я.

– Ничего, – медленно произнесла она. – Лишь бы он не мешал тебе работать.

– Какая работа, Рыжик, – отмахнулся я. – Ты тактичная женщина, но ради Бога, не старайся внушить мне, что я работаю.. Это же просто… ну… От нечего делать и… Кому на хрен нужны здесь переводы на русский?

– Мне они нравятся! – перебила она меня. – И они… Ты любишь это делать, я знаю. Я вижу! И я не хочу, чтобы кто-то мешал тебе, не хочу, чтобы кто-то лез в твои… они и мои… В наши дела, в нашу жизнь. Ты… – в ее голосе послышались нотки тяжелого ворчания какой-то раздраженной киски типа Panthera. – Ты что, не понимаешь меня?

– Понимаю, Рыжик, – миролюбиво сказал я. – С какой стати ему мешать мне и вообще лезть…

– Ну, и отлично, – кивнула она. – А если у него чего-то со здоровьем не клеится, мы ему сиделку наймем – шлюшку какую-нибудь симпатичную. Пускай его с ложечки покормит, – она усмехнулась, – или грудью.

Я представил себе Шерифа – с его тяжелой золотой цепью на бычьей шее – в детском слюнявчике, с остатками каши на подбородке и ложкой у рта, и… Расхохотался.

* * *

Ровно через шестнадцать дней, встретив его в Далласском аэропорте, я не смеялся. Я…

В общем, мне было не до смеха.

7.

Чтение явно не клеилось – дурацкий детектив, на двадцатой странице уже ясно, что будет на последней. Я слез с дивана, поднялся наверх и зашел в большую комнату, примыкающую к нашей спальне – что-то вроде кабинета. Тут стоял громадный письменный стол – редкостное уебище, откопанное Рыжей на какой-то распродаже (когда его привезли, она пол дня расхаживала по дому с таким гордым видом, как наша кошка – в первый день с колокольчиком). Еще – вертящееся кресло, безумно дорогой кожаный диванчик, здоровенный, черного дерева, книжный шкаф, набитый собранием сочинений "короля ужасов", детективами в бумажной обложке и фолиантами с интерьерами прошлого и позапрошлого веков, журнальный столик, пара кожаных кресел и бар с холодильником.

Кабинет…

Когда Рыжая увидела, что я привез с собой свой доисторический Notebook, она очень оживилась и сказала, что пора перепланировать весь дом, или купить другой, побольше.

– Зачем? – не понял я.

– Ну, как зачем? Мы сделаем тебе классный кабинет…

– Для чего?

– Для чего бывают кабинеты? Для работы, для…

– Рыжик, – я с любопытством уставился на нее, – кто тебе сказал, что я собираюсь работать? Да еще в кабинете?

– Но ты же привез зачем-то компьютер…

– Это не компьютер, – вздохнул я. – Это историческая реликвия. Даже доисторическая. Просто… – я опять вздохнул (в самом деле, зачем я его привез, и что – "просто"?). – Захватил с собой, сам не знаю, зачем…

– Ну, все равно, – отмахнулась она, загоревшись своей идеей, – у мужика должен быть кабинет. Купим другой дом. Я завтра заеду в одну контору, поговорю с агентом, возьму проспекты и мы подыщем…

– Рыжик, – взмолился я, – я только-только привык к нашему дому! Не надо сейчас менять! Ну… – я увидел, что она нахмурилась, как ребенок, которому не дают повозиться с новой игрушкой. – Ну, давай я сделаю себе кабинет рядом со спальней – там все равно простаивает огромная комната…

– Это не кабинет, – фыркнула Рыжая, – это – чулан с окошком.

– Вот и отлично. Куплю какой-нибудь письменный столик… Что-нибудь, типа книжной полки…

– Точно, – обрадовалась она, загоревшись новой идеей, – сделаем там еще и библиотеку.

– Рыжик, – взмолился я, – у нас и книг-то почти нет…