Бемби

Фалина первой нарушила молчание.

– Кто это был?! – воскликнула она. Её задорный голосок дрожал.

Гобо повторил:

– Кто это?..

Бемби молчал.

И тётя Энна торжественно сказала:

– Это были ваши отцы!

На этом разговор закончился, и они расстались. Бемби долго молчал. Наконец он спросил:

– Мама, они нас не заметили?

Мать поняла, о чём он говорит, и ответила:

– Что ты! Они видят всё!

– А почему тогда… – Бемби осёкся. Он впервые стеснялся задать вопрос.

Мать подбодрила:

– Что ты хотел сказать, малыш?

– Почему они не подошли к нам?

– Они не подходят к нам. Но настанет время…

– А почему они не поговорили с нами? – перебил Бемби.

Мать сказала:

– Они не разговаривают с нами… Но настанет время, и они придут и заговорят с нами…

Бемби спросил:

– А мой отец – он поговорит со мной?

– Конечно, сынок. Когда подрастёшь, ты даже сможешь побродить с ним по лесу.

Бемби молча шёл рядом с матерью. «Как прекрасен мой отец!» – думал он.

Мать сказала:

– Если ты выживешь, дитя моё, если будешь умницей и избежишь всех опасностей, и ты однажды станешь таким же сильным и красивым, как твой отец, и будешь носить такую же корону, как он.

* * *

Время идёт. Бемби набирается житейского опыта, каждый день приносит ему новые переживания.

Он научился слушать. Но только слышать, что происходит где-то поблизости, – это дело нехитрое. Нет, он научился прислушиваться к любому, даже самому неуловимому шороху или потрескиванию, ко всему, что доносится с ветром. Он, например, знает теперь, что там, в кустах, пробегает фазан. Он узнаёт на слух лесных мышей, когда они шныряют туда-сюда; или кротов, когда они от нечего делать бегают друг за другом вокруг бузины. Он знает смелый и ясный клёкот сокола, шум крыльев лесных голубей.

Он умеет угадывать запахи почти так же хорошо, как его мать. Он может втянуть воздух и различить в нём каждый оттенок. «Ага, вот это клевер, – думает он, когда ветер подует с лугов, – и там сейчас пасётся друг-заяц». Он знает, что где-то пробирается хорёк, а невдалеке бродит лиса; или отмечает про себя: поблизости тётя Энна с детьми.

Он уже вполне освоился с темнотой, и у него теперь нет большого желания бродить днём. Он с удовольствием полёживает в маленьком тенистом укрытии под боком у матери. Он слышит, как в воздухе клубится зной, и засыпает. Время от времени он просыпается, прислушивается и принюхивается. Всё в порядке. Только маленькие синицы перебалтываются, комары гудят без умолку, не слушая друг друга, да лесные голуби воркуют. Что ему до них? И он опять засыпает.

Теперь ему очень нравится ночь. Никто не спит, всё в движении. Разумеется, и ночью надо быть настороже, но всё же чувствуешь себя беззаботней и можешь идти куда хочешь. И на каждом шагу встречаешь знакомых. Ночью лес торжественный и тихий. Немногие голоса раздаются в ночной тишине, да и звучат они иначе, не так, как дневные голоса. Бемби нравится сова. У неё изысканный полёт, совсем бесшумный, мягкий. Бабочка производит столько же шума, как она, а ведь сова большая. Кроме того, у неё важное и глубокомысленное лицо и великолепные глаза. Бемби восхищён её спокойным и бесстрашным взором. Он с удовольствием слушает, как она беседует с его матерью. Он знает, что сова говорит только умные вещи, и относится к ней с большим почтением. Иногда сова затягивает свою песню. «Хаа-аха-хахаха-хаа-х!» – затягивает она. Её распевы не спутаешь с песней дрозда или иволги. Он чувствует в нём и таинственную значительность, и невыразимую мудрость, и загадочную грусть. Есть ещё один певун – сыч, очаровательный парень. «У-и-ик!» – кричит он, как в смертной тоске. Он кричит так громко, что слышно далеко в лесу. До Бемби дошло, что сычу нравится, когда другие пугаются, поэтому он всякий раз, когда находится поблизости, говорит: «Ах, как я испугался!» И сыч радуется. «Да, да, – говорит он, смеясь, – мой голос меня самого вгоняет в страх».

Уже несколько раз на лес обрушивалась гроза. Первый раз это было днём, и Бемби стало страшно, когда в его укрытии потемнело. И пока в лесу рокотала буря, он дрожал от страха. Но когда вспыхивали молнии, когда грохотал гром, Бемби онемевал от ужаса.

Однажды гроза застала их с матерью в лесу. Мать металась из стороны в сторону, Бемби за ней. Он совсем потерял голову. Лило как из ведра, не переставая. Все попрятались, лес опустел. От дождя нигде не было спасения. Но молнии гасли, гром удалялся, ворча, и скоро совсем замолкал. И дождь постепенно затихал. Но никто уже не боялся. Страх проходил, дождь как бы смывал его.

Ещё никогда мать Бемби не ходила так рано на луг, как в тот вечер. Собственно, был ещё не вечер. Солнце стояло высоко, послегрозовой воздух был свеж и благоухал сильнее, чем обычно, и лес огласился тысячами голосов. Все вышли из своих укрытий и рассказывали о только что пережитом.

Прежде чем попасть на луг, нужно было обойти большой дуб на краю леса. Они всегда проходили мимо него, когда шли на луг. На суку сидела белка. Бемби дружил с белкой. При первой встрече он принял её за маленького оленёнка и с изумлением уставился на неё. Но тогда он был ещё совсем ребёнком. Белка ему понравилась. Она была ужасно разговорчивая. Она носилась вверх-вниз по веткам и без умолку болтала. Иногда она усаживалась на сук, выставляя свою белую грудку, весело смеялась и рассказывала о чём попало. Сейчас, завидя Бемби, она спустилась пониже, помахала своим длинным пушистым хвостом и поздоровалась:

– Добрый день! Добрый день! Как это мило, что вы заглянули ко мне!

Мать и Бемби остановились.

– Ну, – сказала белка, – всё в порядке? В конце концов это главное. – Она молниеносно взбежала вверх по стволу. – Увы, внизу ещё слишком сыро. Подождите минуточку, я подыщу себе место, где посуше. Надеюсь, вам это нисколько не помешает. Большое спасибо! Я так и думала, что вам это нисколько не помешает.

Она бегала взад-вперёд по прямой ветке.

– Ну и шум, ну и переполох! Можете представить, как я испугалась! Я приткнулась, замерла в уголке и боялась шелохнуться. Я надеялась, что всё обойдётся. Моё дерево для таких случаев незаменимо… Это говорю вам я. Я довольна, и мне не надо другого дерева.

Белка уселась на задние лапки, а передние, красуясь своей белой грудкой, прижала к сердцу.

– Мы идём на луг, – сказала мать, – чтобы немного обсохнуть на солнце.

– О, это блестящая идея! – воскликнула белка. – Я всегда говорила, что вы необыкновенно умны! – И одним прыжком она взлетела на ветку повыше. – Я тоже хочу туда, где солнце! – радостно болтала она. – Мы все промокли насквозь! Я хочу на самую верхушку!

Луг оживился. Друг-заяц расположился там со всем своим многочисленным семейством. Поодаль стояла тётя Энна с малышами и о чём-то беседовала со знакомыми. Вдруг Бемби увидел отцов. Они степенно выходили с разных концов леса; в этот раз с ними был третий. Они медленно прохаживались по краю лесной опушки, ни на кого не обращая внимания и не переговариваясь. Бемби то и дело поглядывал в их сторону. Потом он разговорился со своими приятелями и предложил: