Когда белые древа перестанут цвести. Том первый

– Вернее, был его помощником, – сдался Вэнь Чжэн.

Шан Юй покряхтел в привычной ему манере, и все продолжили путь молча.

Когда повозка проезжала под колоколом, его вдруг коснулся слабый порыв ветра. Впрочем, по-настоящему качнуть бронзовую махину он не смог: колокол лишь единожды вздрогнул и снова замер.

Миновав мост, Люи оказался на просторной площадке перед золотыми воротами Аньяна, над которыми нависла огромная голова рогатого хранителя города. Глаза изваяния располагались таким образом, что создавалось впечатление, будто они внимательно разглядывали каждого, кто собирался войти в столицу.

Уже по одним только золотым воротам Люи понял, что Аньян был неимоверно богат, и его догадка подтвердилась, когда он попал внутрь города.

За воротами Люи сразу обратил внимание на радостную и беспечную атмосферу, царившую вокруг. В отличие от деревни Лэй, здесь всё было таким ярким и красочным, что в глазах у юноши зарябило. Торговые лавки столицы отличались изяществом и красотой. Было видно, что их владельцы вложили в магазины не только средства, но и душу.

На некоторых домах Люи заметил праздничные украшения. На мгновение ему в голову пришла мысль, что, возможно, люди наряжают город, чтобы встретить божественных избранников. Может, по этому поводу здесь планируется церемония? Интересно, остальные уже прибыли? Деревня Лэй входила в список из одиннадцати населённых пунктов, откуда в нынешнем такте избиралась дань. Иногда их было больше, иногда меньше, но в этом – именно столько.

Спутники Люи также не оставили без внимания ни приподнятую атмосферу Аньяна, ни украшенные фасады лавок и домов.

– Жаль, что мы не попали сюда чуть позже, – вздохнул Ци Цзянь, мечтательно осматривая просторные улицы столицы.

– Что мешает задержаться? – предложил Цзы Мин.

На лице аптекаря появилось такое страдальческое выражение, словно ему дали горькую пилюлю.

– Если я останусь на празднование дня рождения Её Величества один, то потом не отделаюсь от своей старухи даже подарком из дворца.

Мужчины рассмеялись и принялись подшучивать над сварливой женой господина Ци.

Люи вернулся в тень повозки и опустил занавеску на окне. Значит, всё это праздничное убранство – вовсе не ради встречи таких как он, а для грядущего торжества по поводу дня рождения императрицы?

Юноша усмехнулся. В самом деле, разве кому-то могло быть дело до судеб гуншэнь, которых отправят к богам? Ведь даже на церемонии, срезая прядь волос и запечатывая её в нефритовом сосуде, их причисляли к умершим. А это значило, что они попросту исчезали из мира живых. К тому же для столицы приезд таких гостей был обычным делом.

Чем дальше процессия продвигалась по городу, тем паршивее становилось у Люи на душе. Он полагал, что, увидев Аньян, испытает радость, но теперь его совершенно не трогали ни богатые дома, ни цветущие деревья, ни красивые девушки, идущие мимо. Юноша чувствовал себя не просто запертым в тесном пространстве, но и полностью лишённым права выбора. Этот диссонанс внешнего и внутреннего раскалывал сердце Люи пополам.

К тому же его не отпускали мысли о пережитом в пути. Хоть прошло уже несколько дней с того момента, как его увезли от разрушенной башни, Люи всё ещё думал о том, что увидел рядом с ней.

Если то, что он вспомнил там – правда, его семья жила тихо и мирно, никому не причиняя вреда. Почему же тогда господин Цзян сказал, что причиной уничтожения поселения стала расправа над жестокой бандитской шайкой?

Что такого могли натворить его родители, что сами боги явились, чтобы их уничтожить?

Люи машинально нащупал за поясом предмет, который прихватил из поселения с собой. За время пути в столицу он не раз доставал рукоять с обломанным лезвием и рассматривал её, проводил пальцами по гладкой и немного тёплой поверхности камня, даже пытался её нюхать. От режущей части исходил слабый запах металла – только слегка непривычный, нефрит же не пах ничем.

Люи непреодолимо тянуло к этому предмету, и вместе с тем он его пугал. Рукоять была сделана столь искусно, что казалось, будто она уже лежала в руке того, кто держал её теперь.

Жаль, что не удалось вынести из руин и второй предмет – его ведь юноша даже толком разглядеть не успел. Вроде бы это был тёмный кристалл? Интересно, куда он подевался?

Пока Люи раздумывал о своём, повозка проехала через город и остановилась возле ещё одной высокой стены. За ней начиналась территория верховного клана Цинь – императорской семьи Вайди.

Люи слышал, как господин Цзян разговаривал со стражниками. После этого те отправили гонца во дворец, чтобы оповестить нужных людей о прибытии божественной дани из деревни Лэй.

Несмотря на уныние, Люи был из тех, кого вело по жизни неуёмное любопытство. Не в силах сопротивляться ему, он снова приоткрыл занавеску. Неужели его поселят на территории императорского дворца?

Сердце Люи взволнованно застучало. Ему вдруг стало невероятно совестно за тот вид, в котором он прибыл в Аньян. А что если ему придётся предстать перед самим императором? Нет-нет, об этом нечего и думать. С чего бы Его Величеству интересоваться кем-то вроде него?

Люи и сам не заметил, как сел в подобающую позу и принялся ждать. Через некоторое время он услышал, как открылись створки ворот, и господин Цзян получил разрешение войти. Повозка дёрнулась, и юноша ощутил, как его щёки покрыл румянец. Он поспешно пригладил растрёпанные волосы и снова замер.

Вскоре лошадь остановилась, и к повозке приставили лестницу. Когда Люи выбрался наружу, яркое солнце ударило в глаза, и он невольно зажмурился, а когда немного привык к свету, то увидел вдалеке перед собой высокие ворота. Оглянувшись назад, Люи нашёл другие ворота. Сопровождающие из деревни Лэй столпились чуть в стороне, другие четверо и вовсе исчезли – рядом остался стоять только господин Цзян.

Площадь, куда привезли Люи, была такой огромной, что в деревне она заняла бы целый район. Слева и справа расположились по несколько беседок в обрамлении низких кустов, подстриженных так аккуратно, что юноша невольно залюбовался их плавными линиями. Вдоль стен стояли и другие постройки, но их Люи изучить не успел.

– Да вы хоть знаете, кого заставляете ждать? – услышал он раздражённый девичий голос и, повернувшись на звук, заметил неподалёку три фигуры, одна из которых непрестанно кланялась двум другим. Это был слуга императорского двора, а остальные двое, судя по их белым одеждам, – божественные избранники. В беседке за ними находились ещё две группы людей.

– Этот ничтожный человек просит снисхождения молодой госпожи, – извинился слуга и в очередной раз поклонился.

Девушка хмыкнула и демонстративно отвернулась. Однако её молчание продлилось недолго.

– Да что с вами не так? – взорвалась она новой волной негодования. – Дочь семьи Хао почтила своим присутствием двор, а вы заставляете Нас ждать на входе, как какую-то обыкновенную дань?

– Но молодая госпожа и есть… – запинаясь, забормотал слуга, однако спохватился и замолчал.

– Почему Нас не встречают мастер Ли или мастер Чжао? Куда все подевались? Госпожа Ин? Наставник Цзян? Почему к Нам прислали простого слугу?

Юноша в серых одеждах потел и закатывал глаза, но продолжал кланяться и бормотать извинения. Другой юноша – в белых одеждах божественной дани – предпочитал не вмешиваться. Он молча стоял позади девушки и не выказывал намерений ни присоединиться к её возражениям, ни остановить поток брани.

Люи рассматривал вздорную незнакомку с долей восхищения. У девушки была точёная фигура и кожа, подобная молочному нефриту высшего качества, а волосы – чрезвычайно редкого для Вайди цвета: почти такого же белого, как её наряд. Кажется, людей с такой внешностью можно было встретить только в правящем клане провинции Байшуй.

– Мы и так делаем вам большое одолжение, соглашаясь стать невестой этого… бога! А вы не можете даже всё как следует организовать, – продолжала возмущаться прекрасная лилия, гордо вскинув голову. В её голосе слышалась такая неподдельная обида, что Люи стало неловко находиться рядом.

Услышав последние слова девы Хао, господин Цзян решительным шагом направился к ней. Ситуация явно выходила за рамки компетенции простого слуги, стоявшего перед знатной особой. С юноши в сером уже сошёл десятый пот. Видно было, что он готов провалиться под землю оттого, что ничего не может поделать с недовольной гостьей.

Одним лишь взглядом приказав слуге испариться, господин Цзян занял его место. Увидев знакомое лицо, дева Хао смягчилась и кивнула мужчине в знак приветствия.

– Наставник Цзян! – воскликнула девушка, и к обиде в её тоне добавились нотки детской игривости. – Потрудитесь объяснить Нам, почему приём не организован должным образом. Разве Наша семья занимает настолько низкое положение, чтобы Мы терпели столь неподобающее обращение?

– Никак не могу знать, в чём причина задержки, – господин Цзян слегка склонил голову, прося извинить его. – Разве молодая госпожа Хао не видит, что я и сам только что прибыл в столицу? – ответил мужчина вопросом на вопрос. Он явно не собирался потворствовать её капризам. Как и выяснять, почему госпожа и её спутник явились в столицу без сопровождающих мастеров.

Девушка перевела равнодушный взгляд за спину господина Цзяна, где стоял Люи. Поддавшись порыву, он последовал за надзирателем, когда тот направился к деве Хао, и остановился в нескольких шагах позади, чтобы не мешать. Когда юная особа увидела Люи, её прекрасное личико передёрнуло. Оглядев юношу с головы до ног, она отстранилась.

– Неужели в тех краях, откуда вы прибыли, не нашлось кого-то более… – девушка примолкла, подбирая нужное слово. С каждым мгновением её всё больше перекашивало от отвращения. – Кого-то более подходящего статусу божественного супруга? – с запинкой договорила она. – Или теперь в Шаньшэнь отправляют кого попало? Как Мы можем стоять рядом…

– Молодая госпожа Хао, – наставник Цзян холодно прервал ядовитый поток слов. – Попрошу не болтать лишнего в неподходящих для этого местах.

– А что Мы такого сказали? – дева Хао снова взъерошилась и напряглась. – Какая разница, узнают они раньше или позже? Что, не ожидал? – заметив на лице Люи удивление, девушка не смогла проигнорировать его. – Если ты даже таких вещей не знаешь, как вообще…

– Молодая госпожа Хао, пойдёмте, – сжав зубы, наставник Цзян подхватил её под локоть и настойчиво поволок прочь. И почему из всех возможных людей именно её выбрали на смотринах в Хайсяо? С таким вздорным характером и острым языком от неё стоило ждать только проблем.

Не успел господин Цзян отвести молодую госпожу в сторону, как из ворот к ним навстречу вышел мужчина солидной наружности, за которым следовали несколько слуг в сером. Навскидку Люи дал ему около сорока. Мужчина носил богатые, но скромные одежды тёмно-фиолетового цвета с серебристыми узорами. Его волосы также были собраны в простую причёску. Скорее всего, он занимал высокое положение при дворе, однако не кичился этим. Из драгоценностей Люи заметил только массивный перстень на его правой руке.

Обменявшись несколькими фразами, мужчины раскланялись друг другу, и незнакомец подал сигнал девушке, чтобы проходила вперёд. Слуг, что шли следом, он направил к Люи и второму божественному избраннику.

– Она… только что… – Люи не мог поверить в то, что услышал. Он ощупал место, где за пазухой у него лежала книга, добытая бабушкой Яо. Неужели эта небылица правдива?