Лабиринт смерти

– Я бы от любого водоема не отказался. В том-то и дело: водоема здесь нет, поэтому мы улетаем и не вернемся.

– Думаешь, на Дельмаке-Ноль водоем найдется? – спросил Госсим.

– Полагаю… – начал Морли, но Госсим перебил:

– Ты и насчет Текела Упарсина так полагал. С этого-то и начались твои проблемы.

– Полагаю, – твердо произнес Морли, – что если ты подавал заявку на морского биолога… – Он вздохнул, почувствовав усталость. Бессмысленно что-то доказывать председателю и инженеру кибуца, это донельзя упертый субъект. – Дай мне сыр доесть. – Сет отрезал еще ломтик. Но и сыр набил ему оскомину. – Черт с ним. – Он бросил на стол нож. Настроение испорчено, от Госсима тошнит. Но все это ерунда. Сейчас лишь одно имеет значение: Госсим не может отменить перевод. Распоряжение пришло с самого верха, оно подлежит безоговорочному исполнению, «и это от и до про то», говоря словами Уильяма Гилберта?[3 - У. С. Гилберт. Из либретто к опере «Принцесса Ильда».].

– Как же я тебя ненавижу, – процедил Госсим.

– А я тебя, – не остался в долгу Сет.

– Мексиканский стенд-офф?[4 - Мексиканский стенд-офф – ситуация, когда три человека одновременно направляют друг на друга оружие и никто не может выстрелить первым без стопроцентного риска быть убитым. Этот прием часто используется в кинематографе.], – произнес Ниманд. – Видишь, Госсим, не в твоих силах нас удержать. Только орать и можешь.

Госсим сделал Морли и Ниманду неприличный жест и зашагал к выходу. Растолкал собравшихся в дверях зевак и исчез снаружи. В помещении стало тихо. Сету Морли мигом полегчало.

– Так утомляют эти споры, – пожаловалась ему жена.

– Да, – согласился он. – И Госсим меня утомляет. От одного сегодняшнего разговора устал, что уж тут говорить о восьми годах. Пойду выберу носач. – Он встал и вышел из правления под горячее солнце.

«Удивительная штуковина этот носач, – говорил он себе, стоя на краю маленького космодрома и глядя на ряд неподвижных корабликов. – Во-первых, невероятно дешев, его можно заполучить в собственность меньше чем за четыре серебряных доллара. Во-вторых, это вещь одноразового использования. Причина проста: носач слишком мал, чтобы топлива хватило на путь в оба конца. Он может только оттолкнуться от корабля-матки или от планеты, взять курс на цель и вскоре по прибытии рассыпаться в пыль. Но задачу свою он выполняет. Разумные расы, люди и нелюди, косяками путешествуют по галактике на этих стручкообразных суденышках».

«Прощай, Текел Упарсин», – мысленно проговорил Морли и коротко отдал честь рядам оранжевых кустов вокруг космодрома.

Который же выбрать? Все одинаковы на вид: ржавые, ветхие. Как ассортимент рынка подержанных автомобилей на Терре.

Возьму первый же с названием на «М», решил он и стал читать надписи.

«Мрачный цыпленок». То, что нужно. Не слишком возвышенно, но подходит. Многие, и Мэри в их числе, часто упрекали Сета за угрюмость.

«Не угрюмость, а скепсис и сарказм, – подумал он. – Люди часто путают эти вещи».

Сет глянул на наручные часы: времени осталось мало, успеть бы на фабрику по переработке цитрусовых. Туда он и направился.

– Десять пол-литровых банок мармелада «АА», – потребовал он.

Или Сет возьмет банки сейчас, или не получит их никогда.

– А ты уверен, что они тебе причитаются? – недоверчиво спросил кладовщик, уже имевший с Сетом дело.

– Можешь выяснить у Джо Персера, сколько банок на моем счету, – зло проговорил Морли. – Давай, звони.

– Некогда мне, – буркнул кладовщик, после чего бросил не в картонную коробку, а в полиэтиленовый пакет десять банок главной продукции кибуца.

– А коробку? – спросил Морли.

– Проваливай.

Морли вынул банку, убедился, что она класса «АА». «Мармелад кибуца Текел Упарсин, – сообщала этикетка. – Изготовлен из настоящих севильских апельсинов (мутационная группа три-Б). Баночка солнечной Испании для вашей кухни или камбуза!»

– Отлично, – кивнул Морли. – И спасибо.

Он вынес из склада тяжелую, неудобную сумку и снова очутился под палящим солнцем.

Вернувшись на стоянку носачей, Сет открыл грузовой отсек «Мрачного цыпленка». «Только одним хорош кибуц – своими консервами, – думал он, размещая банку за банкой в сильном магнитном поле. – Боюсь, мне их будет не хватать».

Он обратился к Мэри через нашейную рацию:

– Я выбрал носач. Приходи на парковку, покажу.

– А он исправный?

– Уж положись на мой опыт механика, – раздраженно ответил Сет. – Я проверил двигатель, проводку, управление, систему безопасности, все от и до. – Он сунул в грузовой отсек последнюю банку мармелада и запер дверцу.

Через несколько минут появилась жена – стройная, загорелая, в рубашке цвета хаки, шортах и сандалиях.

– Так-так, – произнесла она, осмотрев «Мрачного цыпленка». – На вид сущая развалина. Но раз ты говоришь, что все в порядке, мне остается только поверить.

– Я уже все загрузил, – сообщил Сет.

– Что ты загрузил?

Он отворил дверцу грузового отсека и показал десять банок мармелада.

– Боже мой, – сказала Мэри после долгой паузы.

– А что не так?

– Ты не проверял электрику и движок. Ты выпрашивал свой любимый мармелад, все до последней причитающейся банки. – Она в ярости хлопнула крышкой багажника. – Подчас мне кажется, мой муженек свихнулся. От исправности этого проклятого носача зависит наша жизнь. А ну как откажет система воздухообмена или отопления? Что, если в корпусе микроскопические течи?

– Позови братца, пусть он все сделает как надо, – перебил Сет. – Уж коли ты ему гораздо больше веришь, чем мне.

– Знаешь же: он занят.

– Конечно, иначе уже был бы здесь, на моем месте, – усмехнулся Сет. – Выбирал бы для нас надежное транспортное средство.

Жена впилась в него взглядом, вся ее поза выражала гневный протест. И вдруг это сменилось покорностью пополам с весельем. Мэри расслабилась.

– Удивляюсь твоей везучести, особенно если ее сравнить с талантами. Наверное, ты выбрал лучший носач на этой площадке. Но не потому, что видишь разницу, а потому, что везет, как мутанту.

– Это не везение, а трезвый расчет.

– Вот уж черта с два, – затрясла головой Мэри. – Расчет и близко не лежал. Что-то другое. Ну да ладно, берем носач и проверяем удачу – авось и в этот раз он тебя не подведет. Но все же ответь, Сет, как ты можешь так жить? – произнесла она с упреком, глядя мужу в лицо. – Ведь это несправедливо по отношению ко мне.

– Благодаря мне мы пока в порядке.

– Благодаря тебе мы попали в эту… в этот кибуц, – напомнила Мэри. – На восемь лет.