Сдвиг времени по-марсиански

Мисс Милх продолжила игру, и дети под звуки музыки вернулись на свои места.

Манфред стоял в стороне, не обращая внимания на музыку, опустив голову; выражение его лица было задумчивым. Когда вой сирен стал особенно громким, он на мгновение поднял голову. Мисс Милх, заметив это, замерла в изумлении и поспешно произнесла про себя молитву. Мальчик слышал! Она с вдохновением доиграла Чайковского несколько громче, чем обычно. Врачи правы – именно через звук возможен контакт с мальчиком.

Манфред медленно подошел к окну и выглянул наружу: он скользил взглядом по зданиям и улицам, лежащим внизу, пытаясь отыскать источник звука.

«Не так уж все безнадежно, – подумала мисс Милх. – Поскорей бы сообщить его отцу. Значит, мы никогда не должны терять надежду».

И она снова заиграла громко и радостно.

Глава 4

Когда полицейский вертолет опустился перед домом Стайнеров, Дэвид Болен строил дамбу из сырой земли на краю огорода под жарким марсианским солнцем. Мальчик сразу понял: что-то случилось.

Из вертолета вышел полицейский в синей форме и блестящей каске и направился по дорожке к дверям дома Стайнеров. Навстречу ему выбежали две маленькие дочки Стайнеров, и он поздоровался с ними, потом обратился к миссис Стайнер и исчез в доме, закрыв за собой дверь.

Дэвид вскочил на ноги, перепрыгнул канаву, миновал грядки, где миссис Стайнер безуспешно пыталась выращивать анютины глазки, и за углом дома неожиданно наткнулся на одну из дочек Стайнеров: абсолютно бледная, она стояла неподвижно, теребя стебелек травинки. Вид у нее был такой, словно ее вот-вот стошнит.

– Эй, что случилось? – спросил Дэвид. – Зачем к твоей маме приехал полицейский?

Девочка бросила на него испуганный взгляд и убежала.

«Похоже, я знаю, в чем дело, – подумал Дэвид. – Мистер Стайнер арестован за что-то противозаконное. – Он стал подпрыгивать от возбуждения. – Интересно, что он сделал». Потом повернулся, бросился обратно, еще раз перепрыгнул канаву и наконец распахнул дверь своего дома.

– Мам! – позвал он, перебегая из комнаты в комнату. – Эй, помнишь, вы с папой говорили, что мистер Стайнер нарушает закон, ну, в смысле своих дел? Так знаешь, что случилось?

Но матери нигде не было. «Наверно, ушла в гости», – подумал мальчик. Например, к миссис Хинесси, которая жила к северу по каналу. Его мать часто ходила в гости – пила кофе с соседками и обменивалась сплетнями. «На этот раз они пропускают действительно кое-что стоящее», – решил про себя Дэвид и, подбежав к окну, выглянул наружу, чтобы самому что-нибудь не пропустить.

Полицейский с миссис Стайнер уже вышли на улицу и медленно направлялись к вертолету. Миссис Стайнер прижимала к лицу большой носовой платок, а полицейский обнимал ее за плечи, словно был ее родственником или еще кем-нибудь из близких. В полном изумлении Дэвид смотрел, как они залезают в вертолет. Девочки Стайнеров со странным выражением на лицах стояли в стороне. Полицейский отошел от вертолета и обратился к ним, потом снова двинулся к вертолету и тут заметил Дэвида. Знаками он попросил Дэвида выйти на улицу. Мигая от яркого солнца, мальчик вышел из дома и несмело приблизился к полицейскому, который стоял в своем сверкающем шлеме, в нарукавной повязке и револьвером на боку.

– Как тебя зовут, сынок? – с акцентом спросил полицейский.

– Дэвид Болен. – Колени у Дэвида дрожали.

– Мама или папа дома, Дэвид?

– Нет, я один.

– Когда придут твои родители, попроси их присмотреть за девочками Стайнеров, пока не вернется миссис Стайнер. – Полицейский включил мотор, и лопасти винта начали вращаться. – Не забудешь, Дэвид? Ты все понял?

– Да, сэр, – откликнулся Дэвид, замечая, что повязка у полицейского синего цвета, – это означало, что он швед. Дэвид разбирался во всех опознавательных знаках, которые носили разные службы Объединенных Наций.

«Интересно, какую скорость может развить полицейский вертолет, – начал прикидывать он. – Похоже на специальную скоростную службу… хорошо бы полетать на таком». Дэвид больше не боялся полицейского и готов был поговорить с ним еще, но вертолет уже оторвался от земли, и вихрь воздуха, поднявший песчаную пыль, заставил Дэвида отвернуться и закрыться рукой.

Четверо девочек стояли молча, сбившись в кучку. Старшая плакала – слезы беззвучно сбегали по ее щекам. Младшая, которой было всего три года, робко улыбалась Дэвиду.

– Хотите помочь мне строить дамбу? – окликнул их Дэвид. – Пошли! Полицейский сказал, что можно.

Подумав, младшая девочка тронулась за ним, ее примеру последовали остальные.

– А что сделал ваш папа? – спросил Дэвид старшую. Она была старше его, ей было уже двенадцать. – Полицейский сказал, что ты можешь не скрывать, – добавил он для убедительности.

Но девочка ответила ему лишь безразличным взглядом.

– Я никому не стану рассказывать. Честное слово.

Сильвия Болен услышала дневные новости по радио, загорая на увитом плющом патио Джун Хинесси, где они потягивали с ней холодный чай и сонно беседовали.

– Послушай, это не ваш сосед? – приподнявшись, поинтересовалась Джун.

– Тс-с-с, – оборвала ее Сильвия, прислушиваясь к диктору. Но, кроме краткой информации, ничего не последовало: Норберт Стайнер, торговец диетическим питанием, покончил жизнь самоубийством на улице Нового Израиля, бросившись под автобус. «Да, тот самый Стайнер, наш сосед», – поняла Сильвия.

– Как ужасно, – садясь и застегивая бретельки своего купальника в горошек, заметила Джун. – Я видела его всего пару раз, но…

– Отвратительный тип, – откликнулась Сильвия. – Ничего удивительного, что он сделал это. – И все же она чувствовала, как ее охватывает ужас. Невозможно поверить!.. – С четырьмя детьми – он оставил ее одну с четырьмя детьми. Разве это не ужасно? Что теперь с ними будет? Они же совершенно беспомощны.

– Я слышала, он вел дела на черном рынке, – заметила Джун. – Ты знала? Может, его вынудили.

– Пойду, пожалуй, домой, наверное, миссис Стайнер требуется помощь, – сказала Сильвия. – Может, надо присмотреть за детьми.

«Неужели в этом виновата я? – спрашивала она себя. – Неужели он сделал это из-за того, что я отказалась дать им сегодня утром воды? Очень может быть, ведь он еще не уехал на работу и был дома. Так что, возможно, виноваты мы, наше отношение к ним… разве кто-нибудь из нас относился к ним по-настоящему хорошо? Но они всегда так противно скулили, всегда просили помочь, попрошайничали, брали в долг… как можно было их уважать?»

Войдя в дом, Сильвия переоделась в спальне, натянув брюки и футболку. Джун Хинесси последовала за ней.

– Да, ты права, – согласилась Джун, – мы все должны им помочь. Интересно, останутся они здесь или вернутся на Землю. Я бы вернулась. Я и сейчас готова вернуться, здесь так скучно.

Взяв сумку и сигареты, Сильвия попрощалась с Джун и поспешила вдоль канала к своему дому.

Задыхаясь, она примчалась как раз в тот момент, когда на горизонте исчезал полицейский вертолет. «Это они поставили ее в известность». На заднем дворе Дэвид играл с четырьмя девочками.

– Они забрали миссис Стайнер с собой? – крикнула она ему.

Мальчик тут же вскочил на ноги и в возбуждении подбежал к ней.

– Мама, она улетела. А я приглядываю за девочками.

«Этого-то я и боялась», – подумала Сильвия.

Девочки медленно и вяло копались в мокрой жиже, никто из них не поднял глаз и не поздоровался с ней. Они казались пришибленными – несомненно, это было следствием шока, который вызвало известие о смерти их отца. Только младшая проявляла какую-то оживленность, но она, вероятно, и не могла понять, что произошло. «Смерть этого человека уже затронула окружающих, – подумала Сильвия, – и холодок ее распространяется. – Она почувствовала его и в собственном сердце. – А ведь мне он даже не нравился».

Вид четырех девочек поверг ее в дрожь. «Неужели я должна заниматься этими вялыми, толстыми, недоразвитыми детьми?.. Не хочу!» – сметая в сторону все доводы, рвался ответ. Ее охватила паника, так как было очевидно, что выбора нет; уже сейчас они играли на ее участке, в ее саду – они уже были у нее.

– Миссис Болен, можно мы возьмем еще немного воды для нашей дамбы? – с надеждой спросила младшая.

«Вода, все время вода, – подумала Сильвия. – Все время попрошайничают, словно иначе не могут». Она не ответила и вместо этого обратилась к сыну:

– Пойдем в дом, я хочу поговорить с тобой.

Они вместе вошли в дом.