Удачная охота

– Эх, если бы не эта дурацкая Охота, взял бы тебя в жёны. Вот реально, что мне мешает? Ну, приведу в деревню, скажу старосте – венчай, уже ждём детишек как будто. А мне отец свою половину отделит, будем работать в поле, потом я, конечно, и свой дом построю… Эх, если б не Охота…

Подтачивавший о камень нож Мика поглядывал искоса с некоторой долей брезгливости:

– Ты, Артур, тесто бабье. Дом, семья, корыто для прикормленных кабанов, что ещё там нафантазировал? Дурень, староста твою молодку сам же первый выпнет из деревни, а то ты не знаешь. Дело делать надо, с Охотой их загнёмся всей деревней. И зачем я только тебя взял?

Подошедший Инка глянул на постепенно катившееся за листвой джунглей к горизонту солнце.

– Слышь, Мика, пора готовить «Большую Берту» что ли?

– Что её готовить? Она в порядке. Завтра утром поставим на паузу, навьючим Добрыню и вперёд, на подвиги. Впрочем, пошли осмотрим, старушку нашу…

Мика с Инкой залезли в шалаш. Здесь под пологом высохших стеблей широкого плюща собрано было всё их походное хозяйство. Шитые-перешитые спальники, немного прихваченной из дома утвари, пара дробовиков, удочки и прочая мелочь.

В дальнем углу шалаша стояла прикрытая рваным тряпьём «Большая Берта». Лазерная пушка досталась Мике в наследство от дедушки. История которого о том, как он добыл её, стала семейной легендой – легендой потому хотя бы, что подтвердить её было некому. Дед же рассказывал, причём в мельчайших подробностях, о близком контактном бое с одним из заблудившихся Охотников. Говорил о том, как он смачно всадил свой тесак в голову врага и, столкнув ногой тело убитого, остался один на один с ней – полуметровой стальной красавицей седьмого заряда.

«Большая Берта» – одно из тех мощных орудий, которые Охотниками в гоне редко когда использовалось. Обычно они даже не брали их с собой, поскольку лазер нужно было везти на отдельной тачанке-платформе. Против слэверсов «Берта» к тому же совершенно бесполезна: пока развернёшь, пока наводку поставишь, – уже и палить в некого, так как все разбежались.

Мика знал, что «Берту» Охотники брали изредка для того, чтобы завалить крупного зверя. Идеально, например, ухнуть лазерным зарядом по туше гигантского неповоротливого носорога, дремлющего в жиже болота. Или же можно устроить переполох в сонме собранных на водопое стаей джанглкэтцев, – одного выстрела хватит, наверное, на то, чтобы осталось три-четыре закопчённые тушки хищников… Беда в том, что на животных Охотники облав практически не устраивали, не интересовали они их, видимо, в качестве жертв. На памяти Мики не было ни одного случая гона животных во время Охоты, хотя отец о таком вроде бы рассказывал.

Вообще, то, что деду удалось добыть «Большую Берту», Мика считал большой удачей. Он, правда, всё же не верил в то, что тот отвоевал её в бою, – дед был знатным фантазёром и приврать любил только в путь. Нашёл, скорее всего, где-то в джунглях… Тут, правда, возникает вопрос – как кто-то из Охотников мог такую махину проворонить?

– Ну что, я распатрониваю? – кивнул в сторону «Берты» Инка.

– Сам уж справлюсь, – буркнул Мика и раскидал по сторонам тряпьё, под которым скрывалось орудие.

Поблескивающий стальными лакированными боковинами лазер смотрелся в шалаше явно чужеродным артефактом: лесенка сцепок, пустовавшее крепление для генератора, внушительная гашетка, даже переливающиеся бирюзой зарядные деления смотрелись внушительно.

Развернув «Большую Берту» стволом в сторону выхода, Мика присел на каменную глыбу и ласково погладил её по металлической поверхности, улыбнулся:

– Красавица, да?

Инка тяжело вздохнул.

– А ты уверен, что там два заряда? Может, дед твой и про это соврал?

Мика раздражённо махнул рукой.

– С этим не обманул. Ты к делениям зарядки приглядись, две риски из семи раз в минуту проблеск дают, я ж уже объяснял… Значит, – два заряда там сохраняются.

Две боковые риски «Берты» (с обоих сторон) и правда с периодичностью раз в минуту перемигивались светом. Убедившись в этом в очередной раз, Инка тем не менее скептически заметил:

– Может, это вообще никакого значения не имеет. Мы же не знаем, как она работает. И потом, за столько лет заряд мог… не знаю там… улетучиться…

– Мозги твои улетучились, Инка. Мой дед всё прекрасно знал. И рассказал, как с помощью «Берты» ещё и хороший такой бада-бум устроить…

– Да-да-да, знаю. Зажать гашетку, поставить на паузу, тогда ствол прогреется изнутри, и нужно всего лишь садануть по ней снаружи, тогда – звиздец. Всего-то ничего, подумаешь. И чем ты гашетку зажмёшь?

Мика с лёгкой долей сочувственного сожаления глянул в сторону Инки, который от охватившего его нервяка даже ногой начал прихлопывать по земляному полу.

– У меня всё схвачено. Используем нано-ленту, она намертво держит…

– И её же используем для крепления «Берты» к Добрыне, да? – перебил Инка, выразив тончайшим сарказмом своего тона максимум того скепсиса, на который он был способен.

– Не только. Закрепим верёвками, сверху положим ленту. Верёвки молодка пропитает к тому же в клеевом растворе, котелок она сегодня ночью на огонь поставит. Всё будет нормально, чего ты опять разнюнился?

– Твой план потому что бредом попахивает, ты уж прости. И потом, где гарантия, что Охотники начнут мочить по лазеру, а не завалят людоеда?

Мика призадумался.

– Вот тут да, тут ты прав. Остаётся надеяться на внезапность атаки, на эффект неожиданности… Если начнут шмалять в сторону Добрыни беспорядочно, то точно «Берта» жахнет. Двойной заряд – это, знаешь ли, может, даже Границу проломит…

Инка не унимался:

– Может проломит, а может и не проломит. Если вообще взорвётся, лазеру твоему сто лет в обед исполнилось.

Мика встал с камня, повернул «Большую Берту» в сторону и аккуратно завесил её тряпьём.

– Всё, хорош стонать. Пошли лучше пить взгонку.

* * *

Вытащив из подпола шалаша четыре бутылки мутной взгонки, Мика с Инкой вышли на полянку, к костру.

Слившиеся в крепких объятиях, с переплетением рук в самых интересных интимных местах, боровшиеся в страстном поцелуе Артур с молодкой, казалось, вообще не чуяли, что происходит вокруг. Впрочем, ничего и не происходило, только огонь внушительно потрескивал в сгущавшихся сумерках, бросая оранжевый отблеск на разгоряченные тела страстных любовников.

– Кажется, дикая сегодня ночует с Артуром, – усмехнувшись, отметил негромко Инка.

– У костра она ночует, а не с Артуром, клей варить будет. Не забывай, завтра с утра выступаем, – Мика сморкнулся в подступающую темноту зарослей. – Хей, полюбовнички, очнитесь что ли, натрахаетесь ещё… Давайте лучше тяпнем взгоночки.

Без единой тени смущения Артур с девушкой в момент поднялись с земли, отряхнулись и, сев на брёвнышко, приняли от Инки по бутылке. Севший на пенёк напротив Мика приподнял свою бутылку:

– Ну что, давайте за успех завтрашнего похода, а? Хейло-хох!

– Хейло-хох, – повторили все разом.

Молодка, сделав большущий глоток, тут же поперхнулась, закашлялась, что-то защебетав на своём дикарском наречии.

– Во как, отменно пробирает, – повеселел тут же Мика. – Слушайте, мужики, я вот думаю, а хорошо, что мы эту бабу подобрали у дегенератов, да ведь? Не такой уж и тупой оказалось – готовит жратву сносно, трахается отчаянно, как будто последний раз в жизни, даже Добрыню вроде не боится… В отличие от тебя, Инка.

– А я его тоже не боюсь.

– Ой, да не звезди только, – вмешался в разговор Артур, – ты на метр к нему не подойдёшь без Мики. Да и с Микой, стоишь бочком, вроде не при делах.

– Я стою, как стою всегда при людоедах. У Добрыни есть хозяин, он за пса в ответе, я и не мешаюсь. Ты, Артур, расскажи лучше, как ночью от призраков бегал в джунглях.

Мика заржал, и так заразительно, что тут же засмеялась молодка (хотя она в упор не понимала в чём соль веселья). Не удержался от улыбки даже сам Артур:

– Придурок ты, Инка. Ни от кого я не бегал. Точнее, я бегал, бегал за кем-то, – за белой виверной, если говорить совсем уж точно. И это не призрак.