Удачная охота

Добрыня внезапно успокоился. Хоть и чуял он, что надвигается нехорошее, но, видимо, как-то по-своему, по-звериному смирился с этим, всецело положившись на волю хозяина.

Мика, примерившись, аккуратно подхватил лазер и примостил его на хребет псины, скомандовав Артуру перевязывать верёвками массивное орудие, пропуская их через пузо людоеда.

Артур, хоть и отчаянно трусил, но всё же принялся за дело. Быстрыми, отточенными движениями вязал мажущую загустевшим клеем канатку вокруг тела Добрыни, а тот лишь глухо порыкивал, склоняясь головой к земле.

Когда «Берта» была уже довольно плотно привязана, Мика отпустил лазер, – сидело оружие крепко, внушительно. Порывшись в рюкзаке, он достал широкий шмат нано-ленты, закрепил её краешек поверх верёвок и, быстро разматывая, стал перевязывать в несколько слоёв, укрепляя «Большую Берту» на собачьем хребте ещё больше.

Минут через пять дело было сделано. Оттерев пот со лба, Мика с удовлетворением отметил, что лазер держится на Добрыне крепко.

Отойдя на пару шагов, он скомандовал:

– Ну-ка, Добре, давай, ко мне, – поманил людоеда, и тот с лёгкостью (хоть и чуть заваливаясь на сторону) сделал пару шагов к хозяину. – Молодец, пёс, отлично, хорошая, умная собака…

Инка с Артуром переглянулись. Мика, будто почувствовав этот перегляд у себя за спиной, повернулся к ним:

– Чего ещё такое?

– Теперь как бы гашетку надо, – ткнул пальцем в сторону Добрыни Инка.

Мика нахмурился, повернулся к псу, голову которого он одной рукой поглаживал.

– М-да, гашетку надо бы… Сам знаю, что надо.

Перехватив нано-ленту, Мика опустился на корточки перед боковиной крепкой упакованной «Берты». Красноватый шип металлической гашетки, которая при нажатии давала импульс внутренним механизмам, запуская процесс выстрела, выпирался из паза, манил к себе…

Мика, зажав гашетку большим пальцем одной руки, тут же налепил нано-ленту на ободок возле паза, после чего, убрав палец, мгновенно стянул её на поверхности вдавленной гашетки. Прокрутив таким образом ленту в несколько слоёв, он замер, приобняв то ли «Большую Берту», то ли людоеда…

Убедившись, что манёвр удался, Мика, широко улыбаясь, обернулся к Артуру с Инкой:

– Ну что, лошьё, выкусили? Я ж говорил, – мой план верный…

Артур с Инкой снова переглянулись, пожали плечами.

– Только не факт, что заряды в лазере вообще рабочие…

Мика резво поднялся с корточек, почесался:

– Ну давайте, понойте и сейчас ещё… В общем так, пятиминутная готовность, через десять минут выступаем. Все должны быть готовы, включая эту дуру с черпаком.

* * *

На вершину холма они поднялись к полудню. Развернувшись лагерем у большого камня, все смотрели в сторону границы, которая отделяла их мир от чего-то внешнего, такого, что было им незнакомо. И Мика, и Артур, и Инка точно знали, – там за границей есть что-то ещё, какое-то место, непонятное, неведомое, территория, откуда всегда появлялись Охотники.

Они выходили из объёмной, широкой двери портала, – спокойные, уверенные в себе, вооружённые до зубов люди, точно знавшие за чем (точнее, за кем) они идут.

Их оружие значительно превосходило то, что было в арсенале слэверсов. Это и мини-лазеры, и грави-помпы, и огнемёты, ещё какие-то малопонятные орудийные приспособления, которые до поры до времени прятались в поблескивающих сталью ящиках, катившихся за Охотниками на тачанках. Случалось, что среди прочего оружия ехала и большая тачанка с какой-то особенной, видимо, усовершенствованной версией «Большой Берты».

Всё это оружейное хозяйство Охотники прятали на время своего кровавого промысла внутри Штабного домика, дверь которого открывать умели только они сами. Атаковать домик во время начавшейся Охоты было бесполезно, это всё равно что без какой-либо защиты или атакующего оружия наведаться к чавкающему миазмами болоту, в гости к семейству аллигаторов. В рассказах старших не раз всплывал случай, когда люди их деревни всё же налетели на Штабной домик. И беспощадная, жестокая расправа над бунтарями давно уже обрела черты своеобразного мифа, повествующего о безрассудной храбрости павших в неравном бою героев.

Мика долго рассматривал в бинокль и портал, и белесую поверхность уходящей ввысь прозрачной границы. Он знал, что Охотники должны появиться спустя небольшой переход солнца по небу, примерно тогда, когда оно только начнёт клониться вниз, сползая постепенно по прозрачно-матовому горизонту. Время ещё оставалось, поэтому, спрятав бинокль в рюкзак, он, лаская Добрыню, на всякий случай проверил насколько крепко держат на теле людоеда верёвки с нано-лентой «Большую Берту».

Инка с Артуром шушукались поодаль. И судя по напряжённым лицам, – отчаянно трусили, как будто ожидая от будущей встречи с Охотниками мгновенной и жестокой расправы, в духе того кровавого кошмара, который расписывали в рассказах старшие. Молодка грустила, но как-то по-своему, – разгуливая туда-сюда, она негромко напевала что-то печальное.

– Ну чего рассупонились? – прикрикнул на Артура с Инкой Мика. – Сделаем так значит… Я с Инкой и Добрыней спускаюсь воооон к тому дереву, Артур с дикой остаются тут, у камня. Когда появятся Охотники сидите тихо, не высовывайтесь, мы сами всё сделаем.

Вблизи портала и правда росло одинокое дерево. Широкий ствол с ветвистыми переплетениями сучковатой древесной коры, раскидистая крона ниспадающих чуть не до земли лиан и правда могли скрыть фигуры двух человек. Сами-то Охотники в сторону дерева, скорее всего, даже и не глянут, так что укрытие получалось почти идеальным.

К нему-то спустились Мика с Инкой и припадавшим на ходу под тяжестью «Берты» Добрыней. Едва остановились отдышаться, как поверхность белесой границы затускнела, переливаясь радужными цветами, зарябила переливающимися волнами. Что означало только одно – вот-вот откроется портал и появятся Охотники. Времени на размышления не оставалось, пора было действовать.

Мика присел рядом с Добрыней, которой вдруг начал тоскливо подвывать, приобнял людоеда и вполголоса зауспокаивал его. Побелевший же лицом Инка прирос телом к древесному стволу, даже не глядя в сторону игравшей радугой границы.

– Как думаешь, сколько их будет? – срывающимся в судорогах голосом спросил Инка.

– Откуда мне знать-то? Сколько будет, столько и будет, – как-то зло, свистяще пришёптывая ответил Мика.

– Ох, и поджарят они нас, чую, Мика, валить надо… Ни хрена из твоей затеи не выйдет…

Охотники начали выходить из открывшегося портала внезапно, – за группой из семи человек осторожно покатились и тачанки с оружейными ящиками. У каждого с собой висело на плече по одной единице лёгкой лучевой винтовки – поражающая сила каждой из них была не так уж велика, однако для «подогрева» «Большой Берты» мощности хватило бы.

Мика, шлёпнув Добрыню по боку, скомандовал коротко «Фас», – людоед тут же подорвался в сторону гостей. Бежал тяжко, рысью, переваливаясь, и Охотники заметили его не сразу.

А увидев, переглянулись, и, ни слова не говоря, сняли винтовки с плеч. Выстрелить, однако, не успели, поскольку отвлеклись на неожиданный вопль:

– Стой! Стойте! Не стреляйте! Опасно, подорвётесь…

Со склона катился в клубах пыли, спотыкаясь и продираясь через кусты не кто иной, как Артур. Стремление предупредить, доложить Охотникам об опасности было так велико, что даже жёсткий кувырок через голову, с беспощадным приземлением на землю, его не остановил. Вскочивший в момент Артур продолжал бежать, всё так же отчаянно вопя, даже захлёбываясь в хрипе.

Это маленькое шоу, судя по всему, на Охотников впечатления не произвело. Один из них (видимо, главный) коротко, но внушительно бросил:

– Фаер!

И огонь потёк из лучевых винтовок, – мощный, искристый, раздирающий треском сонное степное марево вокруг. Охотники стреляли в разные стороны, почти не целясь, – палили и по Добрыне, и по бежавшему навстречу Артуру.

Хорошо прожаренный, вспыхнувший Артур свалился на землю в пару секунд, извиваясь и крича от безумной, огненной боли.

Мику Артур не интересовал, – вцепившись намертво в сучковатую кору, он высматривал, что происходит с Добрыней. Шансов против шквального огня у того, конечно же, не было. С болезненно-хриплым клёкотом зверь припал к земле в нескольких шагах от Охотников.

– Ну же, сука, давай, грёбанная «Берта», залепи им по самые яйца…, – молил, стонал Мика, ломая ветки дерева.

И грянул гром, порождённый смертельно-огненным смерчем ядрёного взрыва, взрыва настолько сильного, что волна ощутимого жара окатила даже Мику с Инкой.

Подрагивающий от напряжённого восторга Мика уже не таясь выглядывал из-за дерева, в ожидании пока успокоится бушующий огонь. Бледный от страха Инка тоже завороженно всматривался в эту полыхающую жаром стену, приговаривая бессмысленно: «Получилось, получилось, мать родная…».

Как только гигантское огнево поутихло, открылась довольно безрадостная и… непонятная картина. Поскольку на выжженной огнём полянке дымились обугленные остовы с раскисшей по их поверхности массой какого-то догорающего под густым чёрным дымом материала. И близко не было тут скелетов со сгоревшими шматами человеческого мяса.

Подошедшие поближе Мика с Инкой озадаченно переглянулись:

– Что же это получается, Охотники… это… совсем не люди?