лицах по-прежнему неизбываем
еле заметный оттенок злорадства.
Зря ли дерзнули освоить победу
из заграничных походов и драться
дальше уже под отеческим небом?
Авгиевы ли конюшни от грязи
взялись очистить лопатой бунтарства
и поплатились за это, – зря ли?
1.6
Как бы там ни было, выпита будет
чаша сия – исслюнявились петли
над головами и пастью беззубой
всех пятерых проглотить уж готовы.
Крови взалкавшие крутяться тенью
чёрные вороны у золотого
зуба в лазури, но ясен и светел
образ мерещится за облаками.
Устремлены к лучезарным чертогам
реки душевных и прочих страданий
каждого ждущего возле порога.
Что-то могильным повеяло смрадом
из-за него, будто сзади подкрались
и удавили ползучие гады…
1.7
Лопнули тонкие нити, как струны
у балалайки, совсем по-другому
певчие пташки нежайшего утра
заворковали в зловещем ансамбле.
Как ни старайся, а трудно в угоду
сиюминутной, сомнительной славе
взять и отправиться к Господу Богу
прямо со сцены, из первого акта.
Точно в насмешку над ними порвались
нити, державшие трёх акробатов
за воротник – должно быть, сценарий
не был дописан самим драматургом.
Вышло в итоге всё скомкано как-то в
этом спектакле. Как-то так.
2.1
Солнце тем временем выше и выше
крадётся наверх – в заповедные топи
немых облаков, плывущих излишне
бездумно, безвольно и неторопливо.
Правда, они ведь нам кажутся только
такими далёкими от переливов
бездонных глубин, но в этом потоке
воздушном, как в зеркале, видишь себя ты.
Мечутся, мечутся души в едином
порыве на волю и стаей завзятых
стервятников рвутся прочь от куртины в