Похитители дождя

Расхитители дождей
VON Volz

Расхитители дождей.Название говорит само за себя и чётко даёт определение нечестному правительству.Эту книгу, скорее всего, никогда не допустят к публикации в России. Она о том, как простых людей грабит их же правительство. Почему наши дети продают себя? Почему мы позволяем себя обманывать? Почему религия у нас – это способ заработать лёгкие деньги? Все эти темы крупной красной строкой мигают на этих страницах.

Расхитители дождей

VON Volz

© VON Volz, 2020

ISBN 978-5-0051-0844-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Расхитители дождей

***

Что же там, в темноте, творится с нашими душами? Мы все подобны деревьям: на поверхности, где чистый и прозрачный воздух, где каждый на виду у остальных, мы тянем ровный и гордый ствол вверх, стараясь внешне походить друг на друга. Но там, в другом мире, где всё скрыто от глаз под тёмным слоем земли, мы прорастаем своими корнями, своей душой, без ограничений и порицаний, криво и косо, как нам удобно. Впиваясь тонкими щупальцами так глубоко, что на полпути любой червяк собьётся с толку, не различая, где заканчивается одно дерево и начинается другое. Мыслями мы живём там, в кромешной тьме, где никто не в силах нас судить. Как можно судить о том, чего не видишь? То, чего наверняка не знаешь! И только иногда интуитивно узнаёшь себе подобного в щекочущем прикосновении мелких волосков, которые пушатся на подземных стеблях. Растут там, где очень глубоко, так глубоко, что на ощупь ты не отличаешь их от своих собственных. Родственные души – скажет праведник, и только грешник понимает – лишь одинаковые грехи приводят нас на общую дорогу, где нам суждено однажды пересечься.

Глава первая

Раскалённое солнце пекло мою кожу, это вызывало нервное раздражение. Вдыхая запах моря, я всеми силами пыталась заглушить это чувство, но адреналин не позволял голосу в моей голове умолкнуть. В ней крутились обрывки каких-то фраз, мысли путались и смешивались с картинами из прошлого. Оказавшись в такой ситуации, моя голова и моё тело стали подавать первые признаки близкой и неминуемой агонии. Безысходность сложившегося положения сводила с ума, и голос в голове звучал как бред сумасшедшего. «Только не шевели губами», – я едва сдерживалась, чтобы не начать повторять это вслух. «Вдохни свежий воздух океана, это тебя успокоит», – твердил мой разум в перерывах, когда вихрь, круживший мои мысли, как осенние листья, немного сбавлял обороты. От этих заклинаний их с меньшей силой вертело и кидало по сторонам в моей черепной коробке. Вдох… – я задержала дыхание – медленно и очень тихо… выдох. «Закрой глаза, вспомни, как свежие брызги воды падают на твоё лицо, как ты медленно погружаешь тело под его холодный покров». Океан. Прохлада. Секунда – и мысли вновь вытолкнули меня из воды на раскалённый берег. И опять шелест человеческих голосов. Они угрожающе, как стервятники, кружили вокруг нас, словно выжидая, когда наступит момент полакомиться. Я их слышала! Они были здесь.

Пот капал с наших лиц, и желание поскорее убраться в тень, подальше от солнца, закипало на висках. Единственное, что я чувствовала кроме страха в этот момент, – это жажда. В горле стоял ком, который никак не удавалось проглотить. От этого я беззвучно задыхалась. Как во время забега на дальнюю дистанцию, ты бежишь, бежишь, вдруг резко остановившись, стараешься набрать в лёгкие воздух, но не можешь, дыхание сбилось и не даёт тебе разжать грудную клетку. Казалось, в эту минуту я испытывала то же самое чувство.

Затем жар стал накатывать волнами. Мысль о холодном океане не давала мне покоя. «Вот же он, в двух шагах от меня!» Мечты о нём были подобны мукам уставшего разума, что жаждет сна, так и моё тело жаждало сейчас этой прохлады.

От этих мыслей меня отвлекал только страх. Страх, что всё кончится трагедией. Я боялась за себя и за сестру, за мать и отца. Меньше чем в шаге от меня они были точно в таком же положении. Страх. Он был везде. В горячем воздухе и в нашем дыхании. На лице отца он читался так ясно, что я боялась смотреть на него. Оно было подобно сухому полену, которое вот-вот подкинут в костёр, и оно вспыхнет. А чем вспыхнет? Что это будет за эмоция? Что придёт на смену этому страху? Мне страшно, и я отворачиваюсь, чтобы не видеть это лицо.

Ещё полчаса назад его глаза искрились ненавистью, и эти искры долетали до людей, что подло нас удерживали. Они яростно бились об их одежду, обувь, угрожали, но не устрашали. Те люди знали, что этот огонь безвреден, он может искрить, но не способен разжечь пожар. Теперь же глаза отца излучали страх и покорность. «Может так выглядит само смирение? Не важно, я не хочу это видеть». И не я одна. Мать тоже старалась не смотреть на отца. Она сидела молча, потупив взгляд в пол и обхватив руками колени. Такая… отчуждённая, хотя с самого начала крепко сжимала мою руку. Потом её убрала, видимо понимая, что выдаёт себя конвульсивной дрожью тела. Но было поздно, я догадалась, что она всеми силами сдерживается, чтобы не дать волю слезам и тем самым не спровоцировать отца. Она давно на него давно на него не смотрела и оттого не знала, что его уже ничем нельзя подвигнуть к действиям. Гнева нет, есть только страх.

Хотя и ясно это понимая, сама я всё ещё опасалась любого изменения в поведении родителей, равно как и в поведении наших похитителей. Эти перемены могли привести к спасению или погибели, и состояние неизменности нравилось мне больше, хотя положение и требовало, наконец, какой-нибудь развязки. Долгое молчание нарушила Лиза, она не выдержала напора палящего солнца, которое выступало в эту минуту в роли нашего невольного палача, и шёпотом попросила у матери воды. Та подняла голову и посмотрела на неё умоляющим взглядом. Взгляд этот перехватил отец, и мышцы на его руках напряглись. Сердце его заныло от боли. Его пальцы потянулись к пуговицам на рубашке. Мать вздрогнула, поскольку не ясно отдавала себе отчёт в том, что опасности нет.

Отец снял рубашку и намотал на голову Лизе, тем самым хоть как-то спасая её от солнца.

– Потерпи немножко, – попросил он. – Скоро будет тебе вода, переговоры скоро закончатся. Не задавай пока что никаких вопросов. Мы все хотим пить! – тихо добавил он.

Его рубашка сильно пахла потом, и в любой другой ситуации Лиза бы её откинула прочь. Но в этот раз она не стала показывать свой характер и оставила всё как есть. И всё же удержаться от слёз ей не удалось. Укрывшись под рубашкой, она еле слышно всхлипывала. Тогда мать решилась её обнять, но Лиза не приняла её жеста и всем телом развернулась в обратном направлении.

Единственное, что мог сделать отец для самой любимой из дочек в такой ситуации – отдать ей последнее, что защищало его от беспощадного солнца. Моё лицо сморщилось от этой мысли, и я постаралась не думать об этом. Взор невольно устремился к океану. Ещё несколько часов назад он прохлаждал мою кожу в своих могучих объятиях, а сейчас за неё принялись раскалённые лучи солнца.

Вдруг вдалеке послышались шаги. Видимо, все мы ждали неминуемой погибели, потому что попросту игнорировали их, как бы отрицая неизбежность предстоящего разговора. Но они приближались, а вместе с ними усиливался наш страх, который медленно, в такт скрипу палубной доски, подкатывал к самому сердцу.

– С вами всё хорошо, Артур Бедросович? – большая тень нашего капитана накрыла лицо отца. Уверена, в эту секунду отец почувствовал облегчение и даже прохладу. Он медленно поднял на него невидящий взор, словно его мысли были где-то очень далеко. Настолько далеко, что со стороны казалось, он дремлет с открытыми глазами или находится в состоянии транса. Он не ответил на вопрос, а его взгляд соскользнул в бок.

– Не волнуйтесь вы так, – понимающе улыбнулся капитан. – Они не причинят вам зла, они хотят только корабль.

Тогда отец наконец-то понял, о чём идёт речь, и кивнул ему в ответ в знак согласия. Корабль его сейчас волновал меньше всего. В этот момент Лиза выглянула из-под рубашки и попыталась встать, решив, что всё уже закончилось, но капитан остановил её, жестом дав понять, что она должна вернуться на своё место.

– Ну и, разумеется, выкуп за всех четверых, – добавил он, казалось, спустя целую вечность. Отец, окончательно пришедший в себя, поднялся на ноги и встал перед ним во весь рост. Мы же с мамой после неудачной Лизиной попытки решили дожидаться окончания разговора сидя.

– Мистер Артур, – затараторил капитан, – вы же не хотите, чтобы вас опять били на глазах ваших детей? Не нужно больше агрессии. Прошу вас выслушать всё, что вам скажут, и действовать спокойно, без необдуманных поступков.

Хотя слова и были сказаны почти шёпотом, мы тоже их прекрасно расслышали, и отец это знал. Когда нас схватили, он начал было геройствовать, но пара хороших ударов в живот тут же свалила его на пол, где он ещё долгое время лежал, задыхаясь, чем очень напугал Лизу и маму. Я когда-то сама испытала такое. Кажется года три назад, когда мы бесились с Лизой, она случайно заехала мне коленом в область солнечного сплетения. Тогда я точно также задыхалась, как сегодня отец, и не могла сделать ни вздоха. Лиза уже забыла тот случай и теперь, когда то же произошло с отцом, бросилась к нему в истерике, думая, что он умирает, чем естественно подогрела испуг мамы. Интересно, что за меня в той ситуации она не переживала вообще, паникуя лишь из-за того, что её могут наказать. Представьте себе, после того, как я перестала задыхаться, она меня даже упрекнула, мол, эти отвратительные хрипы могли услышать родители. Надо заметить, мне тогда было почти не больно, и я знала, что меньше чем через минуту отец начнет нормально дышать. Тем более, продолжать его бить никто не собирался. Конечно, удар кулаком взрослого мужчины может быть больнее удара коленом девочки, но в тот момент я об этом не подумала и оставалась спокойной.

– Выкуп? – сухо переспросил отец. Он внял совету капитана и реагировал вполне спокойно.

– Да, денежный выкуп, – повторил капитан, и в этот момент морская волна сильно ударила в борт корабля, отчего судно ощутимо качнулось. В тот же миг вдали послышался шум приближающегося катера. Мне хотелось на него взглянуть, но для этого нужно было подняться, а я в тот момент боялась и пошевелится, одновременно испытывая отвращение к самой себе за свой страх.

– О какой сумме идёт речь? – уточнил отец и мельком скользнул взглядом в ту сторону, откуда доносился шум двигателя. Наверное, он на мгновение подумал, что это спешит помощь. Но в ту же секунду отбросил эту мысль как далёкую от реальности и вновь перевёл взгляд на капитана.

– О всей, – эти слова прозвучали громко и чётко, как приговор.

– О всей, что лежит у вас на счету, – уже мягче уточнил капитан, – таковы их условия. Прежде, чем продолжить, отец выдержал неестественно длинную для него паузу. Скорее всего, в это время он мысленно заставлял себя смириться с тем фактом, что условия придётся выполнить. Вполне возможно, он предполагал, что этим могло всё закончиться. И судя по тому, что пауза затянулась, исход был не так уж и печален. Думаю, в глубине души он радовался. Ведь по сравнению с тем, что происходило в кошмарных картинах, которые он – впрочем, как и мы – неоднократно себе представлял за время нашего плена, всё обстояло совсем не плохо.

– Кто доставит эти деньги? – нарушив наконец молчание, спросил он. Нам придётся вернуться в Москву, я не вожу всей суммы с собой!

– Это сделаю для вас я. С помощью небольших ежедневных электронных переводов и пароля от вашей банковской онлайн страницы сумма будет переведена на нужный счёт.

– Вы? – отец смерил капитана подозрительным взглядом, и на его губах скользнула легкая усмешка.

– У вас нет выбора, мистер Артур, – заметив её, отвечал капитан. – Этому разговору суждено закончиться или вашим согласием на их условиях, или…

Он не окончил фразы, но всем было понятно, что означала эта недосказанная часть.

– Я понимаю, о чём вы. Можете не продолжать, – спокойным голосом ответил отец и перевёл свой взгляд на нас. Мы, опустив головы, сидели тихо, не глядя на них. Так тихо, как будто нас и вовсе не существовало. Но всё же мы были здесь, в полуметре от него, как мышки, загнанные в норку, в ожидании, когда большой кот оставит их в покое. Чувствовалось, что отец колеблется с решением. Уверена, он не ожидал, что за его деньгами отправиться почти не знакомый человек, которого, по сути, не волнует судьба нашей семьи. Капитан тоже это чувствовал.

– Это опасные люди, – как будто бы нарочно торопил он отца. Было видно, что он хочет быстрее покончить с этим. – Не рассчитывайте, что они уступят или изменят свои условия. В этот момент шум мотора наконец подобрался вплотную к кораблю и заглох, а мелкая волна с разбега ударила в борт.

– Тогда будет так, как вы скажете, – произнёс отец уверенным тоном. – Что станет с нами, пока вы будете переводить деньги? Это долгий процесс, по условиям банка в таких переводах существует определённый дневной лимит, поэтому это может занять большое количество времени.

– Ну, за это не переживайте, я постараюсь всё сделать как можно быстрее. А что касается вас и вашей семьи, то ваш совместный отпуск на океанских просторах просто продлиться ещё на некоторое время. Вы и ваша семья будете находиться в полной безопасности, они это гарантируют. А об остальном я лично позабочусь.

– Я в этом не сомневаюсь, – уже с неприкрытой ненавистью в голосе произнёс отец.

– Не переживайте вы так из-за денег, – капитан произнёс это таким тоном, как будто речь шла о пустячной сумме. – Семья это главное! – он наклонился и хотел было погладить меня по голове, но отец резко оттолкнул его руку, прежде чем она успела меня коснуться.

– Уберите свои руки! Вы – лицемер и с ними за одно! – закричал отец. – Вам меня не обмануть! Не нужно из себя корчить доброго помощника.

– О, поверьте, мистер Артур, вы очень сильно ошибаетесь в своих выводах, – перебил его капитан, очень спокойно отреагировав на истерику отца.

– Лучше не ищите себе лишних проблем в моё отсутствие, – вполне серьёзно добавил он. – Думайте о своей семье, прежде чем что-то предпринимать.

В ответ на эти слова отец злобно уставился на него. Этот взгляд был похож на взгляд волка, попавшего в капкан. Лапа изранена, стальная ловушка удерживает её, не давая вцепиться в глотку врагу. И единственное что ему остаться – это злобно рычать. То же самое сейчас делал отец – он злобно рычал.

– Это вы нас сюда затащили! Вы знали, что мы здесь попадем в ловушку!

– Вы сами согласились изменить маршрут, – начал было оправдываться капитан, но, в конце концов, понял, что это бесполезно, и замолчал, позволив отцу продолжать свои обвинения. Это был жест доброй воли с его стороны. Капитан понимал, что после долгих часов унижения отцу нужно было высказаться, и лучше пусть он выместит злость на нём, чем его опять будут избивать за его горячность.