Пламя и кровь

– Спасибо! Кстати, а как дела у твоей подруги?

Джордж никому не открывал свою личную жизнь; он уже год встречался с одной девушкой, но не спешил знакомить ее с семьей.

– Сьюзен очень за меня рада. Говорит, что это необыкновенная удача – когда работа сама тебя находит!

– Она собирается переехать к тебе?

В одном из корпусов фабрики было свободное жилье, и Скотт предложил его Джорджу без всякой оплаты.

– Не уверен… Мне нужна независимость.

– У нас явно много общего! До встречи с Кейт я был похож на тебя, но она все перевернула в моей жизни. Теперь мне нужно, чтобы она всегда была рядом. Думаю, это знак того, что я нашел женщину своей жизни.

Снова взглянув на часы, Скотт встал:

– Ладно, оставляю этот кабинет в твоем распоряжении. Управляющий будет ждать тебя в полдень. Вы пойдете обедать и сможете обсудить организационные вопросы. Удачи тебе в первый рабочий день!

Поле того как Скотт ушел, Джордж уселся в его вертящееся кресло. Он до сих пор не мог поверить тому, что все произошло так легко. Едва он получил диплом, как Скотт предложил ему руководящую должность, служебную квартиру, – и все это, не считая заманчивых перспектив в ближайшем будущем. Насколько же глупы его братья, если они пренебрегли такой возможностью? Филип довольно поздно обнаружил у себя страсть к искусству вообще, и к рисунку в частности. Он не сразу рассказал об этом и тем более о любовном обороте, который приняла его дружба с Малькольмом. Ни о чем не сообщая, он начал проводить уик-энды на острове Арран, где у родителей Малькольма был красивый дом. Им также принадлежала прекрасная квартира в Эдинбурге, которая была предоставлена в полное распоряжение любимого сына. Таким образом, Малькольм и Филип – студенты Эдинбургского колледжа искусств – прожили вместе три года. Филип, похоже, обрел душевное равновесие и вряд ли когда-нибудь захочет вникать в дела Джиллеспи. Но Джон, который ничем не интересовался, не обладал никакими талантами и не желал учиться, должен был использовать этот шанс. В конце концов, со Скоттом не так уж трудно ладить. Как и его братья, Джордж сначала не оценил по достоинству единственного сына Ангуса. Они были вздорными подростками, и Скотт представлял для них раздражающий пример блестящего молодого человека, безупречного во всех отношениях. Приехав в Джиллеспи, они шумно вторглись на его территорию, что в конце концов вынудило его переехать в Глазго. Но со временем Джордж и Филип поняли, что Скотт им не враг, а вот Джон так и остался его непримиримым противником. Его столкновения со Скоттом иногда переходили в драку, что выводило Амели из себя и портило настроение всем в доме. Теперь Джордж лучше понимал, что чувствовал Скотт. Почему он должен был с радостью принять мачеху, если сыновья Амели демонстрировали его отцу Ангусу свое пренебрежение? Скотту пришлось проглотить обиду, он даже чуть не поссорился с отцом, а в итоге безумно влюбился в Кейт. Какая ирония судьбы!

Джордж открыл свой новенький ноутбук, положил на стол ежедневник в кожаном переплете и несколько ручек, купленных накануне. Если не считать двух обязательных стажировок, входящих в программу, он никогда не работал, и ему не терпелось наконец приступить к делу. Он надеялся быстро сойтись с Дональдом, что помогло бы ему вскоре стать своим среди сотрудников компании. И конечно, ему надо будет поблагодарить Ангуса, который согласился дать ему это место: Скотт представил ему убедительные аргументы.

На мгновение он подумал о намеках Скотта о сходстве начала их карьеры. Да, Джордж шел по его стопам, и это было неслучайно. Он хотел походить на него, хотел тоже добиться успеха… и, может быть, когда-нибудь даже превзойти его. К его восхищению примешивалась некоторая доля зависти, которая могла быстро превратиться в ревность, – поняв это, он встревожился. Все-таки у Скотта были все преимущества с самого рождения. Ангус был прекрасным отцом: суровым, но любящим, в то время как отец Джорджа подло бросил жену и детей, не задумываясь об их судьбе. И хотя Скотт рано потерял мать, недостаток материнской ласки ему восполнила его тетя Мойра. Он всегда знал, что унаследует процветающую компанию, он происходил из уважаемой, состоятельной семьи. Что же удивительного в том, что он чувствовал себя так уверенно и свободно?

Джордж взглянул на свой дорогой ежедневник, ручки и подумал, как нелепо они смотрятся. Не хватало еще ластиков и скрепок! Он уже не студент и должен научиться вести себя в соответствии со своим статусом управляющего. И с первой же зарплаты нужно будет приобрести смартфон со всеми возможными опциями. А еще два-три элегантных галстука. И пока он будет здесь работать, нужно отдать в оптику очки, чтобы в них подкрутили оправу, или вообще купить новые.

Довольный своими решениями, Джордж вышел из кабинета и постучался к Дональду.

* * *

– Я пришла не для того, чтобы говорить о Скотте! – возмутилась Кейт.

– Ладно, но я никогда не мог понять, почему ты вышла за этого парня, – проворчал Джон.

Он пожал плечами и бросил раздраженный взгляд на свою жену.

– Для тебя наша священная корова Скотт тоже выше критики?

Не отвечая, Бетти удрученно улыбнулась Кейт. Потом взяла сумку, встала и объявила, что ей пора на работу.

– Встречусь с вами обоими прямо в «Ля Куполь»[3 - «Ля Куполь» (фр. «La Coupole») – знаменитый парижский ресторан на бульваре Монпарнас, где в начале ХХ века собирались представители французской и международной богемы.]. До вечера!

Когда она ушла, Джон пробормотал:

– Это очень мило – пригласить нас обоих в ресторан, мы такое себе позволить не можем.

– Но ведь у Бетти хорошая зарплата!

– Вполне приличная. Но жизнь в Париже очень дорогая. Мы еле-еле сводим концы с концами, не более того.

– Ты не нашел работу?

– Можно подумать, что меня где-то ждут! Я зарегистрировался на бирже труда, но толку никакого.

– Тогда чем ты занимаешься, пока Бетти на работе?

Он пристально посмотрел на сестру и тряхнул головой.

– Надеюсь, ты не будешь читать мне мораль? Проблема, как ты знаешь, в том, что у меня нет ни диплома, ни опыта. Иногда я жалею о том, что в Шотландии потратил время впустую. Мне надо было приехать сюда прямо в день совершеннолетия и пойти учиться. Сейчас все было бы по-другому.

– Разве уже поздно?

– Ой, не говори глупости!

Морщась, он поднялся с дивана:

– Черт, у меня все болит… Хочешь чаю?

– С удовольствием.

Она пошла за ним на кухню, украдкой осматривая квартиру, – несмотря на то, что она была тесной и обшарпанной, здесь царили порядок и чистота.

– Бетти – замечательная жена, – сказал Джон, проследив за ее взглядом.

Он поставил на огонь чайник, достал две чашки, сахар, молоко и, наконец, бутылку виски.

Кейт с изумлением посмотрела на этикетку.

– «Джиллеспи»? В Париже продается «Джиллеспи»?

– Понятия не имею, и плевать мне на это. Но твой муж прислал Бетти ящик виски в качестве свадебного подарка. Каков юмор, а?

– Не начинай снова.

– Ладно, – уступил он, поднимая руки в знак примирения.

Когда Джон вошел с чайником в гостиную, Кейт заметила, что он похудел. До этого она подумала, что он сильно изменился и преждевременно постарел, а теперь, при безжалостном неоновом свете убедилась, что выглядит он просто ужасно.

– Я все еще не понимаю, Джон, почему я здесь?

– Да, сейчас объясню…

Вдруг она вспомнила фразу, которую он произнес, вставая с дивана.

– Кстати, а почему у тебя все болит?

– Я как раз об этом. Ладно, сейчас я скажу тебе то, чего Бетти еще не знает.

– Неужели все так серьезно?