Иллюзия смерти

Мы бросаемся к «Nyx». Я стремительно стартую. Не могу отвести взгляд от зеркала заднего вида. Черт возьми, что же здесь произошло? Кто эти люди? Откуда они? Их настигла та же болезнь, которая убила мелких зверушек. Уотсон совершенно оцепенела и смотрит прямо перед собой. Она даже не удосужилась отключить рацию. На ее лице ужас.

Тут наш аппарат скатывается по склону, и я не верю своим глазам. Пальцы Уотсон вцепляются в мою правую руку. Это не мираж: прямо перед нами, внизу, – ну да, купол. Купол, соединенный тоннелем со складским пространством, с антенной, со шлюзом.

Я спускаюсь, огибаю его и обнаруживаю черные буквы на передней круглой стене: «Ахерон II». Наш купол. Черт пробери, но как это возможно? В десяти метрах от входа лежат три тела, но они не такие, как те, во внедорожнике. Эти скорее разложившиеся, нежели засохшие. Широкий красноватый след свидетельствует о том, что сюда их перетащили изнутри купола. Они лежат лицом в землю. Убитые пулей в спину. Двое из них женщины.

Дрожащей рукой я выключаю электродвигатель. Я в шоке.

И в этот момент мне в голову приходит самая страшная мысль. Пустыня – это чистилище. Она служит прибежищем мертвым, которые не знают, что они мертвы, и бродят по ней в ожидании Страшного суда.

Эти мертвецы – здесь, на земле, и там, во внедорожнике, – это мы.

Оппенгеймер, Смит, Пэтиссон, Уотсон, Джонсон и я.

Мы все мертвы.

* * *

Нет, мы не можем быть мертвы. Мертвые не могут думать. А я думаю.

Несмотря на жажду и жару, от которой раскаляется голова и я начинаю бредить, надо взять себя в руки. Здесь нет транспортного средства, работающего на солнечной энергии. Значит ли это, что исполнитель убийства покинул базу? Те двое, во внедорожнике, хотели сбежать? Предупредить нас? Мы с Уотсон молча обмениваемся долгими взглядами: может, там внутри еще есть вода. «Nyx» на последнем издыхании, далеко на нем уже не уедешь.

Сейчас войдем.

Прежде чем сделать первый шаг, я еще раз внимательно разглядываю тела. Где мухи, трупоядные насекомые, стервятники? Никакого гудения, все вокруг замерло. Полное небытие. Я нажимаю на кнопку, отпирающую створки шлюза. В отсеке висят шесть комбинезонов.

С крайней предосторожностью мы переступаем порог шлюза и входим в купол.

Похоже, он пуст. В том месте, где в нашем куполе находятся лаборатории, рядком стоят включенные компьютеры.

Я подхожу, и у меня возникает ощущение, что я погрузился в какой-то глубокий и непостижимо кошмарный сон. Повсюду висят фотографии Элен и Натана. Но уже большого Натана, в шесть месяцев, восемь, девять… Как это возможно? Я снимаю фотографию, внимательно изучаю ее – она очень четкая, я замечаю мельчайшие детали, которые наводят меня на мысль о том, что взросление достигнуто путем цифровой обработки.

Они состарили моего Натана, создали лицо, которое существует только в будущем.

Жизнь всего лишь иллюзия. Мы мертвы и находимся в чистилище.

Моя мысль обретает силу. Рядом с клавиатурой – листы со сведениями об Элен и обо мне, с нашими разобранными, разложенными на бумаге жизнями. Интересы, достоинства, недостатки, совместная жизнь… Все тщательно проверено. Через два компьютера от меня стоит Уотсон со слезами на глазах и с фотографиями в руке. То же самое про нее и ее семью, я полагаю.

На экране компьютера открыта электронная почта. Здесь все письма, которые я отправлял Элен. Кто-то, сидя за этим компьютером, получал их и отвечал мне вместо моей жены. Посреди бескрайней пустыни, в куполе, расположенном как минимум в пятидесяти километрах от нашего…

Подопытные крысы – вот кем мы были. Управляемые людьми, тоже запертыми в куполе, по всем статьям похожем на наш. Людьми, которые были убиты или умерли от какой-то болезни, поразившей их на месте.

Я направляюсь к боксу сингулярности, толкаю дверь и в ужасе застываю. На задней стене кабинета, который я тотчас же узнаю – это кабинет Льюиса, – растянут флаг НАСА. За моей спиной прислонилась к дверной раме совершенно подавленная Уотсон. Я подхожу к стоящему на деревянном столе монитору, включаю его. Висящая на экране надпись сообщает мне, что связь с «Ахероном II» будет установлена через двадцать минут.

Справа от первого есть еще один экран. На нем вывешен график со строчками, расположенными одна под другой: «Взгляд на мир 28 ноября 2016 года», «Взгляд на мир 29 ноября 2016 года», «Взгляд на мир 30 ноября 2016 года» и так далее. Я хватаю мышку и пролистываю график вниз. Даты уходят далеко в будущее. Я наугад кликаю на одну строчку – февраль 2017-го. Это больше чем через два месяца. Из компьютерных колонок слышится женский голос:

Взгляд на мир 21 февраля 2017 года.

Франция: однополая пара погибла при поджоге; преступление носит гомофобный характер.

Экстремист с полуавтоматическим оружием убил двадцать девять студентов в Техасском университете, после чего застрелился сам.

Торговые войны: растет напряжение между Китаем и Соединенными Штатами.

В Австралии на страницах Фейсбука было распространено видео убийства шестилетнего ребенка.

Сокрытие сумм облагаемых доходов достигло 27 миллиардов евро, что превышает совокупность ВВП Соединенных Штатов Америки и Японии.

До завтра, команда.

Мировые новости фиктивные, записанные заранее. Выходит, все было нереальное, даже эти ежедневные фразы, выплевываемые женским голосом. Мы мертвы… Мы все мертвы и блуждаем в межмирье… Я перелистываю таблицу до самой последней записи, от 10 июля 2017 года. До дня, когда наша командировка должна была подойти к концу.

Взгляд на мир 10 июля 2017 года.

Ну вот вы и у цели, члены экипажа «Ахерон II». Но если вы слушаете это сообщение, записанное задолго до начала вашей миссии, значит мир уже не тот, каким вы его знали.

Вне стен вашего купола нет больше слонов, нет черепах, нет птиц, нет…

Раздается выстрел, колонка, из которой звучит голос, взрывается прямо передо мной. Уотсон вопит. В дверном проеме в нас целится Льюис, ствол его оружия еще дымится. Его лицо заросло седой щетиной, всклокоченные волосы придают ему вид безумца. Левое стекло его очков разбито.

– Значит, кончено? Так-таки кончено? Вы дышали снаружи и вы живы?

Его глаза мечутся в орбитах, он прощупывает нас взглядом, словно перед ним два инопланетянина. Рука с пистолетом падает. Он вяло разворачивается и медленным шагом направляется к шлюзу. Мы на некотором расстоянии следуем за ним. Оказавшись снаружи, он поднимает лицо к небу и вдыхает полной грудью, совершенно игнорируя кровавые следы и три трупа, которые прожариваются в трех метрах от него. А затем падает на колени.

– Что кончено? – холодно спрашивает Уотсон.

Он поднимает голову и оборачивается к нам:

– Яза… Яза ушел.

– Яза…

– Так мы его прозвали. Наши ученые четыре года назад совершенно случайно обнаружили его в ледниковом щите, в Арктике. Из-за потепления климата и таяния ледников труп полярного медведя, вероятно находившийся там сотни лет, вышел на поверхность поблизости от наших баз. И мгновенно засох. Как будто мумифицировался.

Положив оружие перед собой на землю, он разглядывает свои покрытые красной пылью руки и тихонько трет ладонь о ладонь.

– …Мы проанализировали труп в защищенных лабораториях американских служб здравоохранения. И обнаружили неизвестный вирус, «уснувший» из-за холода. Когда нашим ученым удалось снова сделать его активным, они открыли ящик Пандоры. Яза оказался самой гадкой мерзостью, которая когда-либо существовала. Способный мутировать с невероятной скоростью, атаковать все виды животных и убивать их в течение меньше чем часа после двух дней инкубации без единого клинического симптома. И он летал, этот Яза летал по воздуху, мог выживать на протяжении долгих дней. Он заражал живое существо, самовоспроизводился в миллионах копий и, как поднятая ветерком пыльца, отправлялся в атмосферу на поиски новых жертв. И так до бесконечности. Цепная реакция, которую невозможно остановить.

Льюис поднимается с колен. Оружие по-прежнему лежит у его ног. Мы с Уотсон могли бы наброситься на него, но мы ничего не делаем. Мы хотим знать.

– …Яза был совершенным оружием массового уничтожения, способным в течение нескольких недель истребить человечество. Следовало бы уничтожить его, тысячу раз следовало бы, но вам лучше, чем кому бы то ни было, известно, как устроен мир… Кто бы согласился уничтожить такое оружие? Так что было принято решение сохранить его и найти вакцину. Параллельно мы развертывали миссии типа «Ахерона»: подбирали группы людей, прошедших строжайший отбор, способных жить в замкнутом пространстве и производить собственные ресурсы во враждебном мире. В случае если…

На глазах у меня выступили слезы. Губы задрожали, и я едва смог выдавить из себя слова, обжигающие гортань:

– В случае если вирус ускользнет от вас?

– Яза был неконтролируемым. Американским лабораториям высочайшего уровня безопасности не удалось его удержать. Двенадцатого октября в переполненном метро упал один из сотрудников лаборатории в Луизиане, сам того не зная подцепивший вирус. И сразу все покатилось с невероятной скоростью. Двадцать первого октября были уже миллионы жертв. С двадцать восьмого я уже больше не имел мировых новостей… Никаких собеседников, связь прервалась… начало конца человечества.

У меня кружится голова. Моя жена, сын, мать… Уотсон кидается на Льюиса и изо всех сил трясет его: