Голос горячего сердца

– Он получил оплеуху! Девица Жанна поспешно покинула королевский двор и с небольшим отрядом отправилась в Компьень!

– Эта девка дала ублюдку Карлу по физиономии?! О, правда – замечательная новость! Это ей даром не пройдёт. Пожалуй, начну подбирать кандидатуры для предстоящего суда, скоро пригодятся. Свяжитесь с Реньо де Шартром, пора избавиться от этих дурацких протоколов процесса в Пуатье. Скоро у нас будет совсем другой процесс, наш, со своими протоколами, с нужным приговором!

* * *

– Милый Дюнуа! Могу ли я занять вас ненадолго?

Батард Орлеанский обернулся на вкрадчивый голос и увидел перед собой архиепископа Реймсского.

– Ваше преосвященство! Разумеется, я готов услужить вам, насколько в моих силах. Надеюсь, это не касается дел матери церкви, в которых я ровно ничего не смыслю…

– О нет, милый Дюнуа! Всё гораздо проще. Скажите, вы собираетесь в кампанию на Компьень?

– Да, конечно. То, что туда подходят англичане вместе с бургундцами, довольно неприятно. Хотя – ничего страшного, разобьём, как всегда. Хватит, наверное, трёх отрядов: моего, Ла Ира и Девы. Де Рэ собирался подойти туда. Дева уже там, на месте, молодчина.

– Да-да, конечно… Милый Дюнуа, а стоит ли вам торопиться в Компьень? Да и Ла Ир, де Рэ могли бы не спешить, верно?

– Хм! Странный вопрос. Дева одна не справится… наверное. Хотя – кто её знает. В любом случае, мне бы не хотелось отдавать ей снова лавры победителя.

– О, милый Дюнуа, заверяю вас, одна Дева Жанна не справится. Возможно, она даже потерпит небольшое поражение…

Дюнуа с удивлением посмотрел на загадочно-улыбающееся лицо архиепископа. Конечно, Дева не всегда побеждает, но воюет великолепно. Её неудача под Парижем больше похожа на недоразумение. Шансы англичан с бургундцами очень сомнительны. Или у архиепископа другие сведения? А если даже Жанна проиграет, что в этом хорошего? Задержится освобождение Компьени, может, и война затянется. Хотя… ведь в этом будет виновата Дева, верно? А те, кто придёт позже, исправят её ошибки – и выступят спасителями Компьени. Почему бы нет?

– Пожалуй, ваше преосвященство правы. У нас ещё не всё готово для похода на Компьень. Я поговорю об этом с другими капитанами.

* * *

– Жанна! Будь готова к новому испытанию!

– Святая Екатерина! Я внимаю тебе! Что должно случиться?

– Жанна! До Иванова дня ты окажешься в плену!

– Я попаду в плен? Почему? Нас разобьют? Англичане и бургундцы соберут силы и нанесут нам поражение?

– Это покрыто неизвестностью. Однако твоя судьба – пройти через испытание пленом.

– О Господи… почему? А если я уеду в Домреми – смогу избежать плена?

– Нет, Жанна. В таком случае тебя захватят в Домреми.

– Тогда… получается, я не должна ехать ни в Домреми, ни к Ла Иру… ведь иначе навлеку беду на других людей…

– Поступай так, как считаешь нужным, Жанна. Помни: ты должна пройти через это испытание, его невозможно избежать. Да будет на тебе благословение Господа нашего!

– Святая Екатерина… Когда я уходила из Домреми в Вокулёр – я уже была обречена пройти испытание пленом? А если бы я после коронации не поддалась на уговоры и уехала в Домреми – плен всё равно был бы неминуем? Святая Екатерина… Почему ты мне не отвечаешь?

* * *

Господи! Что это было? Кошмарный сон? Быть может, моё воображение чересчур разыгралось? Или на самом деле – Святая Екатерина приходила ко мне и предвещала беду, которой я не миную?

Голоса! Вы существуете на самом деле? И вы предрекаете мне… гибель?

* * *

Английский флот величаво плыл к французскому побережью. Белые паруса великолепно смотрелись на фоне лазурного моря, освещённого ласковым майским солнцем. На кораблях, помимо двух тысяч солдат-новобранцев, находились министры его величества Генриха Шестого, несколько членов Палаты Лордов и, главное, сам восьмилетний король. Мальчик стоял на носу флагманского корабля и с интересом наблюдал за приближением французского берега.

Король Англии решил последовать советам своей матери и министров и лично явиться во Францию для наведения там порядка и принятия французской короны. Для этого придётся ехать в Реймс или Сен-Дени. Говорят, мятежный дофин Карл посмел надеть на себя корону в Реймсе. Прискорбно, что так поступает близкий родственник, дядя. Впрочем, он сделал это по наущению ведьмы. Той самой колдуньи, которая своим злым волшебством сгубила много английских воинов. Она отравила во Франции все колодцы и реки своими зельями, дающими ей власть над людьми, и свергла власть пресвятой католической церкви, представителем которой в объединённом англо-французском королевстве является его высокопреосвященство кардинал Винчестерский.

Ох уж эта ведьма. Откуда она взялась? Так было хорошо без неё. Война уже заканчивалась, оставалось взять Орлеан, и вдруг эта колдунья появилась – будто из преисподней. Юный король Генрих хорошо знал, как выглядят ведьмы, это описывалось во всех рыцарских романах. С колдуньями воевал король Артур – великий монарх-рыцарь, всегда защищавший добро и каравший зло, спасавший из беды и плена красавиц, волею судьбы попавших к чудовищам, злодеям и ведьмам.

Ведьмы все старые, седые, морщинистые, злые, клыкастые, со скрюченными пальцами. Они шепчут сатанинские заклинания и вызывают ветер, молнию, наводнение и прочие бедствия. Именно так арманьякская ведьма погубила английских воинов. Её ранили под Орлеаном, она воззвала к Сатане, и на английских солдат обрушился страшный ураган. Это потому, что воины, защищавшие Турель, сделали ошибку: нет смысла пытаться убить ведьму, словно неприятельского солдата, её надлежит изловить и сжечь на костре. Вот теперь это и будет сделано, и тогда война победоносно завершится.

За спиной его величества раздалось деликатное покашливание. Генрих обернулся: перед ним стоял капитан корабля.

– Ваше величество! Мы вот-вот прибудем в порт Кале!

– Да, сэр! Делайте своё дело!

Малолетний король Англии Генрих Шестой величественно кивнул и вернулся к созерцанию морского пейзажа.

* * *

– Милая Жанна! Не кажется ли вам, что это слишком опасно – атаковать бургундские укрепления? Не лучше ли подождать в стенах города, пока подойдут подкрепления?

Комендант Компьени мессир Гильом де Флави снисходительно, по-отечески улыбался Жанне, словно намекая, что её намерение снять осаду, имея в распоряжении всего несколько сот человек, это не более чем детская наивность.

– Мы будем действовать, как под Орлеаном. Мы одолели тогда, победим и теперь.

– У вас же так мало сил!

– Но и англичане уже не те. У них нет ни Турели, ни Сен-Луи, ни Жаржо. Их силы истощены. Они не могут замкнуть кольцо осады вокруг города и вынуждены растянуть свои войска. Они и бургундцы сейчас строят наспех несколько укреплений, которые мы легко захватим, если ударим внезапно.

Гильом Флави таинственно улыбнулся и пожал плечами:

– На войне всякое случается. Вдруг противник окажется проницательнее, чем вы ожидаете, и придётся отступить?

– Вы правы, и такое возможно. Значит, отступим. Важно, чтобы люди остались живы и невредимы. Я распорядилась подготовить на берегу реки лодки – невдалеке от Марньи. Если понадобится, большая часть отряда спустится в них, а моя гвардия будет прикрывать отступление. Затем мы вернёмся к воротам, и вы нас впустите.