Еретики Дюны

Лицеделка, прислушиваясь, встала у входа в помещение. Она отступила в сторону и дала дорогу еще одному лицеделу под личиной иксианского гвардейца.

Пока Вафф массировал ушибленное бедро, лицеделы раздевали мертвых женщин. Иксианский гвардеец приложился лбом ко лбу старой Досточтимой Матроны. После этого все произошло в мгновение ока. Не было никакого иксианца – в помещении находились только две Досточтимые Матроны – старая и молодая. Вошел еще один псевдоиксианец и скопировал молодую Матрону. Вскоре от мертвых тел остался только пепел, который сложили в мешок, и один из лицеделов спрятал его под накидкой.

Вафф внимательно осмотрел помещение. Сделанное им открытие потрясло его до глубины души. Такое высокомерие было возможным только потому, что за спиной Досточтимой Матроны стояла сила настолько мощная, что об этом страшно было даже думать. Эту силу надо прозондировать. Он поманил к себе лицедела, который скопировал старуху.

– Ты скопировал ее?

– Да, Мастер. Ее бодрствующая память была еще жива, когда я копировал.

– Передай ей, – он показал рукой на того, кто был иксианским гвардейцем. Лицеделы коснулись друг друга лбами на несколько мгновений и разошлись. Этого было достаточно.

– Все сделано, – доложила старшая.

– Сколько еще копий этих Досточтимых Матрон мы сделали?

– Четыре, Мастер.

– Никто из них не обнаружен?

– Никто, Мастер.

– Эти четверо должны вернуться на родину убитых Досточтимых и разузнать о них все, что возможно. Один из них должен вернуться и рассказать все, что ему удастся узнать.

– Это невозможно, Мастер.

– Невозможно?

– Они отрезали себя от своих источников. Так они работают, Мастер. Это новая ячейка, они обосновались на Гамму.

– Но мы, конечно же, можем…

– Простите нас, Мастер. Координаты их родины в Рассеянии хранились на борту корабля-невидимки и были стерты.

– Выходит, что их следы полностью утрачены? – в голосе Ваффа прозвучало недовольство.

– Полностью, Мастер.

Катастрофа! Это было похуже перестрелки.

– Никто не должен знать о том, что мы здесь сделали, – пробормотал он.

– От нас об этом никто не узнает, Мастер.

– Какие у них таланты? В чем их сила? Быстро!

– В них есть все, чего можно ожидать от Преподобных Матерей Бене Гессерит, кроме их меланжевой памяти.

– Вы уверены?

– Нет никакого намека на нее. Как вы знаете, Мастер, мы…

– Да, да, я знаю, – он жестом приказал лицеделу помолчать. – Но старая была настолько надменной, настолько…

– Простите нас, Мастер, но время поджимает. Эти Досточтимые Матроны усовершенствовали искусство секса настолько, что опередили в этом деле всех других.

– Значит, то, что говорили нам наши информаторы, – правда?

– Они вернулись к старинному тантрическому искусству и развили свои способы сексуальной стимуляции, Мастер. С помощью этого оружия они завоевывали поклонение своих последователей.

– Поклонение, – выдохнул Вафф. – Превосходят ли они селекционных женщин Общины Сестер?

– Досточтимые Матроны уверены в этом, Мастер. Мы можем пока…

– Нет! – Маска эльфа была сброшена, и перед лицеделами снова возник их господин, их Мастер. Лицеделы покорно склонили головы. Внезапно в глазах Ваффа вспыхнули веселые искорки. Вернувшиеся из Рассеяния тлейлаксианцы говорили правду! Он доказал это обыкновенным импринтингом, дав при этом своему народу новое непобедимое оружие!

– Какие будут приказания, Мастер?

Вафф снова надел маску эльфа.

– Мы вплотную займемся этими проблемами, когда вернемся на Тлейлаксу, в Бандалонг. Но до этого времени даже Мастер не может отдавать приказы Досточтимым Матронам. Вы мои хозяева до тех пор, пока на нас смотрят чужие глаза.

– Конечно, Мастер. Мне следует довести ваш приказ до остальных?

– Да, а приказы мои таковы: этот корабль-невидимка никогда не должен вернуться на Гамму. Он должен исчезнуть без следа, и никто из экипажа не должен остаться в живых.

– Это будет сделано, Мастер.

Технология, наряду с другими областями человеческой деятельности, отличается склонностью инвесторов избегать какого бы то ни было риска. При малейшей возможности исключается всякая неопределенность. Инвестиции капитала следуют этому правилу, поскольку люди вообще предпочитают предсказуемость. Лишь немногие понимают, насколько разрушительной она может стать, ограничивая вариабельность и делая население исключительно уязвимым по отношению к капризам вселенной, которая очень часто неудачно бросает кости.

    Оценка планеты Икс, Архив Бене Гессерит

На следующее утро после первого испытания в Пустыне Шиана, проснувшись, увидела вокруг своей постели множество фигур в белых одеждах.

Жрецы и жрицы.

– Она проснулась, – сказала одна из жриц.

Шиану охватил страх. Она натянула одеяло до подбородка и уставилась на жадно рассматривающих ее людей. Неужели они опять хотят оставить ее в Пустыне? Эту ночь она провела в мягкой постели на чистейших простынях, каких она ни разу не видела за все восемь лет своей короткой жизни. Но при этом Шиана понимала одно: что бы ни делали священники – они всегда поступают двусмысленно. Этим людям ни в коем случае нельзя доверять.

– Ты хорошо спала? – спросила жрица, заговорившая первой. Это была седовласая пожилая женщина с лицом, обрамленным белым капором с пурпурной оторочкой. Старческие глаза были водянистыми, но очень живыми, отличаясь голубым цветом весеннего неба. Маленький вздернутый нос над узким ртом и выступающим подбородком.

– Ты хочешь поговорить с нами? – не унималась женщина. – Меня зовут Кания. Я – твоя ночная сиделка. Помнишь? Это я помогала тебе лечь в постель.

Голос женщины был по крайней мере ободряющим. Шиана села на постели и подобревшими глазами взглянула на обступивших ее людей. Они явно чего-то боялись. Обоняние дочери Пустыни хорошо улавливало феромоны пота. Шиана просто чувствовала: Этот запах означает страх.

– Вы думали, что сможете причинить мне вред, – сказала девочка. – Зачем вы это сделали?

Люди вокруг переглянулись, оцепенев от ужаса.