История маленького лорда

– Если на то воля милорда, – отвечал другой голос, – то, конечно, никто ослушаться не посмеет. А все-таки, между нами говоря, очень уж жестоко разлучать такую молоденькую госпожу с ребенком, хоть он и родился знатным. Джеймс и Томас говорили вчера в людской, что они никогда ничего подобного не видали: сидит семилетний мальчуган за столом и разговаривает с графом вежливо и в то же время свободно, как со своим лучшим другом, – а все знают, что подчас этот друг угостит тебя такой бранью, что кровь в жилах стынет… Меня и Джеймса позвали, чтобы отнести ребенка наверх. Поверите ли, он, как ангел небесный, лежал на руках Джеймса: щечки разрумянились, головка немного свесилась, а кудрявенькие волосики рассыпались по плечам. Ангелок да и только! Кажется, сам милорд им любовался: «Осторожнее, говорит, Джеймс, не разбудите его!..»

Седрик открыл глаза, повернулся и увидал двух женщин. Просторная и высокая комната, вся залитая солнцем, светлые обои, мебель, обитая ситцем в мелкий цветочек, окна, увитые снаружи плющом, – все это понравилось Седрику. Женщины подошли к нему. Одна из них была миссис Меллон, экономка, а другая – женщина средних лет с добродушным лицом.

– Доброе утро, милорд! – сказала миссис Меллон. – Как спалось?

Маленький лорд потер глаза и улыбнулся.

– Доброе утро! – отвечал он. – Как я здесь оказался?

– Вас принесли сюда вчера, когда вы внизу заснули, – сказала экономка. – Это ваша спальня, а вот – няня Доусон к вашим услугам.

Седрик сел на кровати и подал руку миссис Доусон.

– Здравствуйте, миссис Доусон, – сказал он, – очень вам благодарен, что вы взялись заботиться обо мне.

– Зовите ее просто Доусон, милорд, она привыкла, чтобы ее так звали, – заметила с улыбкой экономка.

– Мисс Доусон или миссис Доусон? – спросил маленький лорд.

– Просто Доусон, – подхватила няня, сияя от удовольствия. – Ни мисс, ни миссис! Господь с вами! Не хотите ли встать? Я вас одену, а после вы будете завтракать в детской…

– Я привык сам одеваться, – отвечал Фаунтлерой. – Дорогая меня приучила одеваться без посторонней помощи. Дорогая – это моя мама. У нас была одна прислуга, Мэри, которая все в доме делала – и стирала, и все, – так нельзя было обременять ее работой. Я и мыться могу сам, вы мне только немного помогите: трудно застегивать все пуговицы…

Женщины переглянулись.

– Доусон все сделает, что вы прикажете, – сказала миссис Меллон.

– Ну конечно! – вставила Доусон. – Одевайтесь сами, если хотите, а я постою возле вас и помогу, когда нужно.

– Благодарю вас, – отвечал маленький лорд.

Доусон очень ему понравилась, и, пока он мылся и одевался, он успел уже подружиться с ней и узнал от нее много интересного. Ее муж был солдат, и его убили в настоящем сражении, а сын матрос и сейчас находился в плавании; он видел пиратов и дикарей, турок и китайцев, привозил матери раковины и кусочки кораллов, которые хранятся у нее в сундуке, – Доусон обещала показать их Седрику. Еще он узнал, что она всю жизнь служила няней у многих детей, а последнее время ходила за маленькой леди Воган.

– Она родственница ваша, милорд, – добавила Доусон, – и, может быть, когда-нибудь вы с ней познакомитесь…

– Неужели? Я буду очень рад, – сказал Седрик. – Я никогда в жизни не играл с девочками, но я люблю на них смотреть.

Его повели завтракать в соседнюю комнату, такую же большую, как спальня, и Доусон сказала ему, что есть еще третья комната для него.

– Я слишком мал, чтобы жить в таком большом замке и иметь столько больших комнат, как вы думаете, Доусон?

– Вам это странно поначалу, но скоро привыкнете и вам тут понравится.

– Конечно, здесь очень красиво, – вздохнул маленький лорд, – но было бы гораздо лучше, если бы дорогая была со мной. Мы всегда утром вместе завтракали, и я клал сахар и наливал сливки ей в чай и передавал бутерброд.

– Но ведь вы можете ее видеть каждый день, – утешала Доусон. – Вы сначала погуляйте здесь, посмотрите лошадей и собак, а потом обо всем ей расскажите. Одна лошадка, я знаю, вам очень понравится…

– А тут есть лошади? – спросил мальчик. – Я их очень люблю. Я так любил Джима, он возил тележку мистера Гоббса.

– Погодите! Вы все это потом увидите, а теперь ступайте-ка поглядите на соседнюю комнату!

– А что там такое?

– А вот позавтракайте прежде и увидите, – отвечала таинственно Доусон.

Это подстрекнуло любопытство Седрика, он поспешил покончить с завтраком, соскочил со стула и сказал:

– Я сыт, можно мне пойти в другую комнату?

Доусон молча кивнула и отворила дверь. Заглянув в комнату, мальчик застыл от восторга на пороге и не мог вымолвить ни слова. Комната была такая же большая, как и другие, но мебель не такая тяжелая, занавески и ковры светлые, на стенах полки с книгами, а на столах всевозможные игрушки, Седрик такие видел только в витринах игрушечных магазинов в Нью-Йорке.

– Эта комната, кажется, для мальчика, – проговорил он наконец, задыхаясь от волнения. – Чьи же это игрушки?

– Все ваши, подойдите посмотрите.

– Мои?! – воскликнул он. – Но как же? Кто их дал мне? – И он бросился вперед. – Дедушка! Я знаю, это дедушка подарил их мне! – закричал он в восторге.

– Да, это подарок милорда, – сказала Доусон, – и если вы будете пай-мальчик, то он вам даст все, что ни попросите.

Седрик принялся рассматривать игрушки и беспрестанно твердил, что другого такого доброго дедушки, как у него, не может быть на свете.

Няня неуверенно улыбнулась и промолчала. Она только недавно поступила в услужение в замок, но успела уже наслушаться от остальной прислуги, до чего же тяжелый нрав у старого графа. Лакей Томас своими ушами слышал, какое приказание он отдавал Хэвишему насчет Седрика:

– Дайте ему полную волю, заставьте его комнаты игрушками – пусть забавляется, чем хочет. Он скоро забудет мать. Все дети такие!..

Однако старик ошибся: мальчик оказался совсем не таким, каким его ожидал увидеть граф. Милорд плохо провел ночь и все утро не выходил из комнаты. После полудня он послал за внуком. Седрик сейчас же прибежал; дед издали слышал, как ребенок вприпрыжку спускался с лестницы; в библиотеку он вбежал раскрасневшийся и оживленный.

– Я ждал, когда вы позовете меня, – сказал Седрик деду. – Я давно готов. Очень благодарен вам за все, что вы мне подарили! Я все утро играл.

– Что же, нравятся тебе игрушки?

– Очень! Даже не могу сказать, до чего они мне нравятся! – Лицо мальчика так и сияло. – Там есть одна игра, вроде бейсбола, но только настольного, я старался научить Доусон, но у нее не получилось – она же никогда в эту игру не играла, а я наверное плохо объяснил правила. А вы, дедушка, умеете играть в бейсбол?

– Боюсь, что нет, – отвечал граф. – Это американская игра, не так ли? Что-то вроде крикета?

– Я никогда не играл в крикет, но мистер Гоббс водил меня смотреть, как играют в бейсбол. Это такая захватывающая игра! Может быть, принести ее? Вдруг вам понравится, и вы забудете про свою ногу. Очень она сегодня болит?

– Больше, чем я бы желал…

– Тогда, пожалуй, это вас не отвлечет, как вы думаете? Но если хотите, я вам покажу, как играют.

– Ступай, принеси игру, – сказал граф.

Это было нечто совершенно новое для старика – играть с ребенком, но именно эта новизна развлекала его. Он усмехнулся, когда Седрик вернулся с ящиком.

– Можно придвинуть столик поближе к вам? – спросил мальчик.

– Позвони Томасу, он придвинет стол…