Последний отзыв
Очень интересная!
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Слово о полку Игореве. Переводы, статьи, пояснения
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Когда забыл почесть, и жизнь,
и града Чернигова отчий золотой престол!
И своей милой жены, красавицы Глебовны,
привычки обычные.
Были века Трояни,
минули года Ярослава,
были походы Олеговы,
Олега Святославича.
Тот Олег мечом крамолу ковал
и стрелы по земле сеял.
Вступит, бывало, в златое стремя он
в городе Тмуторокани,
так тот звон слышал
старого великого Ярослава сын Всеволод,
а Владимир по утрам уши затыкал в Чернигове.
И Бориса Вячеславича гордыня на суд привела,
и на Канины зелёную траву поклала
за обиду Олегову,
храброго и молодого князя.
С той же Канины
Святополк со скорбью забрал отца своего
между венгерскими иноходцами
в святую Софию, в Киеве.
Тогда, при Олеге Гориславиче,
сеялось и прорастало усобицами,
гибло добро Даждьбожьих внуков,
в княжьих крамолах года сокращая враждующим.
Тогда по Русской земле редко пахари пахали,
но часто вороны каркали,
делёж учиняя над трупами
и галки свой крик поднимали,
желая лететь на обжорство.
То было в те битвы и в те походы.
А такого сраженья не слышали!
С утра и до вечера, с вечера и до утра
летят стрелы калёные,
гремят сабли о шлемы,
трещат копья булатные
в поле далеком, среди земли Половецкой.
Чёрная земля под копытами
костьми, говорят, была засеяна,
а кровью полита.
Горем взошли они в Русской земле.
Что шумело, что звенело,
давеча, рано пред зорями?
Игорь полки заворачивал —
жаль ему милого брата Всеволода.
Бились день,
бились другой,
третьего дня, к полудню, упали стяги Игоревы.
Тут братья разлучились на берегу быстрой Каялы.
Тут кровавого вина не хватило,
тут пир закончили храбрые русичи,
сватов напоили, а сами полегли
за землю Русскую.
Никнет трава жалостью
и дерево с горем к земле приклонилось.
Уже, братья, невесёлая година настала,
уже силам Степи обидно стало.
Обида в силах Даждьбожьих внуков
вступила девою на землю Трояни,
заплескала лебедиными крыльями
на синем море у Дона,
и, плещучи, уменьшила достатка часы.
Усобица князей – от поганых погибель!
Говорит брат брату:
«Это моё и то моё же».
И стали князья про малое – «се великое!» молвить,
а сами на себя крамолу ковать.
А степняки со всех сторон приходят с победами
на землю Русскую.
О, далече залетел сокол,
птиц побивая —
до моря!
А Игорева храброго войска не воскресить!
Потом кличут карнаи: «Огня!»
И помчали по Русской земле,
жар в людей швыряючи,
в огненных рогах.
Жены русские заплакали, заголосили:
«Уже нам своих милых лад
ни в мыслях помыслить,
ни в думах подумать,
ни очами увидеть.
А золотом и серебром
и вовсе не позвенеть».
Застонал, братья, Киев тугою,
А Чернигов от напастей.
Тоска разлилась по Русской земле,
печаль густо течёт среди земли Русской.
А князья сами на себя крамолу куют,
и града Чернигова отчий золотой престол!
И своей милой жены, красавицы Глебовны,
привычки обычные.
Были века Трояни,
минули года Ярослава,
были походы Олеговы,
Олега Святославича.
Тот Олег мечом крамолу ковал
и стрелы по земле сеял.
Вступит, бывало, в златое стремя он
в городе Тмуторокани,
так тот звон слышал
старого великого Ярослава сын Всеволод,
а Владимир по утрам уши затыкал в Чернигове.
И Бориса Вячеславича гордыня на суд привела,
и на Канины зелёную траву поклала
за обиду Олегову,
храброго и молодого князя.
С той же Канины
Святополк со скорбью забрал отца своего
между венгерскими иноходцами
в святую Софию, в Киеве.
Тогда, при Олеге Гориславиче,
сеялось и прорастало усобицами,
гибло добро Даждьбожьих внуков,
в княжьих крамолах года сокращая враждующим.
Тогда по Русской земле редко пахари пахали,
но часто вороны каркали,
делёж учиняя над трупами
и галки свой крик поднимали,
желая лететь на обжорство.
То было в те битвы и в те походы.
А такого сраженья не слышали!
С утра и до вечера, с вечера и до утра
летят стрелы калёные,
гремят сабли о шлемы,
трещат копья булатные
в поле далеком, среди земли Половецкой.
Чёрная земля под копытами
костьми, говорят, была засеяна,
а кровью полита.
Горем взошли они в Русской земле.
Что шумело, что звенело,
давеча, рано пред зорями?
Игорь полки заворачивал —
жаль ему милого брата Всеволода.
Бились день,
бились другой,
третьего дня, к полудню, упали стяги Игоревы.
Тут братья разлучились на берегу быстрой Каялы.
Тут кровавого вина не хватило,
тут пир закончили храбрые русичи,
сватов напоили, а сами полегли
за землю Русскую.
Никнет трава жалостью
и дерево с горем к земле приклонилось.
Уже, братья, невесёлая година настала,
уже силам Степи обидно стало.
Обида в силах Даждьбожьих внуков
вступила девою на землю Трояни,
заплескала лебедиными крыльями
на синем море у Дона,
и, плещучи, уменьшила достатка часы.
Усобица князей – от поганых погибель!
Говорит брат брату:
«Это моё и то моё же».
И стали князья про малое – «се великое!» молвить,
а сами на себя крамолу ковать.
А степняки со всех сторон приходят с победами
на землю Русскую.
О, далече залетел сокол,
птиц побивая —
до моря!
А Игорева храброго войска не воскресить!
Потом кличут карнаи: «Огня!»
И помчали по Русской земле,
жар в людей швыряючи,
в огненных рогах.
Жены русские заплакали, заголосили:
«Уже нам своих милых лад
ни в мыслях помыслить,
ни в думах подумать,
ни очами увидеть.
А золотом и серебром
и вовсе не позвенеть».
Застонал, братья, Киев тугою,
А Чернигов от напастей.
Тоска разлилась по Русской земле,
печаль густо течёт среди земли Русской.
А князья сами на себя крамолу куют,
Другие электронные книги автора Фридрих Антонов
Последний отзыв
Очень интересная!