Как работает филантропия в США. Идеи и практика, ресурсы и организация

Нищенство в Америке никуда не делось и за 30 лет, прошедшие со времени выхода книги К. Бакала, несмотря на высокий в целом уровень жизни в стране и возможность, когда приходит нужда или беда, получить социальную помощь государства или благотворительных организаций.

Особенно развита эта «спасительная сеть» (safety net) в Нью-Йорке. Социальные службы государства и бесприбыльного сектора, включая те, что принадлежат религиозным учреждениям всех конфессий, могут накормить, одеть, дать временный приют и работу, обучить полезной профессии, помочь оформить государственную помощь (вэлфер), дать житейский совет, короче – направить на «путь истинный».

И все же попрошайничество всех видов, в том числе и то классическое, что описано Бакалом, всегда было более заметно в «столице мира». Здесь особенно много иммигрантов, а доля в его населении афро- и латиноамериканцев, намного более бедных, чем большинство белого населения, не так давно превысила 50%. Это неизбежно обостряет социальные контрасты, рождая и попрошайничество, особенно во времена спадов и рецессий в экономике с их скачком безработицы и бездомности.

Но сюда же всегда тянуло, как магнитом, и профессиональных нищих. Более того, здесь ими и становились, имея ввиду исключительную возможность поживиться не только у щедрых и сострадательных жителей демократической столицы Америки, но и у миллионов туристов и деловых гостей города. Последние нередко чаще и щедрее местных жителей одаряют нищих или …откупаются от них, когда те становятся слишком назойливыми. Поэтому на улицах, в поездах метро, на вокзалах, вообще в людных местах Нью-Йорка, нередко встречаешь людей с протянутым в руке картонным стаканчиком или коробкой на тротуаре.

Вот несколько наблюдений автора за попрошайничеством в Нью-Йорке в последние годы.

…Зимним вечером на перекрестке одной из оживленных улиц города, где расположены театры, рестораны и бары, примостился у стены изможденный афроамериканец средних лет и, молча позванивая стаканчиком с мелочью, давал знать прохожим, что он просит подаяние. Один из них, с видеокамерой в руках, скользнул ее объективом по фигуре нищего. Тот возмущенно вскочил и, размахивая руками, направился к прохожему, чтобы сказать все, что он о нем думает. Ведь видеолюбитель пытался заснять его в унизительном положении, покушаясь на его достоинство и частную жизнь. Прохожий рассыпался в извинениях, даже пытался дать ему какие-то деньги, но тот отверг их и, возвращаясь на «рабочее место», продолжал гневаться. Публика, проходившая мимо, бросала на смущенного видеолюбителя осуждающие или… сочувствующие взгляды.

Подальше другой афроамериканец с белозубой улыбкой, приплясывая от холода, дружелюбно обращался к прохожим с вопросом: «Скажи, приятель, разве тебя не тяготит мелочь в кармане? Не дай ему порваться окончательно, поделись ею со мной!». Мол, это взаимовыгодно: помогая мне, ты помогаешь себе. Или: это я тебя облагодетельствую, забирая надоевшую мелочь. Удачная шутка в нищенском деле может оказаться весьма доходной.

…Почти на всех пересадочных станциях нью-йоркского метро можно услышать пение и инструментальную музыку – от классической до рэпа – на инструментах со всего мира, фабричных и кустарных (из последних, по разряду ударных, широко используются днища пластиковых ведер), в исполнении одиночек и ансамблей, профессионалов и любителей, детей, юношей и пожилых, представителей многих рас, народов и этносов.

Мотивы появления певцов и музыкантов в метро, а летом на улицах, в парках и на площадях, могут быть самыми разными – от желания испытать себя на публике и заявить о себе (нередко будущие знаменитости начинали свою исполнительскую или сценическую карьеру в метро) до желания подработать на развлечения или увлечения, но чаще – на хлеб насущный. За редкими исключениями, качество исполнения довольно низкое, но люди охотно кладут доллары и мелочь в футляры от инструментов, особенно часто – юным музыкантам. Это, в большинстве случаев, скрытая форма подаяния, которая больше импонирует американцам, чем голая милостыня – ведь люди пытаются заработать, предлагая им взамен некое развлечение на ходу…

…В Бруклине, на авеню Кони-Айленд, возле входа в похоронный дом собралась по печальному поводу – проводы в последний путь соседки по дому – небольшая группа пожилых людей, иммигрантов из бывшего Союза. Возле них остановилась автомашина приличной марки, из которой вышел человек лет 30 в экзотическом хасидском одеянии – в халате и шляпе черного цвета, в белых чулках и, конечно, с длинными пейсами. Он подходил к каждому и, протягивая руку, просил, нет, скорее требовал подаяние, и деловито, без слов благодарности, собирал с каждого по доллару. Закончив эту работу, он ушел к машине… Что ж, таков еврейский (и не только) обычай на похоронах – непременно подавать милостыню не просто нищим, а всем нуждающимся. Молодой и, наверное, уже многодетный хасид считал, что он определенно к ним относится, в отличие от ее подателей…

В холле похоронного дома их ожидала – с просьбами уже не о милостыне, а о пожертвовании – очередь более солидных претендентов: на столиках у стены расположились буклеты (с конвертами для чеков) общеамериканских организаций по борьбе с раком, диабетом, сердечными и прочими фатальными болезнями. Отличный маркетинговый прием: у кого же еще просить денег на эту борьбу, как не у заплаканных родственников жертв этих грозных недугов?

…На выходе с платформы метро на Первой авеню в Манхеттене (это Ист-Виллидж) в часы пик часто стоит смуглый бородатый человек в легкой куртке с капюшоном, засунув руки в карманы. Он создавал впечатление встречающего, сбивало также с толку его молчание и отсутствие какой-либо ёмкости для денег. Но сам его вид и устремленные на людей, выходящих из вагонов, взгляды были достаточно красноречивы. Что ж, этот нестандартный прием, как видно, был продуктивен. Ведь он не «приставал», вынимая руку из кармана лишь тогда, когда ему подавали. Как видно, его здесь знали: однажды с ним разговорилась прилично одетая белая женщина, расспрашивая о его делах.

Район Ист-Вилидж, где находится кампус Нью-Йоркского университета и проживает художественная богема, отличается особой демократичностью и сочувствием к бедствующим. В свое время его жители отстояли от властей города право бездомных и нищих находиться с утра до полуночи на скамейках Томпкин-сквэр парка, а также ночевать на тротуарах за его оградой. Ну, а днем к этой ограде приезжают передвижные кухни католических и протестантских миссий, предлагая горячую еду не только бездомным из парка, но и всем прохожим, заодно раздавая уже использованные одежду и обувь, а зимой – одеяла. И раз в неделю – пакеты с продуктами. Конечно, с ненавязчивым призывом получить и духовную поддержку нередко тут же пребывающего пастора, или прийти в их церковь.

На прилегающих к парку улицах несколько христианских церквей раз в неделю, а то и чаще, предлагают горячую еду всем, кто зайдет в их столовую. Они тоже могут раздавать пакеты с продовольствием, и в эти дни возле них собираются длинные очереди стариков, инвалидов, бездомных, а нынче, когда еще чувствуется дыхание последней рецессии и вызванной ею безработицы, и немало молодых людей.

Но так не только здесь. Повсюду в Нью-Йорке, да и по всей стране бедствующий человек может найти еду, одежду и кров, хотя с последним похуже…

Власти американских штатов, округов и городов, наряду с созданием системы помощи бедствующим и бездомным (с привлечением филантропических организаций и религиозных учреждений), пытаются правовыми средствами противостоять нищенству, особенно профессиональному, как социальному бедствию.

Во многих штатах запрещено – под угрозой штрафа, ареста или принудительного лечения – бродяжничество и попрошайничество в публичных местах. Почти везде местные власти стремятся оградить, так сказать, благопристойных граждан – их-то подавляющее большинство – от бродяг, нищих и хронически бездомных, устанавливая ограничения на то, где и как они могут просить (стоя, сидя или лежа), а также в каком месте можно ночевать на улице.

Однако на их поддержку грудью встают правозащитные организации, считающие подобные законы не только антигуманными, но и антиконституционными. Одна из таких организаций – Национальная Коалиция в защиту бездомных (National Coalition for the Homeless) – отслеживает по многим крупным городам и штатам запреты, введенные властями против бездомных и нищих, и доводит их до сведения местных правозащитников для организации легальных протестов или судебных исков. Она же добилась недавно принятия рядом штатов законов о правах бедомных, требующих от властей справедливого к ним отношения.

Особенно эффективными оказались обращения в суды с доказательствами противоречия антинищенских акций Биллю о правах, прежде всего, 1-й Поправке к Конституции, защищающей свободу слова. Правозащитники утверждают: если власть запрещает человеку в беде обратиться к другим с просьбой о помощи, это нарушает его право на свободу словесного высказывания в публичных местах.

Особенно острая борьба развернулась в Нью-Йорке, прежде всего, в Манхэттене, всегда привлекавшем бродяг и нищих. В конце прошлого века его прозвали «городом попрошаек» за обилие нищих, агрессивно пристающих к людям с просьбой о милостыне на улицах, вблизи публичных и частных офисов, театров, ресторанов, на парковках и в метро.

В 1990 году окружной суд Нью-Йорка отменил по иску правозащитников запрет на прошение милостыни в метро, поскольку это было нарушением Билля о правах. Тогда транспортная полиция взялась за очистку метро от «приставал» с участием организаций помощи бездомным, то есть именно тех, кто их защищал, и именно этот способ принес ощутимые результаты.

В 1993 году состоялось такое же сражение в суде, но уже по поводу уличного попрошайничества. «Либеральный» судья постановил, что поскольку просьба о подаянии на улицах города связана с «экспрессивным поведением» (то есть выражением эмоций, включающих слова, жесты и мимику) и деятельностью, отражающей общение людей и их сочувствие к другим, то она относится к личным актам, защищенным 1-й Поправкой Конституции. Тогда власти города, поддержанные большинством жителей (особенно с появлением на посту мэра решительного Рудольфа Джулиани с его адвокатским и прокурорским опытом), не смирились и использовали в борьбе с агрессивным попрошайничеством, включавшим приставания, угрозы и вымогательства, оригинальный правовой прием.

Главным в нем было создание – в партнерстве с городской судебной системой и с бесприбыльными организациями – экспериментального общинного суда Манхэттена (Midtown Community Court), куда полиция могла доставить бродяг и нищих за нарушение местных законов о поддержании качества жизни жителей города. Проводя слушания с участием социальных работников, судья мог в тот же день выносить решения. И если агрессивный попрошайка признавался в том, что нарушил эти законы, а на это, во избежание долгого задержания, соглашалось большинство, то уже наутро он мог на той же улице, где приставал к людям, заниматься ее уборкой в течение нескольких дней под присмотром полиции. Участие в процессе социальных служб позволяло помочь нарушителям, если они хотели, найти работу или получить, имея основания, пособие и лечение. Скорость и эффективность этого способа воодушевила власти, особенно полицейские, и вскоре Манхэттен, особенно Таймс-Сквер, удалось очистить от агрессивных попрошаек.

Примеру Нью-Йорка в 90-е годы, хотя и не столь результативно, последовали другие города – они ввели общинные суды и регистрацию нищих (последняя ущемляла их честь и склоняла к поиску иной жизни), принимали новые законы против попрошайничества. Все это способствовало развитию и привлекательности их деловых и развлекательных районов, безопасности широкой публики и туристов.

Однако возрождение городских центров привлекло сюда в последние несколько лет новую волну попрошаек. Нью-Йорку – как при жестком Р. Джулиани, так и при несгибаемом М. Блумберге – удалось, благодаря активному контролю за исполнением законов о «качестве жизни» на улицах, сдержать, хотя и не полностью, новый натиск нищих. Но для многих других городов, особенно тех, что прославились избытком либерализма (таких, к примеру, как Сан-Франциско и Сиэтл), их нашествие было равносильно вспышке эпидемии.

Как пишет исследовавший эту проблему журналист Стивен Маланга (Steven Malanga), особенность новой волны состоит в высоком уровне профессионализации нищенства – феномене, наблюдаемом не только на постсоветском пространстве, но и в остальном мире[33 - Steven Malanga, The Professional Panhandling Plague: A new generation of shakedown artists hampers America’s urban revival, City Journal, Summer 2008.]. Классический вид нищего, – пишет он, – когда психически больной или инвалид пытаются собрать несколько долларов на еду, был отодвинут на периферию «новыми нищими». Среди них нередко вполне трудоспособные, часто молодые люди (это так называемые «новые хиппи», и большинство из них – наркоманы), подростки из пригородов или соседних городов. И все они целиком посвятили себя разным видам попрошайничества. «Новые нищие» поддерживают себя комбинацией последнего в самых бойких местах со случайными работами и другими источниками дохода, среди которых нередко могут быть пособия по бедности и инвалидности.

Многие знатоки феномена утверждают, что профессионализацию попрошайничества стимулирует, прежде всего, людская щедрость, связанная с этим легкость добычи денег и, тем самым, поддержания жизни.

В Денвере (штат Колорадо) каждый четвертый житель из десяти подает нищим милостыню, и, как подсчитали власти, за год им перепадает 4—5 млн. По сведениям репортеров и полиции, а также по признаниям самих попрошаек, нищенство может приносить от 20 до 100, иногда до 300 долл. в день. Один из нью-йоркских нищих заявил, что настоящий профессионал может добыть до 40 тыс. долл. в год, не облагаемых налогами, что и толкает в ряды нищенской армии новых «бойцов». Для них попрошайничество становится регулярной работой, требующей труда, особого умения и терпения. Это ведь так непросто на ходу пробудить у нас, занятых своими делами, черствых, а то и скупых, даже скромный «позыв к милосердию», не говоря уже о более масштабной щедрости.

Еще в 90-е годы на помощь попрошайкам (имелись в виду подлинно бедствующие) был открыт в коалиции с Корпорацией общественного телевидения США PBS (Public Broadcasting Service) действующий и сейчас вебсайт NeedCom[34 - См. http://www.pbs.org/weblab/needcom/.]. На этом сайте с вызывающим подзаголовком «Маркетинговые исследования для попрошаек» (Market Research for Panhandlers) нищие дают советы друг другу и полемизируют со своими гонителями и хулителями. Разработчик этого сайта предлагает отнестись к попрошайничеству как к роду уличной экономической деятельности, а не как к праздному занятию или тунеядству.

Каждый город или штат по-своему противостоит новой волне «чумы попрошайничества» в США, поскольку ее истоки и отношение населения к нему могут быть у каждого свои.

В Калифорнии, например, общинным судам, в отличие от Нью-Йорка, не разрешено считать попрошайничество, включая агрессивное, правонарушением и соответственно карать за него. В городах с давними либеральными традициями запрещение нищенства, как уже говорилось, отвергается как нарушение прав личности. В Сиэтле, к примеру, на засилье нищих жалуются, в основном, лишь приезжие. Когда в 90-е годы общественный адвокат города предложил против них жесткие меры, протестующие публично сожгли его чучело и дело заглохло. Как говорят, до сих пор. В штате Орегон все правовые усилия против приставания нищих отвергаются судами штата как нарушающие свободу слова.

Другие города ищут новаторские методы сдерживания агрессивного нищенства. В Орландо (штат Флорида) разрешают просить милостыню лишь в ограниченных знаками местах на тротуарах. Более распространенный подход – открыть публике глаза на современное нищенство и предложить ей иные, чем милостыня для профессиональных попрошаек, способы помощи действительно нуждающимся. В Нэшвилле (штат Теннесси) провели публичную кампанию под девизом «Помогай, но не давай», разъясняющую, что деньги, отданные в руки попрошаек, особенно молодых, поощряют наркоманию и алкоголизм, тогда как деньги, поступившие в организации помощи, реально помогают людям в беде встать на ноги.

Многообещающей выглядит новация, предпринятая в Денвере (Колорадо). Здесь в попытке изменить поведение подающих, с их жаждой милосердия, превратили десятки старых уличных счетчиков за парковку автомобилей в центре города в «кружки для пожертвований». Это позволило утолить желание прохожих жертвовать там, где обычно стоят нищие-профессионалы, и вместе с тем направить собранные средства действительно нуждающимся. На счетчиках разместили табличку с надписью «$1.50 – это обед для бездомного». Руководители проекта из организаций, опекающих бездомных, сообщают, что этим способом удается собрать около 100 тыс. долл. в год на их нужды, включая переобучение, работу и кров. По данным городских властей это позволило отбить охоту попрошайничать у профессионалов и резко, почти на 90%, сократить число нищих на улицах Денвера. Несколько городов уже позаимствовали его опыт, а в Чаттануге (Теннесси) назвали свою версию этого проекта The Art of Change («Искусство обращаться с мелочью»).

Многие города принимают правовые акты против попрошайничества, способные выдержать испытание судебными исками. В некоторых нет ни слова о нищенстве, но они запрещают людям сидеть или лежать на улицах и тротуарах. В Портленде (штат Мейн) власти нейтрализовали протесты защитников бездомных против подобных актов обещанием увеличить расходы на их нужды, добившись за счет этой меры снижения на треть числа и попрошаек, и преступлений. В других городах, особенно в небольших, запрещают водителям – по соображениям дорожной безопасности – давать милостыню, касаться людей без их согласия, намеренно блокировать их путь и использовать оскорбительные или угрожающие выражения. И здесь суды поддерживают власти.

Но есть примеры городов иного поведения – здесь отвергаются любые попытки борьбы с «эпидемией попрошайничества». В 2003 году жители Сан-Франциско, хотя и известного своим либерализмом, в подавляющем большинстве проголосовали за предложение мэра города Гэвина Ньюсома (Gavin Newsom) считать агрессивное попрошайничество правонарушением, и оно стало законом.

Однако его эффективность оказалась весьма низкой. На помощь нищим пришли многие десятки адвокатов-волонтеров либертарианского толка (их убеждения исключают применение правового насилия к другому лицу вопреки его воле), в том числе из крупных юридических фирм. Они опротестовывали любой вызов попрошаек в суд, причем последним нередко даже не надо было в суде появляться. Достаточно было опустить полученную повестку в почтовый ящик правозащитных организаций, и с ней в суд идет адвокат-доброволец, который добивается решения судьи в пользу нищего. Например, о том, что полицейский должен более подробно обосновать совершенное правонарушение… В итоге суды отклоняли более 80% дел об агрессивных попрошайках, оставляя их попрежнему на улицах и в других публичных местах.

Случаи безуспешных баталий в судах, связанных с нищенством, были часты и в прошлом и, несмотря на всеобщую озабоченность новым взлетом попрошайничества, имеют место и в наши дни. В Остине (штат Техас) суд отверг запрет на попрошайничество на обочинах дорог, ссылаясь на то, что власти города не сумели доказать, что оно нарушает безопасность движения…

Не защищен в этом смысле даже Нью-Йорк, который вроде бы научился избегать проблем с судами насчет нищенства. Не так давно в одном из районных судов было принято решение, обвиняющее полицию в чрезмерном усердии по соблюдению анти-нищенских городских законов, а в другом суде постановили выплатить 100 тыс. долл. нищему, восемь раз арестованному за их нарушение…

И все же жители других мегаполисов США завидуют Нью-Йорку. Гость из Сан-Франциско, побывавший здесь недавно, – пишет С. Маланга, – был поражен тем, как мало нищих в Манхэттене и как скромно большинство из них ведет себя. Как это может быть, чтобы город, население которого в 10 раз больше нашего, имел только десятую долю числа наших нищих? – изумлялся он.

Все относительно – жители и гости Нью-Йорка, особенно Манхэттена, имеют, наверное, свои основания для раздражения здешними попрошайками…

Проблема, однако, как о том свидетельствует древняя, недавняя и современная история, никогда не будет полностью устранена. Если только не ввести в стране суровую диктатуру, которая сумела, как показал советский опыт, на время ликвидировать массовое нищенство, насильственно уравняв всех в бедности.

Но пока существует экономическое неравенство, стимул и возможность разбогатеть, а без него, как демонстрирует западный опыт, нет социального и технического прогресса, пока будут богатые и бедные, будут и нищие – больше или меньше. И остается лишь научиться умело управляться с этой вечной проблемой.

Еще одним свидетельством тому, что «нищие всегда будут среди земли твоей» может служить прорыв попрошайничества с традиционных крыльца и паперти, улицы и вокзала в виртуальное пространство. И здесь, обычный эгоизм, а то и жажда наживы, используя новейшие информационные технологии, успешно прокладывают себе дорогу, подвергая суровому испытанию альтруизм и рожденное им милосердие.

Феномен нищенства здесь можно квалифицировать одновременно и как анонимное милосердие (ведь никто не встречается лицом к лицу, как на улице), и как малый бизнес виртуального пространства. По утверждению авторов книги «Бредущие среди нас», упомянутой ранее, одним из первых использовал Интернет некий китайский юноша, чтобы собрать деньги на обучение в колледже. Обратившись к посетителям популярного сайта с просьбой об 1 долларе, он собрал на своем счету 1 млн. долларов!

Хотя вряд ли он был единственным инициатором «веб-нищенства» (в английском варианте – cyber begging или Internet panhandling). Эта плодотворная идея напрашивалась сама собой и ею воспользовались многие. «Попрошайки уходят в Интернет десятками тысяч» – так озаглавлена статья российского автора на эту же тему[35 - См.  http://newsland.com/news/detail/id/284042/.]. Он отмечает, что по сравнению с западным Интернетом, этот феномен проявился в России позднее, но постепенно он и здесь становится как массовым, так и профессиональным. Яндекс, самый крупный поисковый портал России, решил помочь его становлению, облегчив донорам, имеющим здесь «веб-кошелек» отдачу денег следующим способом, исключающим почтовые и банковские переводы. Все те, кто хочет просить пожертвования через свой сайт на портале, могут установить здесь электронные кнопки с текстом «Дай рубль, друг!» Есть также кнопки на 5 и 10 рублей, но к Яндексу обращаются с требованием ввести еще кнопку на 500 и более рублей – для более капиталоемких благотворительных просьб…

Считается, что в США это движение, в котором для успеха требуется не только профессиональное или хотя бы элементарное компьютерное образование, но и творческая выдумка, стало массовым после того, как 29-летняя американская тележурналистка Карин Боснак (Karyn Bosnak) создала в июне 2002 года свой, теперь уже знаменитый, сайт «Спасите Карин») (SaveKaryn.com .[36 - Karyn Bosnak, Save Karyn: One Shopaholic's Journey to Debt and Back, London, Corgi, 2004.]

Потеряв работу во время рецессии той поры и опомнившись от вакханалии покупок в кредит дизайнерской одежды, она обнаружила, что нужно срочно вернуть долги по кредитной карте в сумме 20 тыс. долл., чтобы не порушить свою кредитную историю. С непринужденностью молодой женщины и выдумкой журналиста она попросила на этом сайте людей «со всего света» прислать ей по 1 доллару, «чтобы мы вместе расплатились с моими чертовыми долгами».

Сначала ее засыпали массой советов и кучей вопросов, «острых и жгучих» – как это, мол, могло случиться и как она решилась попрошайничать. Она толково, терпеливо и остроумно объяснялась, повесила на сайте отчет о ходе погашения долга. Вот это оплатила я, вот это выручка от моих продаж на e-Bay, а это ваши пожертвования. Там же был и дневник собственных усилий по спасению. Кое-кто предлагал ей неплохие деньги за свидание и стриптиз – она решительно отказалась.

Короче, она хорошо поработала, чтобы ее искренности поверили, а юмор оценили, и вскоре денежный ручеек стал потоком. К тому же, она обещала, расплатившись с долгами, больше не просить. За полгода Карин собрала 13 тыс. долл. и вместе со своими платежами погасила долг, о чем объявила на сайте, выразив признательность многочисленным донорам. Любопытно, что помимо денег ей присылали почтой кучу вещей – от телефонных и проездных карточек, подписки на журналы моды и финансов до съестных продуктов.

Закончив долговую эпопею, став знаменитой и некоторым образом авторитетной, она приобрела вкус к пребыванию и общению в Интернете и взялась помогать другим, таким же, как и она, финансовым шалопаям. Открыв новый сайт с тем же именем, Карин Боснак до сих пребывает там, теперь уже рекламируя себя и две свои книги. Первая – о ее нищенском веб-опыте, уже переведенная на несколько языков, включая русский; вторая – юмористический любовный роман, ставший бестселлером. Она также консультирует других растратчиков, но не насчет того, как им открыть свой сайт и начать просить деньги, а как не задалживаться и жить экономно. Чисто американская история – как превратить собственную неудачу в славу, сделать на этом карьеру и, наверное, хорошие деньги.