Иногда Карлсоны возвращаются

Иногда Карлсоны возвращаются
Фридрих Евсеевич Незнанский

Возвращение Турецкого
Александр Турецкий вместе с агентством «Глория» и Генпрокуратурой расследует дело о гибели рекламиста Кирилла Легейдо, разбившегося на спортивном самолете. Кто причастен к его гибели: жуликоватый инспектор экологической милиции? Исполнительный директор агентства «Гаррисон Райт», которое возглавлял Легейдо? Специалист по техногенным авариям? Летчик Сергей Воронин – инструктор Кирилла, пропавший с места аварии неизвестно куда? Жена, которая не слишком горюет по ушедшему из жизни мужу? Версий много, но истинной окажется одна. Самая невероятная...

Фридрих НЕЗНАНСКИЙ

ИНОГДА КАРЛСОНЫ ВОЗВРАЩАЮТСЯ

В основе книги – подлинные материалы как из собственной практики автора, бывшего российского следователя и адвоката, так и из практики других российских юристов. Однако совпадения имен и названий с именами и названиями реально существующих лиц и мест могут быть только случайными.

Дело Кирилла Легейдо. Загадка погибшего летчика

В офисе рекламного агентства «Гаррисон Райт» царит тишина. Тишина, полная солнечного света. Кабинеты пусты; здесь не идут бурные обсуждения, не носятся взад-вперед сотрудники… Да и откуда взяться сотрудникам в офисе в такое время – семь утра? Сияющее солнце ничего не значит: труженики рекламы – не крестьяне какие-нибудь, чтобы вставать с первыми лучами солнца, особенно летом. Люди творческие, наоборот, частенько засиживаются за полночь, а с утра как следует отсыпаются, и осведомленный об этой их особенности Кирилл Легейдо, покойный гендиректор рекламного агентства, бывал не слишком строг в отношении опозданий – при условии, что опоздавший принесет на хвосте ценный креатив.

Но, очевидно, не все в это летнее утро хотят подольше понежиться в постели. По крайней мере, один сотрудник «Гаррисон Райт» поднялся ни свет ни заря… Сотрудник? Издали может показаться, что эта щуплая невысокая фигурка в джинсах и расписной футболке принадлежит юноше. На самом деле перед нами креативный директор Таня Ермилова, которая просто предпочитает стиль нонконформистки и «своего парня». Джинсы, короткие стрижки, свободные рубашки, скрывающие и без того едва намеченную грудь. Косметика – исключительно такая, которая призвана не бросаться в глаза, а скрывать недостатки. А главный Танин недостаток – то, что несмотря на подростковую худощавость и быстроту в движениях, ей давно уже не шестнадцать лет. Честно признаться, ей уже и не двадцать… и не двадцать пять… Ну ладно, откровенность так откровенность: Таня вступила в свой четвертый десяток. Совсем недавно: тридцать один год – как будто бы не старость… И все-таки что-то ушло. Надежда на счастье в личной жизни, может быть? Счастье было рядом так долго: манило, притягивало, вопреки всем препятствиям, сулило радужные горизонты. И как же грубо и больно все рухнуло в один миг…

Если женщина отказалась от создания семьи, она, как правило, больше времени уделяет работе. Не этим ли объясняется столь раннее появление Тани в офисе?

Нет. Дело заключается совсем в другом. Гендиректор «Гаррисон Райт» погиб, разбившись на спортивном самолете, и смерть его до сих пор не нашла объяснения. Смерть человека, который для Тани Ермиловой был самым главным, единственным мужчиной на земле. Таня уверена, что причины гибели Кирилла стоит искать здесь, в офисе родного агентства. В компьютере, в папке, где Кирилл Легейдо хранил файлы, касающиеся рекламных проектов. Исполнительный директор Леонид Савельев уверяет, что папку нельзя открыть, потому что Кирилл никому не сообщил пароля. Но так ли он прав – или нарочно темнит? Поведение Лени, этого финансового гения и черствого, лишенного эмоций сухаря что-то в последнее время вызывает подозрения… Таня хочет проверить все самостоятельно. А это лучше сделать в то время, когда на работе никого нет, кроме нее.

А то, что пришлось встать так рано, для Тани Ермиловой проблема. Опять не выспалась: если бы не экстренная необходимость, с удовольствием придавила бы еще часика два! После смерти Кирилла ее изводит хроническое недосыпание. Вот и сегодня уже трудно сказать, спала она или нет: сколько ни глотай снотворное, результат – не полноценный сон, а тягостный обволакивающий морок, на дне которого продолжают прокручиваться одни и те же мысли. И никаких сновидений… Таня тщетно пытается заснуть по-настоящему, надеясь, что во сне увидит его – живого, остроумного, подвижного, кудрявого, с ясными проницательными глазами. Он способен был обаять любого, он обладал сногсшибательной привлекательностью, его не портила даже полнота. «Карлсон» – прозвище, которое Кирилл сам для себя выбрал и которое стало его вторым именем.

Каким надо быть чудовищем, чтобы убить веселого, доброго Карлсона?..

Таня сидит за своим компьютером в креативном отделе. В комнате темно, верхний свет не включен, только из-за двери пробивается солнечный луч. Щелкая мышью, Таня открывает на экране компьютера папку «локальная сеть». Курсор наводится на нее… В нижнем правом углу монитора электронные часы показывают 07:30.

Таня спокойна. У нее еще есть время... Сделав паузу, она достает из сумки мобильный телефон и, быстро пощелкав кнопками на корпусе, подносит его к уху. С кем она постоянно разговаривает? Кому докладывает о каждом своем шаге? С кем спорит, объясняя истинные мотивы своих поступков? Кто это, такой отзывчивый, готов выслушивать ее в любое время суток? Об этом в агентстве «Гаррисон Райт» не знает никто, кроме самой Татьяны Ермиловой. А она и подавно никому не скажет. Эта тайна принадлежит ей и только ей…

В «локальной сети» обнаружилось несколько папок, названных именами сотрудников. Одна из папок называется «ЛЕГЕЙДО И ЛЕНЯ», еще одна – просто «ЛЕГЕЙДО». Таня наводит курсор на папку «ЛЕГЕЙДО». Возникает надпись: «введите пароль».

– Думаешь, не взломаю? – азартно вопросила в мобильник Таня. – Надо быть крутым хакером, чтоб открыть эту папку, да?

Если бы кто-нибудь посторонний заглянул в помещение креативного отдела в столь ранний час, ему бы это показалось полным сумасшествием: в специально затемненной комнате, за пределами которой сияет летнее утро, молодая женщина разговаривает с пустотой, с призраком, с тем, кого не видно… Но так подумать мог бы лишь тот, кто не имеет отношения к агентству «Гаррисон Райт». А свои давно привыкли, что Таня, что бы она ни делала, периодически ведет перед кем-то отчет. Даже сейчас, одной рукой орудуя мышью, другой прижимает к уху мобильник. Рука обхватывала его со всех сторон так плотно, что его можно было не заметить в таком положении даже при свете дня: одна антенна выдает присутствие маленького прибора. Это достижение техники было постоянным спутником креадира Ермиловой.

– Почему ты меня считаешь такой дурой? – с усмешкой продолжила она. – Ну признай, наконец: я тут умнее всех!

Говоря это, Таня набрала одной рукой какое-то слово.

– Вот и он в это не верил… Думал, я ничего не понимаю в креативе. Думал – не смогу, завалюсь…

Ее пальцы бегают по клавиатуре. Замирают… В окошке «Пароль» – много точек, заменяющих буквы.

– Я думаю, Астрид Лингдрен… Что скажешь? Или только имя? Астрид? Рискнем?

Курсор уничтожает половину точек в окошке. Таня медлит… потом нажимает «Enter». .. Директория открывается. Таня радостно подпрыгивает на стуле.

– Есс! Смотри, с первого раза! Так, открываем папку «французы»…

Она открывает директорию, подписанную «Французы – косметика Do». В ней – снова несколько папок: «креатив», «продакшн», «финансы». Таня наводит курсор на папку «финансы», открывает ее. Несколько секунд понадобилось профессионалу рекламного дела, чтобы просмотреть названия файлов.

– Что и требовалось доказать… нету. Нету! – торжествующе прокричала она в трубку. – Понимаешь – я догадалась! Никто не догадался, а я уже пароль вскрыла и доказательство нашла! Он не взял с французов никакого гарантийного письма, и теперь они вправе не оплатить нам ролик, потому что мы заменили актрису, и ее никто не утверждал! Кирилл бы ему этого не простил – потому что это крах, полное разорение «Гаррисон Райт».

На вершине победы Таня замерла. Ликова-

ние ее сошло на нет – в списке писем она увидела строчку: «1 непрочитанное сообщение от krl_flight@yandex.ru»

– Ну вот… И мне письмо пришло… Думаешь, я знаю, от кого? Никто, вообще никто не знает! Эти письма всем нашим приходят!...

Таня медлит, водит курсором возле заголовка письма, не решаясь навести на него стрелку. Почему? Она знает… или предполагает с высокой степенью вероятности, что письмо содержит очередную цитату из детской книги «Карлсон, который живет на крыше». Что в этом такого страшного? Ровным счетом ничего… если не считать, что письма начали приходить сразу после смерти Кирилла Легейдо… Это просто-напросто глупая шутка… злая шутка… Да, конечно, надо быть очень злым человеком, чтобы посылать электронные письма якобы от имени покойника! И все же сейчас, в одиночестве, в темной комнате, Тане стало неспокойно от того, что в списке писем присутствует эта зловещая строчка…

– Кто угодно может рассылать, – упавшим голосом уверяет Таня невидимого собеседника. – Эту его кличку – Карлсон – весь город знает! Хотя смотри… дата письма. Послано, когда он был жив. Почему только сейчас письма приходят?.. Все, думать потом буду, я открываю…

Таня навела курсор на письмо и щелкнула мышью. Но не сразу собралась с духом, чтобы взглянуть на экран и прочесть:

«– Здесь, боюсь, не видно, до чего я красив, – сказал он. – И что я в меру упитанный, тоже не видно, гляди! Он сунул газету Малышу под нос, но тут же рванул ее себе назад и горячо поцеловал свою фотографию, где он демонстрирует пропеллер».

Таня закрыла ладонью глаза, как ребенок, который пытается таким наивным способом спрятаться от того, что его пугает. Потом бросила взгляд на кипу бумаг, наваленных возле компьютера. Да, так и есть, сверху лежит вырезка из газеты. Заголовок статьи: «Карлсон улетел. Самый обаятельный рекламист Москвы погиб в авиакатастрофе». На одной из фотографий – улыбающийся Легейдо в костюме летчика рядом со своим спортивным самолетом. На другой – черная земля и обломки винта.

– Знаешь… я ничего не понимаю… – прошептала Таня в трубку, так тихо, что собеседнику пришлось, должно быть, внимательно прислушиваться. – Совсем ничего. Мне кажется, он где-то тут. Наблюдает. И усмехается, как всегда… Все, до связи!

Она отняла мобильный от горящего маленького уха и нажала на кнопку…

Дело Кирилла Легейдо. «Савельева надо брать!»

В кабинете Кости Меркулова собрались ведущие сотрудники агентства «Глория». Не в первый раз глориевцы помогают прокуратуре разобраться со сложным делом. Вот и теперь Костя привлек старых друзей, чтобы найти, кому выгодно было убить генерального директора «Гаррисон Райт» Кирилла Легейдо…

Убить? А точно ли это убийство? Кирилл Легейдо, летчик-любитель, разбился, войдя в пике на своем спортивном самолете. Авиакомиссия сделала однозначный вывод: ошибка пилотирования. То есть надо понимать, неопытный пилот не справился с управлением… Однако председатель авиакомиссии, неподкупный и суровый Виктор Иоганнович Петров, в личном разговоре с Меркуловым не смог умолчать, что один из экспертов сформулировал особое мнение: причиной аварии могла стать посторонняя примесь в топливе. Однако практического подтверждения этому найти уже невозможно.

Также представлялось крайне подозрительным то обстоятельство, что сразу после аварии бесследно исчез сотрудник аэродрома, инструктор Сергей Воронин. Они с Легейдо обязаны были лететь вместе, но, как было установлено сразу после падения, в самолете находился один только пилот… Прибавьте сюда инспектора экологической милиции Ярослава Кутепова, который незадолго до трагического происшествия зачастил на аэродром, пытаясь всячески добиться его закрытия; прибавьте неизвестного в бейсболке, который с непонятной целью вертелся в день аварии возле ворот и был там зафиксирован камерами слежения… Объедините все перечисленные факты, и вы поймете, что прокуратуре было очень трудно признать естественной эту смерть.

Сейчас глориевцы собрались для того, чтобы поделиться с Меркуловым новыми сведениями, которые им удалось раскопать по делу Легейдо.

– Ну, докладывайте, орлы мои! – покровительственно обратился к ним Константин Дмитриевич.

Частные сыщики менее приучены к дисциплине, чем работники милиции и прокуратуры. Даже в кабинете заместителя Генерального прокурора галдели, пересмеивались, выдвигали версии, фантастические и не очень, делились фактами…

– Птичий базар! – замотал головой Костя. – Давайте по одному. Вот хотя бы ты, Саша…

– Нет, Костя, уволь, – отказался Турецкий.

Что он мог сейчас сказать? Чем поделиться? Он всего-то и успел, что побеседовать с инспектором экологической милиции Ярославом Кутеповым и уяснить для себя, что ясноглазый защитник природы – в душе корыстная сволочь… ну, так в этом особой новости не было! А кроме того, все эти дни Турецкий вплотную общался со вдовой Легейдо, Ольгой – прекрасной блондинкой, которая не слишком скорбела по своему безвременно ушедшему, точнее, улетевшему (пардон!) супругу. Что, если женщина захотела освободиться от нелюбимого мужчины и наняла киллера, который подстроил аварию? Такое сплошь и рядом встречается! Надо ее прощупать? Надо. Он этим и занимается. Но вот доказательства – доказательств пока что никаких…

– Лучше, если от нас всех будет говорить Антон Плетнев, – Турецкий предпочел перевести стрелки на коллегу. – Честь разработки главной версии принадлежит ему.

– Какая там честь, – смутился Антон. – Меня бросили на рекламный бизнес, вот я в нем и копался. И докопался кое до чего…

Обведя аудиторию настороженным взглядом и убедившись, что никто пока не собирается его перебивать и подначивать ехидными вопросами, начал рассказывать все по порядку: