Штрафной удар

– То-то же.

– Но это неважно! Тут другая история совсем. Вот. Академики из Британского университета назвали его «глобальным феноменом, избранным и спортивным мессией».

– Чего?! Каким мессией?!

– Спортивным. Вот послушай. «В своем труде под названием „Единственный Дэвид Бекхэм: Знаменитость, Мужчина и Футболист“, полузащитника „Манчестер юнайтед“ и капитана сборной Англии назвали самым влиятельным человеком Великобритании. Его аудитория „очень широка – это и мужчины, и женщины в возрасте от пяти до шестидесяти лет“, – заявил доктор Эндрю Паркер. Кроме указанных выше определений, он предлагает еще такое описание футболиста: „спокойный, основательный, стройный, но сильный, в меру покрытый татуировками“, короче говоря, „квинтэссенция спортивной иконы“.

– В меру покрытый татуировками! – захохотал Макс, открывая новую бутылку минеральной воды. – Это мне нравится!

– Ты напрасно ржешь, – вполне серьезно заметил Филя. – Это нешуточное дело – спортивная популярность. Это же нас впрямую касается!

– Почему это нас касается? Бекхэма вроде никто не крал пока. А если и украдут, так на то у них Скотленд-Ярд имеется. Или ты думаешь, англичане попросят у Дениса нашей помощи? Было бы неплохо.

– Да ты послушай! – загорячился Филя. – Это же новый социальный феномен, спортсмены реально влияют на жизнь общества, понимаешь?! Ты смотри, что происходит! Когда они уходят с поля, они приходят в нашу жизнь, это я тебе говорю, Филипп Агеев! Наши проблемы только начинаются!

Макс немного пожевал свою бороду, потом сказал:

– Когда я был маленький, у меня с компьютером часто бывали проблемы…

– А ты что, был когда-то маленький? – с сомнением спросил Филя, окидывая взглядом габариты бородатого компьютерщика.

– Не сомневайся, – подтвердил Макс. – Так вот, когда что-то было не так, я говорил: «Ну вот, опять вирус». Это вообще симптоматично, все чайники на вирусы любые проблемы списывают. От беспомощности. У меня это в привычку вошло, и как-то раз внезапно отключили свет, компьютер, само собой, вырубился, я был в другой комнате или в туалете. А в комнате с компьютером была моя бабушка. Так вот она завопила: «Максим, беги живее, микробы компьютер сожрали!»

– И что? – сказал Филя.

Макс уставился на него, махнул безнадежно рукой и повернулся к экрану. Оттуда пробурчал:

– Ту-пи-ца…

– Ну-ка возьми свои слова назад! – возмутился Филя.

– У нас ничего назад не принимается, – хладнокровно сообщил Макс. – Мы можем только обменять товар на равноценный.

Их малоплодотворную дискуссию прервал телефонный звонок. Звонил Денис, он сказал, что возвращается в город и чтобы Филя времени не терял и не просиживал штаны в офисе, а стаптывал подошвы в городе. Агееву предписывалось заняться поисками пропавшего шофера Рябова. Филя сказал шефу, что и так уже кое-что предпринял в этом направлении. «Жучок», который он изъял-таки из машины Дениса, он переставил на автомобиль… Макса.

– Ты с ума сошел? – поинтересовался Денис. – Ты зачем постороннего человека подставляешь?

– А если «жучок» установлен, чтобы, подслушав нечто важное, тебя после этого грохнуть? – возразил Филя.

– А Макса, значит, можно, да?

– Сложный нравственный выбор, – выдержав мхатовскую паузу, поделился Филя. – Я еще не готов его сделать. Но хочу тебе сказать, что Максова тачка припаркована тут у нас, на Неглинной, уже неделю. Он сам на ней ездит и другим не дает. А ты, когда будешь в офисе, можешь разок-другой в нее сесть и что-нибудь сказать, чтобы враги послушали.

– Ладно, а что там Макс поделывает? Дай ему трубу.

Макс не бездействовал. Его компьютерными молитвами было выяснено, что в Москве и ближнем Подмосковье проживают двадцать два человека с фамилией Деревянко, из них десять мужского пола, из них двое по имени Виктор, из них один – безногий инвалид Великой Отечественной. Оставался Виктор Павлович Деревянко, 1967 года рождения, проживающий почти в центре города – на улице Октябрьской, в двухкомнатной квартире. По возрасту он подходил: Денис сообщил, что, по словам Рыбака, водителю покойного Рябова было лет тридцать пять. Деревянко был женат, кроме него и супруги, в квартире никто прописан не был.

К концу дня из службы безопасности «Буревестника» обещали прислать фото Деревянко. Как уже было известно, на работу его взял непосредственно Рябов, ни в каких документах клуба Деревянко не значился, но он, конечно, не мог избежать попадания в поле зрения нескольких видеокамер, установленных при въезде на базу, а также при входе в офис клуба, расположенного в Вознесенском переулке, и на стоянке для служебного транспорта – там же. Секьюрити сейчас занимались отсмотром видеокассет. Не могло же такого быть, в самом деле, чтобы Деревянко ни разу не попал в объектив?!

Из Толстопальцева в город Денис вернулся вечером. Он хотел еще поговорить с Овсянниковым, но футболистов на базе уже не было. Денис позвонил ему на городской телефон и застал дома. Овсянников сказал, что, к сожалению, его настигли в дверях, он не может сейчас разговаривать, и попросил перезвонить через полчаса.

Денис так и сделал, позвонил из машины, по дороге в Москву. Но снова неудачно, ему сообщили, что Овсянников уже вернулся и снова успел уехать, потому что у него образовались срочные дела. Овсянников жил с родителями, и Денис разговаривал с его матерью, судя по голосу, вполне интеллигентной дамой. Денис назвал себя, оставил свои телефоны и попросил передать Овсянникову, чтобы тот перезвонил в любое удобное для него время…

Итак, гибель тренера «Буревестника» не отменила первоначальной задачи – поисков Антона Комарова. Теперь у Дениса были неограниченные полномочия, разумеется, в рамках законов, регулирующих его деятельность как частного детектива. Финансовую и прочую посильную помощь Рыбак гарантировал, это было уже кое-что.

Возможно, смерть Рябова не имела к делу об исчезновении футболиста отношения, возможно, имела, но Дениса в первую очередь должен был волновать Комаров. До матча Лиги чемпионов оставалось всего семь дней, и за это время Комарова необходимо было найти во что бы то ни стало: с ним и без него «Буревестник» – это две разные команды. Без восемнадцатилетнего форварда у «Буревестника» шансов выступить в евротурнире успешно практически не было.

Но с другой, теоретической стороны, куда делся водитель Рябова – это тоже был вопрос вопросов. Водитель был тезкой покойного тренера – Виктор Деревянко. Удивительно, но откуда он вообще взялся, никто понятия не имел. Рябов ездил на служебной машине, джип «мицубиси» ему выделил клуб, но водителя он себе нашел сам. В «Буревестнике» никто не знал, не только куда исчез этот Деревянко, но и откуда он появился.

Денис решил, что неплохо бы снова навестить Веронику Рябову, тем более пока этого не сделал следователь Нефедов, а он не сделал – Денис это знал точно, потому что Нефедова, вместе с районным прокурором, вызвал к себе зам генерального прокурора по следствию Константин Дмитриевич Меркулов, между прочим, как раз по поводу убийства тренера «Буревестника» Рябова В. А. Но тут самого Константина Дмитриевича вызвал к себе генеральный прокурор и продержал несколько часов. Соответственно эти несколько часов районный прокурор и следователь Нефедов провели в ожидании Меркулова. Это знал Турецкий, это знал начальник МУРа Грязнов-старший, заглянувший по какому-то делу к приятелю на Большую Дмитровку, и об этом довольно оперативно узнал Денис Грязнов. Дело об убийстве Рябова осталось в ведении районной прокуратуры, но старшему следователю Турецкому было поручено курировать ход следствия.

Так что частный сыщик Денис Грязнов провел остаток этого дня максимально плодотворно: съездил еще раз на Кутузовский проспект – к госпоже Рябовой, принес свои соболезнования и провел маленькую дружескую беседу. В ходе которой выяснились некоторые подробности.

Вероника Рябова приняла Дениса радушно. Она сообщила ему, что точно помнит день, когда у покойного супруга появился новый водитель, – 1 декабря. Она запомнила, что в первый день зимы утром за Виктором Афанасьевичем приехал водитель, которого она прежде не видела, – худощавый молодой мужчина среднего роста и ничем не примечательной наружности. Еще в Толстопальцеве Денис столкнулся с тем, что никто не мог вспомнить даже цвет глаз Деревянко. Описания его внешности были весьма расплывчаты. И фамилия-то его выяснилась лишь потому, что однажды он просил администратора клуба Евсеева на предстоящие матчи несколько контрамарок для своих друзей, и дотошный администратор попросил какой-нибудь документ – для отчетности. Деревянко дал права. И это все! Не известен был ни его адрес, ни место предыдущей работы, ни паспортные данные. Одно из двух: либо это была безалаберность работников клуба, либо господин Деревянко намеренно обеспечил свое инкогнито. Либо, третье, что уж совсем странно, это сделал Рябов. Но с другой стороны, рассуждал Денис, человека с улицы он ведь не взял бы. Значит, либо Деревянко был личным знакомым Рябова, либо получил место по чьей-то рекомендации.

Вероника угостила Дениса прекрасным кофе, а еще предлагала не менее замечательный коньяк, от которого он благоразумно отказался – хватит уж на сегодня. Вероника Рябова вполне владела собой, и вообще, каких-то следов бурных переживаний по поводу случившегося Денис не наблюдал. Скажем, утром этого же дня он видел ее гораздо более взволнованной. Впрочем, Денис никого не собирался судить: кто знает, все проявляют свои чувства по-разному.

Итак, что же было известно? Предыдущий водитель Рябова Виталий Сергеевич Куценко вынужден был попрощаться с работой после третьего инфаркта, и произошло это в середине ноября. Еще в Толстопальцеве глава службы безопасности в присутствии Дениса позвонил Куценко, справился о здоровье и поинтересовался личностью Деревянко. Нет, Куценко ничего о новом водителе Рябова не знал и, естественно, его своему бывшему шефу не рекомендовал.

За два с половиной месяца работы Деревянко никогда не поднимался в квартиру Рябовых, всегда оставался в машине. Рябов никогда ничего не говорил о нем, по крайней мере, припомнить подобного Вероника не могла. Вероника знала его имя, потому что, бывало, он звонил Виктору Афанасьевичу, когда приезжал за ним утром. Причем всегда только на мобильный телефон.

– А знакомы ли вы, Вероника, с Антоном Комаровым? – спросил Денис, отказываясь от третьей чашки кофе.

– Да.

– Насколько хорошо?

– Да так, не особенно, болтали пару раз.

– Постарайтесь припомнить точно, сколько раз вы с ним общались?

– Дважды, я же говорю.

– При каких обстоятельствах? Расскажите подробнее, пожалуйста.

– Нечего особенно тут рассказывать. Я была на банкете по поводу окончания чемпионата России, – сообщила Вероника, затягиваясь тоненькой сигаретой «Вог». – Вы же знаете, «Буревестник» второе место занял, радости было полные штаны. Ну и устроили банкет сразу, для команды, внутренний такой, неофициальный.

– Междусобойчик, – подсказал Денис.

– Ну да. Попили шампанского и разошлись. Вот там-то мне Антона и представили. Он же тогда чуть не героем был, но всеобщим любимцем – это точно.

Антона, отметил про себя Денис, не Комарова, а – Антона.

– Вероника, а вы вообще-то любите футбол? – полюбопытствовал Денис.

– Да как вам сказать, – скривилась Рябова. – С футболистами вообще-то скучновато…

Слава богу, подумал Денис, хоть один нормальный человек.