Умная пуля

После того как не дождался ответа на этот вопрос, он допил пиво. Подошел к стойке и, с трудом раскрыв новенькое хрустящее удостоверение, произнес:

– Генеральная прокуратура. Следователь Ямпишев. Могу я поговорить с гражданкой Марьяной?

– Лейла! – наконец закричала девушка, широко раскрыв глаза и доказывая, что она все же не немая.

В зал воинственно вошла полная восточная женщина с огромным свисающим носом. Она уперлась руками в крутые бедра и надменно спросила:

– Чего надо?

– Он говорить хочет!

– Ты кто? – спросила она, поворачиваясь к следователю.

– А кто, собственно, ты? – вопросом на вопрос ответил стажер.

– Я? Жена хозяина кафе! – прозвучало в ответ, словно жена хозяина кафе – ступень иерархии, следующая за женой императора.

– А я – вот.

Ямпишеву вновь пришлось раскрыть удостоверение. Он протянул его почти к самому носу. Глаза женщины пробежали по буквам. Неожиданно она побледнела и, схватившись за сердце, рухнула на пол. Вторая бросилась к ней. Потом назад. Нацедила стакан воды и принялась вливать в рот. Следователь, вырвав у нее стакан, произнес:

– Ты что, рехнулась? Хочешь, чтобы она захлебнулась?

Теперь уже вторая, схватившись за сердце, прислонилась к стене. Видя, что упавшая в сознание не приходит, Ямпишев произнес:

– Вы не волнуйтесь. Я не по поводу дел вашего мужа.

Неожиданно лежавшая открыла глаза. Посмотрела на Ямпишева и снова закрыла.

– Мне нужна Марьяна! – уточнил он.

– Правда? – встрепенулась Лейла, оживая и приподнимаясь.

– Правда. Мне необходимо задать ей несколько вопросов, и все.

– Тогда спрашивайте. Она – Марьяна, – указала пальцем на замершую девушку жена хозяина.

– Уже спрашивал, – занервничал следователь. – Не отвечает.

– Она языка не понимает. Вы спрашивайте, а я переводить буду, – предложила женщина.

– Извините, а она кто по национальности? – зачем-то полюбопытствовал Ямпишев.

– Молдаванка.

– И вы тоже?

– Нет. Я из Азербайджана, – ответила, пожав плечами, Лейла.

– Так вы знаете молдавский? – догадался следователь.

– Нет, – удивилась Лейла такому бредовому предположению.

– Значит, она знает азербайджанский? – сделал он единственно возможный вывод.

– Да нет же! Я буду переводить с русского на русский, – как маленькому разъяснила женщина.

– Не понял, – произнес Ямпишев.

– Она знает немного слов. А я знаю слова, которые она знает. Например, вы спросите: «Мучит ли вас жажда?» – она не поймет. А я переведу: «Ты хочешь пить?» Понял?

– Дошло, – вздохнул любивший порядок и ясность мыслей сыщик.

– Документы пусть предъявит, – обратился он к азербайджанке.

– Паспорт давай! – перевела она.

Марьяна убежала. Затем вернулась. Ямпишев, привычно бросив взгляд на фотографию, изучил прописку и начал рассматривать мятую бумажку с липовой временной регистрацией. Он уже устал от женских истерик и решил поскорей закончить это дело. Для достижения результата в максимально короткий срок не существует более короткого пути, чем жесткое давление. Впрочем, других методов дознания он все равно не знал. Теряясь, к кому обращаться, произнес, постоянно поворачивая голову:

– Гражданка Далмачану, мы знаем все. Будете отпираться – поговорим в другом месте, другим тоном и с применением спецсредств, но это будет совсем другая статья, где вы из свидетельницы переходите в разряд обвиняемой.

– Колись. Дело шьет, верняк, – произнесла Лейла.

Ямпишев, опешив от такого перевода, с удивлением посмотрел на жену хозяина. Жирная, падающая по пустякам в обморок восточная женщина владела жаргоном. Молдаванка расплакалась и произнесла:

– Да? За какой-то сраный рулон готовы человеку жизнь сломать.

– Ого! – констатировал Ямпишев. – Да у вас словарный запас не такой и маленький.

– Спрашивайте, – сказала восточная женщина.

– Кто взял? – задал вопрос следователь.

– Кто взял? – перевела Лейла.

– Пьянчужка один. Лариком зовут.

– И где он сейчас?

– Где он сейчас?

– Ты повторяешься! – крикнул раздраженный попугайским переводом Ямпишев.

– Это тебе кажется, что повторяюсь. А на самом деле я произношу то же самое, но медленно, – объяснила переводчица.

– Не знаю. Он редко появляется, – Марьяна расплакалась.

Ямпишев молча достал листок бумаги и начал каллиграфическим почерком выводить: «Постановление об аресте». Затем придвинул к себе паспорт и стал вписывать данные, между прочим бормоча: