Конец фильма

— Ну если нет, значит, нет. Но вы все равно позвоните, хорошо?

— Конечно, раз это так важно! — Она опять дернула плечами и, кивнув, быстро зашагала ко входу в корпус.

Мимо, тихо шурша колесами, проплыла машина Варшавского. На заднем сиденье лежал траурный венок. А вслед за машиной ехал милицейский «уазик».

5

— Взрыв был примерно грамм на сто в тротиловом эквиваленте, — сказал эксперт, парень в толстенных очках, в которых глаза казались непропорционально большими. В резиновых перчатках он что-то очищал кисточкой и оклеивал пленками. И, буквально его толкая, двое дюжих оперов пытались ломами вскрыть огромный железный шкаф, вмонтированный в стену.

— Но кроме того, имеются вон там и вон там пулевые отверстия, — эксперт ткнул пальцем в стену, — стреляли от двери.

— Нашли что-нибудь кроме этого? — Грязнов вертел в руке три гильзы.

— Нет. Пока ничего. Вот сейчас шкаф взломаем и...

В этот момент дверь шкафа со скрежетом распахнулась и один из оперов, потеряв равновесие, полетел на пол...

Когда отхохотали и отчистились, начали настоящий обыск.

— Два газовых пистолета с распиленными стволами, третий — нетронутый. — Эксперт, как фокусник, помахивал оружием перед глазами понятых. — Коробка с боевыми патронами к пистолету системы «макаров», три коробки с газовыми патронами к пистолету той же марки.

Грязнов тем временем внимательно рассматривал следы от выстрелов на стене.

— Как думаете, откуда стреляли? — спросил он у эксперта.

— Ну, судя по всему, вон оттуда. — Парень кивнул на дверь. — Гильзы нашли вон там на полу, так что если предположить, что это именно те, то стреляли как раз от двери.

— А как давно?

— Не позднее вчерашнего вечера. Если судить по запаху гильзы. К завтрашнему утру скажем точнее.

— Нашли Гарипова! — крикнул кто-то.

Грязнов умоляюще посмотрел на следователя, и тот благосклонно кивнул.

6

Они долго шли быстрыми шагами по длинным и гулким кафельным коридорам больницы. Денис, следователь, двое оперов и длинноногая, с пышным бюстом медсестра в белом халатике, который совсем ничего не прикрывал, а даже скорее наоборот.

— Привезли вчера около половины первого ночи, — бормотала она, стараясь шагать рядом с Денисом, которому казалось, что она явно симпатизирует ему. — Привезли на серой «ауди», машина осталась стоять на стоянке.

— Сколько форм одного слова. — Денис улыбнулся. — «Осталась стоять на стоянке». Богат великий русскому языка!..

— Вова, проверь, — приказал следователь.

— Есть. — Оперативник развернулся и так же быстро зашагал в обратном направлении.

— Кто привез? — Денис галантно подхватил медсестру под ручку. — Документы проверили? С кем они разговаривали?

— Со мной. Я тогда только заступила. — Девица свернула в очередной коридор, увлекая за собой Грязнова. — Ввалилось двое черно...

— Кавказцев?

— Ну да, кавказцев... Сказали, что на улице подобрали раненого и привезли. Ключи от его машины бросили и ушли. Я даже спросить ничего не успела.

— Как они выглядели, описать сможете?

— Ну-у... постараюсь. — Девушка пожала плечами и остановилась у одной из дверей: — Вот его палата.

— И последний вопрос.

— Какой?

Грязнов улыбнулся и многозначительно подмигнул.

— В смысле? — не поняла медсестра. — А-а... — догадалась наконец. — Нет, спасибо, у меня уже есть бойфренд.

— Сами не знаете, что теряете. — Грязнов вздохнул и открыл дверь.

Гарипов лежал на кровати, весь перебинтованный и обвешанный капельницами. Рядом тихонько пикал монитор.

— Он что, без сознания? — тихо спросил Грязнов, глядя на красное от ожогов лицо.

— Ну скажем так — он в полуобморочном состоянии. Потерял слишком много крови, думали, что вообще вряд ли выживет.

— Так что ж вы сразу не сказали? — следователь удивленно посмотрел на медсестру.

— Но вы же не спрашивали, — невинно улыбнулась та.

— Когда его можно будет допросить?

— Не раньше чем через день-два. Пока врач не разрешит.

— Понятно. — Денис снял со спинки кровати историю болезни. — А когда он будет в состоянии передвигаться?

— Это вообще не скоро. — Девушка тоже перестала улыбаться и теперь говорила серьезно. — Два пулевых ранения — одно в грудь, второе в руку. Лицо обожжено. И потом, он слишком слаб. Ничего определенно сказать не могу.

— Понятно. — Грязнов повесил планшет с историей болезни на место.

— Никого к нему не пускать, не давать ни с кем разговаривать, никаких посетителей, никаких звонков, — приказал следователь.

— Как скажете. — Девушка поправила на Гарипове одеяло. — Вернее, как прикажете...

7

— Взрывпакет? — Следователь навис над перепуганным Линьковым, который порывался подняться со стула, но никак не мог. — Ты говоришь, взрывпакет? А два пулевых ранения?

— Какие еще ранения?