На исходе последнего часа

На грязном лице женщины застыла маска страданий. Ее руки и ноги были стянуты клейкой лентой. Рот залеплен.

— Есть там кто живой? — крикнули из машины «скорой помощи».

— Куда там, — отмахнулись криминалисты.

Рыжий криминалист с ярко-фиолетовым галстуком на красной рубашке монотонно забубнил, время от времени щелкая фотоаппаратом в разных ракурсах. Его напарник записывал, приговаривая:

— Платье дорогое, черного цвета, разорвано во многих местах, нижнее белье отсутствует. Обуви тоже нет. Предположительно изнасилована… возможно, не один раз. На шее и груди — множество синяков и свежих кровоподтеков. М-м… на внутренней стороне правого бедра — свежая татуировка: большая буква «П» с завитушками. На груди же, в основном вокруг сосков, — множество мелких ожогов, похоже, от сигареты. Мочка правого уха разорвана, очевидно, вследствие выдергивания сережки…

— Все, что ли? — буркнул Грязнов.

— Остальное — вскрытие покажет. Вскрытие пока что — единственная область медицины, которая дает ответы на все вопросы. Ага, еще два касательных ранения, предположительно пулевых, на внешней стороне правого бедра… О черт, да они же свежие!

— Это что, во время нашей перестрелки? — подал голос Трофимов.

Ему утвердительно кивнули.

— Фу-ты, ну-ты! — воскликнул подошедший санитар «скорой помощи». — Да это же сама Климова! Вэлла Климова.

— Климова?! — воскликнул Трофимов, лежа на носилках, которые заносили в машину. Климова? Да подождите же! Александр Борисович!

— Андрей, вы не волнуйтесь, я сегодня вечером приеду — и мы обязательно обо всем поговорим, — Турецкий подошел к нему.

«Скорая» уехала.

— А вы знаете, кто это? — спросил Турецкий у рыжего криминалиста.

— А то! Миссис Побережье.

— Что это значит?

— Директор крупнейшего гостиничного комплекса — «Горизонт» называется. Куда ни глянь — всюду он, — усмехнулся криминалист. — Ее все знают. Ну а я недавно имел удовольствие, лично, так сказать… У нее муж пропал некоторое время назад.

— Насколько давно?

— Да, наверно, неделю, никак не меньше. А пять дней назад мне пришлось идентифицировать одно тело после пожара, с ее помощью. Но это был не он… Самое забавное, что она — Вэлла-то, вовсе никуда не заявляла. Говорила: ну мало ли где мужик шляется. Дескать, его личное мужеское дело. Но Климова все равно искали. Шуму было больно много, сейчас, правда, все поуспокоилось.

— После смерти Малахова?

Криминалист деликатно промолчал.

— Так и не нашли Климова? — все наседал Турецкий.

— Не-а.

— Кто ж он был такой, ее муженек? Что делал?

— Герат-то? А ничего он не делал, по-моему.

— Если она не заявляла, как же узнали, что он пропал? И почему искали?

— Да говорят, что Герат был другом Малахова.

«Вот те раз», — подумал Турецкий.

— Герат — это что, имя?

— Да шут его знает. Я знаю только, что Климов — афганский ветеран, офицер, награжден был этим, как его, орденом Красной Звезды, что ли, или даже — Знамени… А, один черт, какая теперь разница. Ну а мужик был крутой, даром что слепой на один глаз. А так — здоровенный лоб, под два метра ростом. Как в такого душманы не попали — уму непостижимо.

— Под два метра, — спохватился Турецкий. — А этого ты видел? — он показал на одного из убитых.

— Да нет, этот молокос еще. Или уже, — хохотнул криминалист. — Навеки зачислен, так сказать. А тот был мужчина в самом соку.

— Откуда все эти сведения, насчет Малахова и прочее?

— Так слухи же, — удивился криминалист. — В курортный сезон у нас сплетни разлетаются особенно быстро. Только ленивый этого не слышал. Или глухой.

Турецкий машинально посмотрел на труп «глухого».

Из дома вышел капитан. Вид у него по-прежнему был не слишком веселый.

— Никаких тайных подвалов, погребов, — вздохнул капитан. — Ничего в таком роде. Чтобы найти возможные подземные помещения, нужна специальная аппаратура, а она у нас в городе имеется только у «смежников».

— Ну беднота, — посочувствовал Грязнов. — У ФСБ, что ли?

Капитан грустно кивнул.

— Вообще нашли что-нибудь интересное?

— Да чушь всякую. В большой комнате наверху — целая куча зажигалок, и все — рабочие.

— Это вовсе не чушь, — тяжело вздохнул Турецкий. — Скорей всего, ее пытали этими зажигалками, причем совсем недавно. Вот что, капитан, на этот телефон, — он кивнул на дачу, — посадите «попугая». Только не здесь, конечно. Засекайте, откуда будут звонить, и всю прочую информацию. Словом, не мне вас учить. Перекиньте его к себе, в город, лады? Кстати, а документы на дом вы проверили?

— Как ни странно, все в порядке, к Климовым он никакого отношения не имеет. Братья Киряковы — коммерсанты из Адлера, действительно жили здесь в собственном доме, и, по моим данным, большую часть года.

— Что же тут можно было делать? — удивился Турецкий. — Вы говорите: коммерсанты? Чем же они занимались?

— Всем понемножку, — практически дословно повторил ответы младшего брата грустный капитан. — Последнее время, насколько мне известно, торговали радиоэлектроникой.

— Значит, муж пропал, — в раздумье произнес Турецкий. — Жена не заявляет, ее похищают и пытают. Как-то по идиотски все выглядит, разве нет?

— Ты что, считаешь, что она сама его сперла, прикончила, а потом его кореша решили отомстить? — поинтересовался Грязнов.

— Это ты сказал, — серьезно заметил Турецкий. Он повернулся к сотруднику милиции: — Капитан, мне нужно, чтобы в доме сняли все пальчики, обязательно. В туалете, возле телефона — особенно внимательно.

— Да там же работы на день, — застонали криминалисты.

— Это необходимо, здесь мог бывать кто угодно, вплоть до убийцы Малахова, — сказал Турецкий первое, что пришло в голову. — Да, чуть не забыл! При баллистической экспертизе первым делом надо проверить оружие и патроны этих орлов на убийство Малахова.