Похищение казачка

– Нету, слава богу. Но если бы была… А главное, я не понимаю, какое отношение эта всеобъемлющая тема имеет к моему отпуску.

– Самое непосредственное.

– Костя…

– Саша, твой отпуск придется приостановить. Вместо него – командировка. Но тоже неплохая. На Волгу.

– Жену с собой можно взять? – машинально спросил Турецкий, как бы еще не до конца понимая суть происходящего.

– Ни в коем случае! – испугался Меркулов.

– Слава богу. Но вообще-то я никуда не поеду. Я в отпуске, – напомнил Турецкий. – Я не ухожу в отпуск, если ты забыл, я уже в нем – и почти неделю.

Меркулов расстроился. Или сделал вид.

– Саша, прошу по-дружески, ты же добрый товарищ, ты мне не откажешь.

– Знаешь, как Раневская говорила? – тут же откликнулся добрый товарищ Турецкий. – Во мне два человека. Добрый и злой. Сегодня как раз дежурит добрый. Злого, Костя, лучше не буди. Еще раз говорю, я в отпуске! – Турецкий даже повысил голос.

– Саша, боюсь, уже нет. Ты вышел из отпуска и едешь в Волжск. Работать под прикрытием.

– Что?! – вытаращился Турецкий.

– Что слышал. Хотя ничего страшного. Ты человек хоть и публичный, но за пределами столицы вряд ли кто знает, как ты выглядишь.

– Да что это за бред, черт побери?! – Расслабленный отпускник не поспевал за поворотами мысли начальника. – Под каким прикрытием?!

Меркулов пожал плечами, налил минеральной воды и придвинул стакан Турецкому. Турецкий его даже не заметил.

– А что такого? – делано легкомысленно сказал Меркулов. – Вспомни, сколько я тебя ругал за всякие оперативные вылазки? А ты всегда говорил, что гробить свою молодую жизнь в кабинетах не собираешься. Вот и… А тут, сам подумай, Волга. Лето. Красота! Просто завидую тебе.

– Ври больше… Волга… А в ней небось море трупов? Иначе из-за чего сыр-бор?

Меркулов на секунду задумался.

– В реке – море… Неплохой литературный образ, знаешь ли. Нет, там нет никакого моря трупов. Другая совсем проблема, и я тебе уже ее обозначил.

Турецкий повращал глазами, словно стимулируя работу извилин, которые находились в отпуске еще больше, чем он сам. Тем более что он сам как-то разом вдруг устал от такой перемены своего ближайшего будущего.

– Коррупция, кажется…

– Именно. Ты, может быть, слышал уже, что полномочного представителя президента в Поволжском округе собираются менять?

– Ничего я не слышал, – раздраженно сказал Турецкий.

– И правильно. Потому что этого еще никто не слышал. Эту информацию я получил сегодня в Кремле.

– А что старый полпред? Проворовался, что ли?

– Отнюдь. С ним все в порядке. Едет послом в одну восточную страну.

– Так в чем проблема, я не понимаю? Где коррупция?

– Проблема в том, что следующим полпредом президента будет один из нынешних боссов Волжска. По крайней мере, так предполагается. А у меня есть информация, что там не все чисто. Совпало, понимаешь?

– Ничего я не понимаю.

– Рассказываю. И Меркулов рассказал. Сотрудник Волжского

УФСБ некто майор Веснин прислал ему конфиденциальное письмо, в котором сообщил, что имеет сведения о коррумпированности крупного местного чиновника, а конкретно… начальника Волжского управления Федеральной службы безопасности. И если Меркулов подтвердит свою заинтересованность такого рода информацией, то он ее получит. Смысл обещанного доклада Веснина был следующий: начальник УФСБ по уши погряз в коррупции. Делает деньги абсолютно на всем. Ни для кого не секрет, что служебные тайны в нашей стране, как и во всем мире, продаются и покупаются – за очень большие деньги. А ведь предметом интереса в последнее время являются не только тайны военные. Предметом интереса могут быть технологические решения, обеспечивающие их владельцу (неважно – стране или отдельной компании) преимущества в экономической конкуренции. Помимо коррупции Веснин обвинял Тяжлова именно в торговле служебными тайнами.

Пока что это были голые обвинения. Доказательства Меркулову должен был привезти курьер Веснина.

Меркулов предположил, что это не пустые обещания, свою заинтересованность подтвердил и приготовился ждать. Общались они с Весниным только через электронную почту. Если Веснин был прав, если он действовал самостоятельно, то он подвергался серьезной опасности.

Если… если только все это было не чьей-то хитрой игрой, с намерением, например, дискредитировать самого Меркулова или всю Генпрокуратуру – в том случае, если Меркулов, получив доказательства, неправильно ими распорядится, а они окажутся сфабрикованы.

Но вряд ли.

У Константина Дмитриевича были основания поверить, вместо того чтобы заподозрить чьи-то коварные планы или даже вовсе глупую шутку какого-нибудь молокососа-компьютерщика, сумевшего раздобыть его личный адрес. Дело в том, что два года назад Меркулов участвовал в семинаре с аналитиками правовых органов Волжского региона. На этом семинаре присутствовал способный аналитик из ФСБ майор Веснин. Этот чекист, не смущаясь никакими авторитетами, вел себя раскованно и активно, задавал Меркулову и прочим докладчикам непростые вопросы, подходил к Меркулову в перерывах и после окончания заседаний. Все разговоры были по делу и свидетельствовали об изрядной компетентности Веснина и о его живом интересе к собственному делу. Но Меркулов хорошо запомнил майора-аналитика – плотного, атлетичного блондина не только поэтому. Был еще один примечательный эпизод, который помог оценить Веснина дополнительно.

В некоторый момент в кинопроекционном зале прямо посреди демонстрации документального фильма о новейших психологических тренингах возникла пауза – возникли проблемы со старенькой «видеопушкой». Меркулов попросил свет не зажигать и паузой воспользовался по-своему – предложил своим слушателям переключиться и разгадать своеобразный ребус.

– В некотором здании было три офиса, – сказал Константин Дмитриевич. – № 1, № 2 и № 3. Сотрудники первого офиса всегда говорили правду. Одну только правду и ничего, кроме правды. При любых обстоятельствах. Сотрудники второго – ровно наоборот. А работники третьего были – серединка на половинку. Теперь представьте себе, что вы пожарник, который сидит в своем пожарном участке. Раздается звонок: у нас в офисе пожар! А где вы работаете, спрашивает пожарник. В № 3, в серединке на половинку, отвечает звонивший. Возникает вопрос: откуда на самом деле был звонок?

Через несколько минут размышлений аналитики предложили уйму версий, вполне обоснованных и имеющих право на существование. Меркулов слушал их рассеянно, пока не раздался голос Веснина:

– Если я пожарник – не имеет ни малейшего значения, откуда был звонок. Ведь все офисы находятся в одном здании, и, значит, шансы, что оно горит, – пятьдесят процентов, учитывая лжецов, честных и «серединок на половинок». По статистике же процент ложных вызовов на пожар составляет меньше десяти процентов. Значит, надо срочно ехать.

Меркулов не мог не оценить раскованность и в то же время системность мышления Веснина. Он попросил включить свет и предложил следующую историю:

– Хорошо, исключим социальные факторы. Допустим, вы заключенный, у которого есть шанс выйти на свободу, если только вы справитесь со следующим заданием. Перед вами две двери, одна из них ведет на волю, другая – дорога к смерти. Вас стерегут два охранника. Один из них всегда говорит правду, второй – ровно наоборот. Кто из них кто – вам неизвестно. Задача в следующем: вы должны определить дорогу на свободу, задав один вопрос одному из стражников. Какой вопрос вы зададите?

Ответ Меркулову были готовы дать девять аналитиков из десяти собравшихся. С небольшими вариациями, решение было таково: показав на конкретную дверь, заключенный должен спросить: твой товарищ сказал бы, что ЭТА дверь ведет на свободу?

Десятый аналитик, не торопившийся с ответом, был Веснин. Меркулов не мог не обратить на это внимание.

И наконец, Константин Дмитриевич предложил третий ребус. Эта задачка была похожа на предыдущую, только оказалась более сложной. Перед узником снова было две двери – путь на свободу и дорога к гибели. А вот охранники изменились: первый – либо «лжец», либо «правдец», а второй – «хитрец», то есть человек, который говорит правду и ложь строго поочередно. Они оба знают, какая дорога ведет на волю, но узнику неизвестно, кто из охранников кто. Как ему определить дорогу в такой ситуации?

В просмотровом зале повисла пауза. Меркулов с любопытством ждал ее окончания. Минуты через две Веснин сказал:

– Надо задать два вопроса. Меркулов подавил на лице довольную ухмылку и

кивком предложил Веснину задать эти самые вопросы. И Веснин ровным голосом, лишенным каких бы то ни было эмоций, продолжил:

– Надо спросить: ты хитрец? Ответ «нет» будет означать, что на второй вопрос этот человек скажет правду. Второй вопрос – показав на любую дверь, надо спросить: эта дверь ведет на свободу?

Девять аналитиков с явной досадой слушали это простое, в общем-то, решение. С досадой – потому что никому из них не пришло в голову попробовать уточнить условие задачи. Все по инерции решили, что вопрос должен быть только один, в то время как Меркулов намеренно смягчил формулу: «Как определить дорогу?»