Молчать, чтобы выжить

– Да уж. Теперь они не скоро на свободу выйдут. Уж я об этом позабочусь.

Турецкий яростно вмял окурок в пепельницу и тут же зашарил в пачке в поисках второй. В кармане у Грязнова зазвонил мобильник.

– Товарищ генерал-майор, – услышал он в трубке бодрый голос Гали Романовой, – я выяснила насчет этого Штурмана. Его связной – старший оперуполномоченный МУРа майор Осипов.

– Ты с ним встретилась?

– Нет пока. Тут есть… – Галя на мгновение замялась, – один нюанс.

– Что еще за нюанс?

– У майора Осипова большие неприятности. Он проходил свидетелем по делу об «оборотнях в погонах». На него и самого заводили дело, но… – Галя сглотнула слюну. – Ему через полтора года на пенсию. В общем, как бывает в таких случаях, у следствия не хватило улик. Я звонила Осипову, но, как вы сами понимаете, он уже не очень-то интересуется текущими делами. В том числе и сообщением Штурмана. К тому же Осипов сейчас за городом – он взял два дня за свой счет, чтобы отвезти внука в санаторий.

– Понятно. Ты договорилась с ним о встрече?

– Да. Как раз сейчас собираюсь ехать.

– Давай. Особо на него не дави, но если заартачится – изобрази фурию и сошлись на меня. Если хорошего разговора не получится, звони мне, я с ним сам побеседую. Расклад ясен?

– Так точно.

– Действуй.

Вячеслав Иванович положил трубку.

– Что, новое дело? – равнодушно поинтересовался Турецкий.

– Да. Намечается одна громкая заказуха. Пытаемся предотвратить.

– Было бы неплохо. Только это почти никогда не удается. Источник-то хоть стоящий?

Грязнов поморщился и повертел в воздухе растопыренной ладонью: дескать, пятьдесят на пятьдесят.

Турецкий кивнул, взял со стола сигарету и сказал, закуривая:

– Никак арбатские опять зашевелились?

– Пока неизвестно, – сдержанно ответил Грязнов.

Александр Борисович вздохнул:

– Брось, Слава. Ты не хуже меня знаешь, что в Москве ни одна солидная заказуха мимо них не проходит. Они залетных киллеров мигом вычисляют. У них агентурная сеть не хуже вашей, ментовской.

– А то и лучше, – мрачно заметил Вячеслав Иванович. – Уже два года за ними гоняемся, а толку никакого. Прошлой зимой взяли двоих с поличным, но они ушли в глухую несознанку.

– Их можно понять, – заметил Александр Борисович. – Для арбатских развязать язык – подписать себе смертный приговор.

– Кажется, эти ребята проходили по одному из твоих недавних дел? – осторожно закинул удочку Вячеслав Иванович.

– Нет. Наводка была ложной, и ты об этом прекрасно знаешь.

Турецкий усмехнулся и посмотрел на часы:

– Мне пора. Дел невпроворот, увидимся, наверно, не скоро.

– Привет жене.

Турецкий нахмурился, но кивнул:

– Передам.

На том они и распрощались.

Оставшись один, Грязнов заказал еще чашку кофе. Честно говоря, вытаскивая Турецкого в кафе, он надеялся заинтересовать «важняка» делом арбатских киллеров и устроить что-то вроде маленького совета в Филях. В последние дни у Вячеслава Ивановича голова шла кругом из-за обилия дел, и ему бы не помешала помощь старого друга. Однако, сообразив, что Грязнов имеет свой интерес, Турецкий предпочел уйти от разговора.

Что поделаешь, у Турецкого своих проблем пруд пруди. А, как известно, следователи не любят вникать в чужие дела и занимаются только теми, которые находятся у них в производстве.

Размышляя об этих невеселых вещах, Грязнов допил кофе и, бросив на стол деньги, покинул кафе.

3

Встретиться договорились рядом с санаторской спортплощадкой. Накануне вечером Осипов привез сюда внука, да решил и сам задержаться на пару дней, чтобы дать возможность мальчику освоиться. По крайней мере, так он объяснил Гале по телефону.

Галина увидела Осипова издалека. Он стоял, прислонившись плечом к железной балке турника, и смотрел на покачивающиеся от ветра кроны деревьев. Он был лысоват и невысок, однако широкоплеч и кряжист.

– Василий Петрович, здравствуйте! – окликнула его, подходя, Романова. – Я Галина Романова.

Осипов обернулся. Глаза у него были усталые и красные, словно после бессонной ночи. Впалые щеки поросли двухдневной щетиной. Пиджак слегка помят, рубашка несвежая. Галя протянула Осипову руку, и тот безо всякого энтузиазма ее пожал.

– Мы с вами, кажется, виделись, – сказал он скрипучим, хрипловатым голосом, слегка прищурив небольшие карие глаза с опухшими веками.

– Да, на задержании бандита Симонова, в прошлом году.

Осипов кивнул:

– Помню. Славное было время. Хотите присесть или прогуляемся? – Он кивнул в сторону деревянной скамейки, стоящей под густым каштаном.

– Я не против, – ответила Галина.

Они сели. Осипов достал из кармана небольшую трубку и пакетик табака. Принялся неторопливо ее набивать, уминая табак большим пальцем. Майор выглядел старше своих лет. Возможно, его так состарили последние события. Вид у Осипова был неприветливый, и Галина не знала, с чего начать разговор.

– Я слышала, вы скоро уходите на пенсию? – сказала она наконец.

– Да. Ухожу, – сказал Осипов. И, подумав, добавил: – И слава богу.

– Что так?

Осипов бросил на нее быстрый, неприязненный взгляд: