Сыщики преисподней (сборник)

Он постучал. Раздался непонятный скрежет, потом звук отодвигаемой задвижки, и в верхней части двери открылась импровизированная форточка. Оттуда выглянуло унылое лицо с желтыми глазами и серой кожей – ну просто живая картинка к названию бара.

– Вы читать не умеете, блин? – отчетливо и злобно произнесло лицо. – Заколебали уже. Вечер авторской песни у нас, билеты еще неделю назад все продали. Высоцкий, Галич, Тальков сегодня выступают – нам эту дверь три раза за последний час пытались ломать, пришлось дубовым столом подпереть. Валите отсюда, пока я полицию не вызвал.

– Мужик, мы и есть полиция, – перед желтыми глазами оказалась черная пластиковая карточка, – и находимся в очень плохом настроении от того, как тут встречают гостей.

Через пять минут они сидели на кожаном диване в углу бара, а перед ними полукругом навытяжку стояли официанты. Запыхавшийся метрдотель поставил на стол два высоких бокала с красной жидкостью, изогнувшись в подобострастном поклоне:

– Прошу вас, уважаемые господа… От заведения, наш фирменный напиток.

Калашникова передернуло.

– Мы не пьем сушеную кровь. Убери свою гадость к чертовой матери.

Брови метрдотеля поползли вверх.

– Вы не вампиры?! Пожалуйста, извините. Просто другие существа сюда э-э-э… не ходят. То-то я и смотрю, почему ваше лицо такого здорового розового цвета…

– Если мы и будем сейчас пить кровь, то только вашу, – холодно улыбнулся Алексей. – Присядьте. Нам нужно серьезно поговорить относительно одного вашего клиента.

Метрдотель угодливо кивнул, присаживаясь на краешек соседнего стула. Он заметно нервничал – его клыки, торчащие из полуоткрытого рта, мелко дрожали.

– Итак, – сказал Калашников, доставая из кармана пиджака вчетверо свернутую копию фоторобота носферату. – Разумеется, вам хорошо знакомо это симпатичное лицо?

– Конечно, – с готовностью признал метрдотель. – Это кладовщик Гензель, работает у Дракулы, наш завсегдатай. Но с тех пор, как вы обклеили этими изображениями весь квартал, он к нам не приходил. Мы сразу известили бы вас о его появлении.

Малинин вертел в руках бокал, вглядываясь в отливающую темно-алым жидкость. Было видно, что ему интересно попробовать, но он никак на это не решится.

– Дело не в этом, – отмахнулся Калашников. – Понятно, что после того как мы поставили на уши полгорода, парень спрятался в какой-то дыре. Нас интересует совсем другое. Гензель всегда приходил в бар только один – или с кем-нибудь еще? Назначал ли он здесь встречи, устраивал романтические свидания или что-нибудь в этом роде?

Метрдотель отрицательно покачал головой – его клыки продолжали дрожать.

– Свидания? Даже по вампирским меркам Гензель красотой не блистал. Нет, он всегда приходил один. Кровь брал самую дешевую, на другую, вероятно, не было денег – да и откуда они у обычного кладовщика? Он даже за столиком никогда не сидел, постоянно торчал на вертящемся стуле у бара – тем, кто покупает там выпивку, мы даем двадцать процентов скидки. Если он с кем-то и беседовал, то только вон с тем нашим барменом.

– Эй, Вилли! – неожиданно взвизгнул метрдотель, перекрывая фальцетом гитарную музыку. – Бросай свои стаканы, срочно беги сюда! С тобой хотят поговорить.

Бармен настолько резво поспешил к столику, что чуть не сшиб по дороге официанта. Глядя с другого конца зала, как начальник чересчур любезно разговаривает с двумя странными незнакомцами, он уже сообразил, что посетители – люди отнюдь не простые.

– Вилли, расскажи этим господам все, что знаешь о Гензеле, – строгим тоном приказал метрдотель. – А я попрошу у вас разрешения откланяться. Дела, знаете ли. Высоцкий может обидеться, что я не уделяю ему достаточно внимания. Звезды – они и в Аду звезды.

Калашников феерично взмахнул рукой, и метрдотель в ту же секунду исчез.

– Говорят, вы общались с Гензелем долгое время. – В немигающих глазах вампира вспыхнул слабый огонек. – Нас очень интересует его поведение за последний месяц.

Бармен ощутил, что на его лбу бусинами выступают белые капли ледяного гноя. Дела оказались еще хуже, чем он думал. Эти двое – из Учреждения. Заменить твое жестокое наказание на еще более худшее, если что-то пойдет не так, подобным типам – раз плюнуть.

На ресторанную эстраду, щеря клыки в улыбке, выскользнул франтоватый конферансье.

– А сейчас, уважаемые посетители, перед вами выступит тот, кого вы так долго ждали. Пр-р-рошу любить и жаловать – заслуженный артист города, председатель районного Общества трезвости и глава местного кружка борьбы с курением, наш почетный гость – Вл-л-ладимир-р-р… (последовала двухсекундная пауза) В-в-высоцкий!

На разукрашенный шариками помост вспрыгнул человек лет сорока, держа в руках гитару, – волевое лицо казалось вырубленным из камня. Он что-то крикнул хриплым голосом, но слов его никто не услышал – их заглушили бешеные аплодисменты.

Бармен Вилли попытался улыбнуться, всем своим видом демонстрируя дружелюбие.

– Может быть, принести что-нибудь выпить? Вы не волнуйтесь, я в момент обернусь.

– Если бы мы хотели выпить, то явно пошли бы в бар не в вампирском квартале, – Калашников начинал терять терпение. – Так тебе есть что поведать о Гензеле или желаешь проехаться до Учреждения и пообщаться там?

Сон мне снится, вот те раз: гроб среди квартиры,
На мои похорона съехались вампиры…

Зазвучало хрипло со сцены.

Напрягая голос, Калашников продолжал:

– В вашем баре свободно подают сушеную кровь. Ты в курсе, что это запрещено? У нас в гостях тебе понравится.

Вампир в этом сомневался, о чем можно было догадаться по его задрожавшему подбородку.

– Прошу прощения, я только из чувства гостеприимства… Да, мне есть что вам рассказать. Я сам не пришел в Учреждение только потому, что не предполагал, как это важно…

– Или потому, что вампиры называют нас тупорылыми вертухаями, а строгая корпоративная этика не позволяет им закладывать друг друга, – парировал Алексей.

Лицо бармена приняло такой оттенок, что было видно – еще секунда, и он упадет в обморок. Малинин пододвинул ему кровяной коктейль, и вампир осушил его залпом.

– Не… я не… ваше… я не… – хотя речь и вернулась к нему, она все еще была довольно нечленораздельной. Пришлось пустить в ход последний оставшийся коктейль. Проглотив и его, бармен затараторил без умолку, как будто у него внутри нажали кнопку.

– Да-да-да-да. В общем, дело такое, ага. Где-то пару недель назад Гензель, как всегда, зашел сюда после работы. Обычно он вел себя одинаково – надирался в одиночку до поросячьего визга и уползал домой. Однако на этот раз появился неестественно бодрый, веселый – никогда я его таким не видел. Сел не за стойку, а за VIP-столик, хлопнул три самых дорогих коктейля подряд. Я смотрю на него и фигею – откуда у этого парня деньги? Зарплату, что ли, граф Дракула всем в одночасье повысил? Он с этих коктейлей сразу окосел, сидит, покачивается, улыбка – ну прям до ушей. Заметил меня, рукой машет – иди сюда, мол. Ну, я клиентов бросить не могу, показываю жестом – сам иди. Гензель подходит, залезает на стул и еще один коктейль заказывает себе, а другой – мне. Я его спрашиваю – с какого бодуна ты такой радостный? А он, значит, мне и отвечает…

Вампир плавно, почти вплотную переместился к самому уху Калашникова, и его слова затерялись в шуме очередных аплодисментов поющему Высоцкому.

Глава 35

Предпоследний курьер

(23 часа 49 минут)

Как обычно в таких случаях, встреча с новым курьером проходила при полном молчании. Минут через десять, придирчиво всмотревшись в бесстрастное лицо в темных очках, которое не выражало никаких эмоций, человек в черном одобрительно положил курьеру руку на плечо, тихо спросив у мальчика:

– Ты уверен, что и в этот раз у нас все прошло нормально?

– Уверен, – ответил тот без запинки. – Разве хоть раз были проблемы?

– Не следует так говорить, – строго поправил бородач. – Когда у тебя долгое время все получается отлично, то в итоге притупляется бдительность: ты можешь допустить промашку и даже не заметить этого. А эта промашка будет стоить нам всего плана.

Мальчик почувствовал смятение. Разумеется, не стоит забывать, что человек в черном намного старше, опытнее и мудрее его. Но, кажется, и в этот раз он смог соблюсти предосторожность. Он понимал, что их план требует самой строгой конспирации.

– Да, – поклонился он. – Я прошу прощения, вы совершенно правы. Но заверяю вас, все было сделано в соответствии с вашими инструкциями. Я не отступал от них ни на минуту.

– Ты договорился о нем с теми же самыми людьми? – спросил человек в черном.