Сочинения. Том 4

7.3.13. Если бы он ставил эксперименты и на живых животных, которые мы делали не один и не два раза, но весьма часто, он бы точно знал, что жесткая и твердая оболочка существуют ради защиты мозга, мягкая и нежная же – для того же, и еще для того, чтобы соединять в головном мозге все сосуды, артерии и вены.

7.3.14. О том же, что же следует, по моему мнению, рассматривать при анатомических экспериментах для доказательства этого учения, сказано главным образом в «Анатомических исследованиях», теперь же я напомню те из этих экспериментов, которые наиболее полезны для нашей темы.

7.3.15. Когда удалена кость головы, но животное еще живо, и твердая оболочка оказывается обнаженной, то если потянуть эту оболочку посредством крючков, или разрезать, или полностью вырезать с обеих сторон средней линии, вдоль которой она, разделенная на две части, спускается в головной мозг, животное не лишится ни способности ощущать, ни способности двигаться, как этого не произойдет и при разрезании или удалении части оболочки, служащей защитой головного мозга сзади.

7.3.16. Даже если каким-либо образом вырезать сам головной мозг, животное не лишается способности двигаться и ощущать, прежде чем разрез дойдет до одного из желудочков мозга.

7.3.17. Наибольший вред наносит животному разрез заднего желудочка, затем – разрез среднего желудочка, разрез же любого из передних желудочков наносит наименьший вред, и этот вред бывает большим у более старых животных и меньшим – у молодых.

7.3.18. Сжатия желудочков вызывает то же действие, что и их разрезы; такие сжатия мы наблюдали, не намеренно, но всеми силами пытаясь избежать их, у людей, которые подвергались трепанации черепа при переломе его костей.

7.3.19. Благодаря этим явлениям также можно сделать одно из двух предположений о пневме, содержащейся в желудочках головного мозга: если душа бесплотна, то эта пневма является, так сказать, ее первым жилищем, если же душа телесна, то эта самая пневма и есть душа.

7.3.20. Но когда, после соединения желудочков, животное вновь начинает обретать способность чувствовать и двигаться, становится ясно, что и то, и другое предположение относительно пневмы неверно.

7.3.21. Итак, лучше принять, что душа обитает в самом теле головного мозга, чем бы она ни была по своей сущности – ведь не об этом сейчас идет речь, – а первым ее инструментом по отношению ко всем ощущениям и произвольным движениям живого существа является пневма. Поэтому, когда живое существо лишено пневмы, вплоть до того момента, как пневма снова собирается в нем, оно не лишается жизни, но теряет способность чувствовать и двигаться.

7.3.22. Однако если бы пневма была материей души, то, лишившись ее, живое существо тотчас погибло бы.

7.3.23. Итак, эта пневма, вероятно, рождается в желудочках головного мозга, и поэтому там заканчивается множество артерий и вен, из которых формируется так называемое сосудистое сплетение, и эта пневма, как я говорил, есть первый инструмент души.

7.3.24. Видя сетеобразное плетение, формирующееся из идущих в голову артерий, которые проникают в череп и внутри него оказываются в так называемом основании головного мозга, можно сделать вывод, что эта пневма образуется, когда сосуды, главным образом артерии, выдыхают ее в желудочки головного мозга.

7.3.25. Ведь природа выделила значительное пространство как бы под некое ложе для этого сетеобразного плетения, которое окружено твердой оболочкой, и к нему ведет значительная часть сосудов от так называемых сонных артерий, по одному сосуду к каждой части, после чего они многообразно разветвляются, образуя не простую сеть, но множество сетей, налагающихся друг на друга, соприкасающихся и врастающих друг в друга.

7.3.26. И снова от плетения вырастает пара артерий, такая же по размеру, какая с самого начала пришла туда от сонных, и направляется в головной мозг, оплетая все его части многочисленными ответвлениями и, в частности, создавая плетения в желудочках.

7.3.27. Итак, пневма, содержащаяся в артериях, является и называется жизненной пневмой, а пневма, содержащаяся в головном мозге, – психической пневмой; это не материя души, но как бы первый ее инструмент, находящийся в головном мозге, какова бы ни была ее сущность.

7.3.28. Как жизненная пневма рождается в артериях и сердце, получая вещество для образования из дыхания и испарения жидкостей, так же психическая рождается в основном из переработанной жизненной пневмы. Ведь, разумеется, более всего необходимо, чтобы эта пневма претерпела совершенно определенную трансформацию.

7.3.29. Ведь если даже семя и молоко, весьма уступающие в своем значении психической пневме, должны производиться природой совершенно определенным образом, ради чего она надолго задерживает эти вещества в переваривающих органах и создала для семени изгиб перед яичками, а для молока длинные сосуды, ведущие в соски, то естественно, что, делая в головном мозге из жизненной пневмы психическую, она создала возле головного мозга как бы некий запутанный лабиринт – сетеобразное плетение.

7.3.30. Итак, все это мы поняли из устройства частей тела: то, что психическая пневма есть не вещество души и не обиталище ее, но ее первый инструмент, ясно из того, что, когда живое существо лишается ее из-за какого-либо повреждения, оно немедленно становится как мертвое, но, когда она собирается снова, оно оживает. И вообще все, что было и будет сказано, постигается либо из устройства органов, либо из симптомов, появляющихся при анатомических экспериментах.

7.3.31. Вот, например, из каналов в головном мозгу одни доходят до нёба посредством так называемой воронки, другие заканчиваются в основании носа, а иные обнаруживаются в зрительных нервах.

7.3.32. Но есть еще один, не имеющий пары, который ведет в самое начало спинного мозга. В этом месте при повреждении твердой оболочки канал более всего обнажается вместе с задним краем желудочка головного мозга, что не в последнюю очередь ввело в заблуждение Эрасистрата: он полагал, что животное немедленно теряет способность к движению из-за повреждения твердой оболочки, ведь он видел, что, когда бык бывает ранен в область первого позвонка, животное теряет способность двигаться, как только рассечена оболочка.

7.3.33. Однако это происходит не из-за воздействия на мозговую оболочку, а из-за того, что обнажается задний желудочек. Это ясно из того, что, когда оболочка бывает повреждена в любой другой части, ничего подобного не происходит.

7.3.34. Итак, в целом о природе головного мозга рассказывается в других сочинениях: то, что обнаруживается при вскрытиях, – в «Анатомических исследованиях», устройство каждой из его частей в связи с ее функцией – в труде «О назначении частей человеческого тела», немало сказано о нем и в сочинении «Об анатомии Гиппократа». Здесь же я излагаю лишь то, что относится к рассматриваемой проблеме.

7.3.35. Ведь нервы растут из головного мозга и из окружающей его оболочки и из-за своего роста из головного мозга сообщают всем частям тела способность двигаться и чувствовать, то же, что отрастает от каждой из оболочек, имеет ту же функцию по отношению к нервам, которую оболочки имеют по отношению к головному мозгу.

7.3.36. Поэтому, если удалить обе оболочки, та часть, из которой растет нерв, не претерпит никакого вреда, так же как если удалить наружные оболочки самого головного мозга. Ведь все это не наносит живому существу никакого немедленного вреда; вред же, который бывает со временем, из-за близости и связи с другими органами, не относится к предмету настоящего сочинения.

7.4.1. Итак, если, исходя из того, что после удаления из желудочков головного мозга пневмы живое существо теряет способность ощущать, мы утверждаем, что функция пневмы связана с чувствами и движениями частей тела, следует ли признать, что и в каждом нерве есть некая пневма? И является ли пневма чем-то местным и врожденным для них, – пневма, движущаяся под напором другой пневмы, исходящей из начала, которая является как бы неким вестником, или она не является врожденной для них, но изливается в них из головного мозга в тот момент, когда мы хотим привести в движение соответствующую часть тела? Я не могу немедленно дать ответ на этот вопрос. Пусть будут предложены к общему исследованию обе эти возможности и к ним третья – изменение качества непрерывной материи, на что, мне кажется, намекают те, кто говорит, что притекает некая сила, не имеющая материи.

7.4.2. Ведь они называют притоком силы передачу качества внутри непрерывных тел посредством изменения, например, передачу качества во все части окружающего воздуха от солнечного луча, хотя сама материя солнца находится на прежнем месте; мы показали это в сочинении «О доказательстве».

7.4.3. Так вот, невозможно немедленно дать ответ, таким ли образом поступает сила в члены из головного мозга посредством нервов, или материя пневмы приходит целиком к чувствующим и движимым частям тела, или она до какой-то степени попадает в нервы таким образом, что они претерпевают сильные изменения, и далее эти изменения распространяются вплоть до движущихся частей тела.

7.4.4. В сочинении «О доказательстве» было показано, что нечто подобное происходит и при зрительных ощущениях. Ведь то, что лучевидная пневма переносится в соответствующие нервы, имеющие хорошо заметные отверстия в верхнем конце и в месте врастания в глаза, можно наблюдать при анатомических опытах на крупных животных.

7.4.5. Части, которые находятся внизу и возле глаз, известны большинству анатомов, верхнее же окончание этих нервов, которое находится возле бокового поворота передних желудочков, почти никому из них не было известно.

7.4.6. Ведь каждый из желудочков имеет узкий и продолговатый нижний конец у основания проходов носа и верхний край, который доходит до среднего желудочка, расширенный, оттуда же ведет поворот в бок, слегка склоняющийся вниз, в направлении основания.

7.4.7. Однако он не доходит туда, но, понемногу сужаясь, заканчивается наподобие рога, не вполне прямо, но как бы слегка загибаясь.

7.4.8. Именно к этому краю желудочков подходит начало зрительных нервов, имеющее отверстие, с трудом поддающееся рассмотрению.

7.4.9. Увидеть его можно при следующих трех условиях: первое – чтобы животное было большим, второе – чтобы вскрытие производилось сразу после смерти животного, и третье – чтобы было хорошее освещение.

7.4.10. Если, обеспечив все эти условия, обнажить надлежащим образом край желудочка, удалив все плотные ткани, покрывающие его, но не разрезая и не раздавливая отросток нерва, можно видеть отверстие в начале нерва.

7.4.11. Итак, то, что в глаза посредством этих протоков переносится некая пневма, можно понять из такого их устройства, а также из того, что, когда один глаз закрывается, зрачок другого расширяется, а когда первый глаз открывается, второй зрачок тотчас возвращается к естественной величине.

7.4.12. Ведь несложно понять, что, когда сосудистая оболочка растягивается из-за того, что ее внутреннее пространство наполняется веществом, отверстие зрачка по необходимости расширяется, а иначе невозможно, как и то, что скорость опорожнения и наполнения не есть дело некой притекающей жидкости, но только газообразной сущности.

7.4.13. А так как оба протока прибывают в одно место, что ясно обнаруживается посредством анатомических опытов, естественно, что это место, получающее пневму из обоих протоков, если один глаз закрыт, посылает все вещество в другой глаз.

7.4.14. Главное же свидетельство в пользу высказанного нами мнения – те из людей, страдающих катарактой, у которых, когда один глаз закрыт, отверстие второго глаза расширяется, еще сохраняют способность видеть, а те, у кого этого не происходит, окончательно потеряли зрение, и, как бы хорошо ни прошла операция по удалению катаракты, зрение уже не восстановится.

7.4.15. Некоторые же теряли зрение и не из-за катаракты, и у них, если было закрыто одно веко, другой зрачок оставался круглым, равным тому, что был прежде, так как в глаз уже не поступает пневматическая субстанция, наполняясь которой, сосудистая оболочка растягивается.

7.4.16. Итак, естественно, что в этих случаях протоки зрительных нервов закрываются, как было сказано многими уважаемыми врачами.

7.4.17. Я наблюдал одного такого больного, который рассказывал, что до болезни, после сна, когда он открывал веки, он видел сильный свет перед глазами, что в самом деле случается и со мной, и со многими другими, но этот человек говорил, что этот свет понемногу становился меньше, пока совсем не исчез, и в то же время ослаблялось у него зрение, пока не было утрачено полностью.

7.4.18. У львов, леопардов и других животных, глаза которых сильно блестят, можно наблюдать, если смотреть ночью, что, когда они поворачивают зрачок к носу, вокруг него появляется круг света, так что можно вычислить, насколько увеличивается оптический конус от зрачка к середине, так как его окружность пропорциональна этому расстоянию.

7.4.19. Ведь у тех животных, у которых этот конус от природы больше, и круг света оказывается большим, а у тех, у которых он меньше, меньше и сам конус.

7.4.20. Итак, движется ли пневма по всем нервам так же, как она поступает в глаза посредством зрительных нервов, и существует ли в каждом из них некий проход, невидимый из-за его небольшого размера, или в случае с наиболее тонкими нитями нервов это невозможно?

7.4.21. Если так, то придется предположить, что нечто, а именно тело нерва, более тонкое, чем паутина, окружает проход, так что оно очень легко может быть разорвано, и проток будет преграждаться чуть ли не при каждом движении. Поэтому я считаю, что не у всех нервов есть протоки.

7.4.22. Также можно, пожалуй, сказать: «Если существует хотя бы один нерв, который, не являясь полым, доставляет в нижние части тела силы от их начала, то это возможно и для всех нервов».

7.4.23. Итак, почему же проход в отростке так же хорошо виден, как в зрительных нервах? Потому ли, что передача силы по непрерывному телу постепенно слабеет, и более всего, если это тело является или большим, или очень прочным, или требует более сильного изменения? Или должно иметь место проникновение на некоторую глубину тонкой по составу субстанции, сопровождающееся сильным ударом, отчего изменение увеличивается?

7.4.24. Ведь уже было сказано, что то, что многие называют передачей силы, есть передача изменения, подобная той, что происходит в воздухе от солнечного света.

7.4.25. Таким образом, естественно, что и приходящая в глаза пневма при первом проникновении соединяется с окружающим воздухом и одновременно изменяет его, уподобляя собственным природным свойствам, однако не проникает далее.

7.5.1. Более всего можно убедиться, что это так, изучив разумное объяснение наших зрительных ощущений. Начало этого рассуждения таково. Для видимого тела есть две возможности: либо оно посылает нечто к нам от себя, благодаря чему делает возможным свое рассмотрение, либо оно само ничего не посылает, но ждет, чтобы от нас к нему пришла некая воспринимающая сила.