Психология развития и возрастная психология

Итак, обратимость как важнейшее свойство психической реальности можно представить как движение вспять, как возврат к началу, уже ставшему в какой-то момент концом.

Думаю, что примерно так можно еще раз попробовать представить себе это свойство психической реальности и увидеть, что в начале жизни каждого из нас Другой Человек – взрослый во многом определяет это «движение к началу», организуя и направляя активность ребенка (как физическую, так и психическую) через систему разрешений и запретов. Преобразованная взрослым активность возвращается к ребенку в превращенном виде, условно это можно было бы описать примерно так в переживаниях ребенка: «Я хотел, но мне нельзя», «Я чувствовал, но не знал», «Я мог, но не получилось» и тому подобное. Хотелось бы подчеркнуть важный для нашего рассуждения момент, который состоит в том, что взрослый может преобразовать вектор активности ребенка и вернуть ему в новом качестве.

Таким образом, ребенок получает один из важнейших источников переживания ограниченности своей активности, что Ж. Пиаже называл «пределом изменения». К числу других таких источников можно отнести физическое тело ребенка, предметный мир, в том числе и тело взрослого как предмет. Все эти источники ограничений активности обладают важным свойством, которое хотелось бы назвать физическим термином, – они обладают сопротивлением, предполагающим их плотность, непроницаемость. Именно оно, думается, позволяет развиваться тому содержанию психической реальности, которое мы обозначали как концепцию другого человека, но его можно расширить до концепции другого вообще. Переживание, проживание сопротивления другого позволяет ребенку в процессе жизни провести дифференциацию между Я и не-Я (напомним, что это происходит благодаря взрослому), определить место в пространстве и во времени для этих переживаний.

Присутствие другого в жизни ребенка создает основу для проявления обратимости – активность ребенка возвращается к нему в преобразованном виде и по принципу обратной связи производит изменение в источнике активности – самом ребенке. Причем изменения могут быть как устойчивыми, так и относительно кратковременными.

Несоответствие возрастов ребенка и взрослого как несоответствие их картин мира является феноменологическим фактом порождения пространства психической реальности, заданного обратимостью разных форм активности ребенка.

Каждый из нас знает, что существует какое-то «не могу». Для каждого свое – от невыносимого скрежета ножа по сковородке до телепередачи, а от нее до глубин переживания – «живу не своей жизнью», «ненавижу себя», «не понимаю, что со мной».

Думаю, что эту возможность видеть свое Я и не-Я в каждом из нас в той или иной мере задают свои (мои) другие и чужие (не мои) другие через переживание границы нашего Я и нашей психической реальности.

В начале жизни человека это очень важное событие – встреча с другим человеком, событие, определяющее переживание возраста как одного из свойств психического.

Думаю, что в известном смысле можно сказать, что на бытовом уровне возрастная психология существует как переживание людей по поводу воздействия на них других лиц, так как именно эти переживания, как хотелось кратко показать, задают самому человеку роль и место психической реальности в картине мира.

Итак, что такое возрастная психология?

Ответов пока получилось несколько.

Это наука о фактах и закономерностях психического развития нормального здорового человека.

Это концепция другого человека, которая есть у каждого человека, живущего среди людей.

Это отношения между людьми разного возраста, которые позволяют каждому человеку переживать наличие своего места в системе отношений, то есть наличие дома для своей души.

Это попытки измерить изменения в жизни человека единицами времени.

Это естественный ход биологических часов, который осознается благодаря другим людям самим человеком.

Это проекция личного развития исследователя на понимание им закономерностей изучаемой жизни.

Труд ученого связан с осознанием им средств своего же собственного мышления, он строит понятийную картину мира. Обыватель может при этом руководствоваться не только понятийным мышлением, но и чувствами. Поэтому, узнав одно и то же, они не всегда могут понять друг друга. Тогда появляются особые задачи применения научного знания, это то новое в отношениях людей, которое появилось в наше время и существует сегодня, например как практическая психология.

Вопросы и задания для самопроверки

1. Что такое наука?

2. Какие понятия используют ученые для описания своей науки?

3. Кто такой ученый?

4. Что такое позиция исследователя?

5. Что такое предмет науки?

6. Что такое метод исследования?

7. Что такое методика исследования?

8. Почему можно описать и исследовать строение психической реальности?

9. Что такое картина мира? Как её можно исследовать?

Глава 4

В которой кое-что о прогрессе

– Банально, но всё течёт, всё изменяется…

– Ты хочешь сказать, что всё развивается…

– Что-то я сомневаюсь, что всё и развивается…

Вот ты, например, стареешь…

    (Из бытовых разговоров)

Ключевые слова: организованное общество, идея, идеология, знак, истина, концепция жизни и смерти, Я-концепция, концепция Другого Человека

В результате изучения данной главы студенты должны:

знать о смыслах научных исследований и поиске истины;

уметь анализировать превращённые формы сознания;

владеть понятием знака и значения.

В этой главе хотелось бы остановиться на зависимости индивидуальной судьбы человека, его индивидуальной, частной жизни от идеологии, пронизывающей конкретное время пребывания человека на земле.

Идеология? Да. Что это такое – идеология? В поисках ответа на эти вопросы пересмотрела работы множества авторов и поняла, что все надо начинать как бы с начала, то есть с возникновения человечества, с появления организованной его общности. Именно в природе организованности общества надо, видимо, искать истоки идеологии как системы взглядов, обеспечивающих совместные действия людей, системы идей, а потом и конкретных норм и правил (ритуалов, обрядов, обычаев, законов), которые организуют в одном направлении усилия людей.

Идея, мысль облекается в слова, в словесные формулы, которые становятся основанием для построения новых формул, слова лишаются их бытийного источника, и у них появляется возможность жить своей собственной жизнью – жизнью знаков, опосредующих отношения между людьми. Знак приобретает значение символа, фиксирующего принадлежность к общности. Об этом писали Дж. Оруэлл и Е. Замятин, увидев в идеологии ее настоящее лицо – искусственно-знаковое, ограничивающее (и убивающее) живую жизнь.

У идеологии есть еще одно важное свойство – возникнув, она воспроизводит себя во времени все в более жесткой, структурированной форме, как сейчас модно говорить, бюрократизируется, Достаточно в этом плане вспомнить знаменитые законы Паркинсона.

В то же время для сохранения идеологии нужна определенная как интеллектуальная, так и физическая сила. Для индивидуального человека возникает проблема принятия идеологии. Описанный выше герой репортажа избежал общей (для многих) идеологии, он – носитель своей собственной, таким образом, он как бы не принадлежит общности. Но без существования структурированной общности людей сегодня (и особенно сегодня!) невозможно решить многие глобальные проблемы человечества – разоружение, экология, голод, терроризм и другие. Появляется задача создания планетарной идеологии – системы взглядов, объединяющих для решения этих проблем людей всей планеты. В то же время любые ограниченные общности людей могут быть объединены идеологией, по содержанию противоречащей или исключающей существование других мыслей, других идей. Примеры этого можно видеть в корпоративных интересах разных социальных групп, в сектантстве, религиозном фанатизме, нигилизме и других проявлениях,

Идеология выполняет важную психологическую функцию – она помогает человеку осознать его принадлежность к какой-то общности, конкретизирует его чувство «мы». При этом общность, к которой можно принадлежать, не будет какой-то иллюзорной, она вполне конкретна, что дает человеку ощущение силы, энергии, как бы пополняет резервы его индивидуальной жизни. Это важная психологическая особенность переживания человеком своей принадлежности к структурированной общности. Как известно из социальной психологии, именно в такой общности возрастает роль лидера (или лидеров), который не только вырабатывает идеологию, но и претворяет ее в конкретные действия. За идеологией всегда стоит персона, ее воплощающая, – идеолог, не только разработчик, но и деятель – лицо, принимающее решения о воплощении идей в действия.

Думается, что идеолог (и идеология) выполняет важную социально-психологическую функцию – обеспечивает целостность сознания. Пусть на время, пусть в жесткой форме, но это дает возможность человеку (и обществу) на данное время выделить существование сознания и отнестись к нему.

Прислушаемся к К. Г. Юнгу: «Сознание является недавним приобретением природы, все еще находится в экспериментальном состоянии. Оно хрупко, подвержено определенным опасностям и легко уязвимо… Мы также можем подвергаться диссоциации и терять свою целостность…

Без сомнения, даже на так называемом высоком уровне цивилизации человеческое сознание еще не достигло достаточной степени единства… Таким образом, даже в наши дни единство познания является все еще сомнительным: оно легко может быть нарушено. Способность контролировать свои эмоции может быть очень желательной с одной точки зрения, с другой же – это будет весьма сомнительным достижением, потому что оно будет лишать социальное общение разнообразия, цвета, теплоты»[13 - Юнг, К. Г. Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности / К. Г. Юнг – М., 1992 – С. 354–356.].

Приобретя за счет принятия идеологии целостность (пусть кажущуюся, пусть на время) сознания, человек обретает и особый критерий истины. Истиной становится все, что соответствует идеологии, а, следовательно, все остальное расценивается как ложь. Проблема истинного и кажущегося бытия исчезает в содержании идеологии, так как нет необходимости анализировать происхождение содержания сознания – оно дано в готовом виде. Если такая ситуация развивается в индивидуальной жизни человека, то при встрече с реальным бытием он может пережить глубочайшую трагедию – трагедию разрушения собственного сознания, что, например, происходило с советскими людьми, впервые попавшими на Запад. Реальное бытие с его техникой, сервисом, промышленными достижениями, налаженным бытом воспринималось как кажущееся, сознание отказывалось от своей функции отражения, человека захлестывали чувства.