Цветы на песке. Роман

– Ну ладно, утром мы будем на пляже, а днём, по всей вероятности, будем гулять…

– После обеда здесь невозможно выйти из дома, солнце жарит, как в аду. Лучше всего быть в бассейне. Выходить на прогулку лучше вечером, когда станет прохладнее.

– Как ты всё знаешь! – восхитилась Лариса.

– Да я же была в Турции раньше, несколько лет назад. Ты что, не помнишь?

Разумеется, Лариса помнила, хотя в то время её подруга ещё была замужем и они реже встречались. После развода Зинка стала искать общества Ларисы, чтобы вместе проводить свободное время и развлекаться. Иногда они ходили в кино, а иногда в бар, выпить чего-нибудь для настроения. Зинкина мама всегда поддерживала дочь и оставалась с ребёнком. Зинка рассказывала, что её мама всё ещё рассчитывала выдать Зинку замуж вторично, но это было совсем непросто.

В городке было два развлекательных заведения: бар «Калинка», в котором собиралась молодёжь из посёлка и из соседних деревень, и небольшой подвальчик, под названием пивнуха, куда сходились выпить после трудового дня взрослые работяги. Бар «Калинка» был колоритным заведением с ярко расскрашенными стенами и украшениями в народном стиле. Его хозяева, одна известная в местечке пара нуворишей, ставили там музыку «диско» и продавали алькоголь всем подряд, не спрашивая о возрасте. Поэтому по вечерам там было всегда полно юнцов и молоденьких девчонок. Временами попадался какой-нибудь взрослый пьянчуга, но это случалось редко. Короче, в том месте не было кандидатов даже для случайной связи. Что уж там говорить о серьёзных отношениях! В пивнухе, напротив, собирались мужики, но обстановка была угнетающая. Несколько дешёвых столов с алюминиевыми ножками, стулья из красного пластика и обшарпанная стойка – это была вся мебель. Грубые стены без штукатурки были выкрашены в ядовито-жёлтый цвет и изобиловали царапинами, пятнами грязи и даже надписями. Это место было настолько непривлекательным и угнетающим, что подруги прозвали его «жопа» и предпочитали не посещать. А вообще-то в посёлке было мало одиноких мужчин, да и те не ходили по барам, они предпочитали пить у себя дома. Так было проще и дешевле.

А между тем в комнате становилось всё жарче, ещё и потому, что окна выходили на юг. Поэтому подруги были вынуждены закрыть дверь балкона и задёрнуть плотные шторы. Чтобы не страдать так от жары, они решили выйти из комнаты и обследовать гостиничную территорию. К тому же пора было что-нибудь поесть; в течение первого дня пребывания в режиме «всё включено» им полагался только ужин. Они переоделись в более лёгкие наряды и спустились вниз по лестнице, не воспользовавшись лифтом, так как жили на втором этаже. В холле гостинице было более прохладно, и они отметили наличие большого кондиционера в углу, недалеко от рецепции. Там стояло несколько кресел и диван, на которых расположилось несколько отдыхающих; они явно наслаждались прохладным воздухом, выходившем из аппарата.

– Обрати внимание, – сказала Зинка, от чьего внимания ничто не ускользало, – потом мы сможем посидеть здесь и освежиться.

Они вышли в большой, красивый двор через раздвижные стеклянные двери. Высокие густые деревья создавали глубокую тень, а на ярких клумбах и газонах было множество цветов. Огромный бассейн располагался прямо в середине территории, а вокруг бассейна, на многочисленных лежаках располагались иностранные туристы, отдав на растерзание яростному солнцу свою белую, нежную кожу. Было заметно, что большинство из них – вновь прибывшие.

– Какой красивый бассейн! – воскликнула Лариса, не сдержав восхищения. – Как хочется окунуться!

– После обеда искупаемся. Сначала перекусим.

Подруги прошли через двор и вышли на улицу. Яркое полуденное солнце ослепило их ещё больше, так как не было почти никакой тени. Лариса сразу же вспомнила свой посёлок Васильево и не смогла избежать сравнений. У неё на родине солнце светило иначе. Хотя сейчас, в мае, ночи были короткими, а дни очень длинными, солнце было мягким и немного притушенным, менее агрессивным, чем в этих широтах. Лариса немедленно вытащила тёмные очки и надела их. От жары она сразу вспотела и почувствовала, как кожа у неё быстро покрылась влажной и липкой плёнкой.

Недалеко от отеля они обнаружили одно место, где продавалась шаурма. Цена была вполне подходящая и покрывала даже напитки. После долгих часов голода, это простое блюдо показалось им очень вкусным, намного лучше тех, что продавались в Пскове, столице их области. А в Васильеве шаурму вообще никто не готовил.

Сытые и довольные подруги пошли вниз по улице по направлению к пляжу, несмотря на палящее солнце. Перед глазами у Ларисы возник неописуемо красивый пейзаж: золотистый песок и изумрудное море, которое на горизонте сливалось с голубым, чистым небом. И она подумала, что мир не замкнулся на её посёлке, что в жизни ей предстоит увидеть ещё много красот и испытать множество прятных ощущений. Ещё несколько дней назад Лариса и представить себе не могла, что существует такая благодать и что ей уготовано судьбой посетить эту прекрасную страну и купаться в самом Средиземном море. Она вспомнила уроки географии в своей старой школе. Тогда она смотрела на карту и видела это море очень далёким и чужим. Такими же далёкими казались ей и страны, лежащие на его берегах ? страны с древней культурой и щедрой природой. Там климат был тёплым, а люди весёлыми, потому что в такой красотище иначе и быть не могло. И Лариса, чей характер носил отпечаток осенней меланхолии и зимней монотонности своего края, почувствовала, как грудь её и чувства распахнулись для ярких цветов побережья, запаха моря и рокота волн. Её заполнила радость знакомства с этим новым миром, и на лице её раскрылась широкая средиземноморская улыбка.

Она сбросила босоножки и побежала к воде. Горячий песок обжигал ей ступни, но она не обращала внимания. Затем она вошла в воду по щиколотку и сразу отметила, насколько вода была прохладнее песка. Эта свежесть показалась ей замечательной. Не удержавшись от соблазна, подруги решили окунуться в море, хотя и не взяли с собой полотенца. Контакт с упругими волнами, разбивавшимися о тело, был таким впечатляющим, что Лариса начала громко смеяться и визжать, как ребёнок, стараясь перекричать шум прибоя.

Выйдя из воды, они обсохли на солнце, стоя на песке, и возвратились в отель. Так как в комнате было ещё жарко, они взяли полотенца и спустились в бассейн, где было просто замечательно. Вода немного пахла хлоркой, но её температура была идеальной для купания и охладила тело, перегревшееся в лучах послеполуденного солнца. Немного позже Лариса загорала на лежаке и думала, как прекрасна жизнь. Стоит поработать побольше и влезть в долги за возможность провести несколько дней в этом раю. Деньги приходят и уходят, но впечатления от прожитого остаются на всю жизнь. И тогда она поклялась себе, что эта поездка не будет последней в её жизни.

– Как же хорошо! – воскликнула её подруга.

И это полностью совпадало с Ларисиными собственными мыслями.

– И мне так хорошо, что двигаться не хочется, осталась бы лежать здесь навсегда.

– Это выползает твоя накопленная усталость, – заметила Зинка с выражением всезнайки на лице. – Но ты чересчур не расслабляйся, а то мы вечером должны пойти гулять.

– Должны? А кто нас заставляет?

– Блин! Ты что, спятила? Мы же приехали развлечься. Я лично не собираюсь торчать в комнате.

– Но мы ведь только что приехали. И обе устали после бессонной ночи в этом жутком автобусе…

– Отоспишься, когда вернёмся.

Может, подруга права? Конечно, надо использовать время отпуска по полной.

Когда они вернулись из бассейна прямо перед ужином, кондиционер уже работал, и в комнате было очень приятно. Лариса первая пошла в душ.

– Ты там поскорее, пожалуйста! – Это было последнее, что Лариса услышала перед тем, как закрыть дверь.

В ванной комнате был только душ, отделённый от передней части перегородкой из матового стекла. Ларисе это понравилось: так было намного проще. Она открыла кран и встала под прохладными струями воды, но оказалось, что сток был забит, и вскоре под ногами у неё захлюпала вода. Ей сразу пришлось прикрыть кран. В любом случае, Лариса сумела хорошо освежиться. И не всё было так плохо; по крайней мере, она осталась очень довольна полотенцами: они были мягкие и ослепительно белые. Настоящий люкс!

Но Зинка была разочарованна ванной комнатой.

– Чёрт побери! – воскликнула она со злостью. – Здесь всё забито, и надо потребовать, чтобы это исправили. Послушай, ты не могла бы спуститься и сообщить им там о проблеме, пока я принимаю душ?

К счастью, персонал гостиницы говорил по-русски. В ином случае им пришлось бы очень трудно, так как ни одна из них не говорила ни на каком иностранном языке. Их жалкие знания английского, приобретённые в школе, давно уже улетучились. Девушка в рецепции была очень приятной и пообещала сразу же послать сантехника.

Несмотря на маленькие неудобства, подруги были в замечательном настроении. И ужин, надо сказать, превзошёл их ожидания. Они даже растерялись увидев всё то изобилие, что предлагал им отель по контракту «всё включено». Меню было разнообразно и очень красиво разложено по блюдам, особенно салаты. Они были приготовлены из разных овощей и прекрасного белого сыра, приправлены травами, и с первого момента привлекли внимание подруг своими яркими цветами. Дальше шли блюда из овощей на гриле; они ничем не напоминали еду, которой женщины обычно питались дома. Хороши были и соусы. Особенно два из них: душистый соус из йогурта с зеленью и из оливкового масла со специями.

Лариса отметила, что среди официантов не было женщин. Все мужчины были внимательны, но не более того. Они даже не улыбались. Улыбаться им было просто некогда при такой нагрузке. Они бегали туда-сюда, стараясь вовремя обслужить толпы голодных отдыхающих.

Лариса пробовала экзотические деликатесы и наслаждалась новыми запахами и новыми вкусами. Привыкшая к простой домашней пище, такой как паста или картошка с кетчупом или майонезом, и даже без салата, она наслаждалась непривычно вкусными и ароматными блюдами. Больше всего впечатлили её фрукты. Она вспоминала своё голодное детство, когда простое яблоко считалось непозволительной роскошью. В то время как здесь было всё: аппетитная красная клубника, румяные груши, спелые бананы с едва не лопающейся кожурой… И особенно ананасы. Янтарного цвета, огромные и неописуемо вкусные. В ресторане были даже арбузы и дыни, что очень удивило Ларису, ведь по её расчётам арбузный сезон ещё не начался. И заключительным штрихом во всём этом великолепии были сладости. Последний стол был заполнен тарелками с баклавой и лукумами. Баклава сразу привлекла внимание Ларисы. Пропитанные мёдом и посыпанные молотыми фисташками, крошечные пирожные прямо таяли во рту. Лариса съела целых три штуки, хотя потом об этом пожалела, почувствовав тяжесть в желудке.

– С этими сладостями надо соблюдать осторожность, – сказала Зинка, – мы к таким не привыкли.

Покончив с едой, подруги принялись наблюдать за гостиничным «контингентом», который оказался довольно непривлекательным. Несколько старых и толстых английских пар, пять или шесть семей с детьми, непонятно какой национальности, и множество русских. Без всякого сомнения, соотечественники превалировали в этой толпе отдыхающих. Теперь стало понятно, почему гостиничные сотрудники говорили по-русски. В этом множестве туристов Лариса и Зинка не обнаружили никого, с кем бы стоило завести знакомство. Мужчины были в компании своих жён и, вообще, по виду не особенно отличались от представителей сильного пола их посёлка. Это были непричёсанные, плохо одетые, с помятыми лицами мужики с видом законченных неудачников. Да, эти «экземпляры» не имели категории.

Глава 4

После встречи с Висенте и его супругой на Энрике наплыли воспоминания о своём пребывании в Москве: сначала шесть лет студентом, а потом ещё пять дипломатом. Оба периода были приятными, но каждый по-своему. И хотя он уже давно забыл об этом времени, поездка в Аликанте разбудила память и он стал частенько думать о московском периоде жизни. Вообще-то встреча с друзьями и приятная атмосфера в их доме вызвали у него странное чувство, немного похожее на зависть. Его бывшие коллеги сумели сохранить любовь и привязанность в течение долгих лет, что длился их союз. Сколько лет они были вместе? Возможно, пятьдесят. Они сумели сохранить семью, хотя принадлежали разным культурам и были родом из разных стран. Обычно кубинцы считали такие браки бесперспективными, обречёнными на развод, и с неизбежным осложнением для мужчины ? разлуку с детьми. Однако, как ему было хорошо известно, Висенте и Елена не были единственной международной парой, насчитывающей долгие годы совместной жизни. У Энрике были и другие знакомые с похожей историей.

В своё время он не осмелился сделать то же самое и женился на соотечественнице. И несмотря на это, ему повезло гораздо меньше. Дожив до шестидесяти лет, он остался совсем один: без жены и без единственного сына. Когда он был моложе, то не особенно страдал от одиночества. Работа, друзья и скоротечные связи с разнами женщинами полностью заполняли его дни. Зато теперь, дожив до пенсии, он чувствовал себя по-настоящему одиноким. Пабло, его самый близкий друг из Хихона, умер два года назад, и Энрике его очень не хватало. Другие товарищи, бывшие коллеги по работе и приятели по соседству ? все были заняты собственной жизнью, детьми или внуками. Им уже не так, как раньше, хотелось собираться большими группами и обсуждать свои мужские дела. Поэтому Энрике ничего не оставалось, кроме как выпить с кем-нибудь кружку пива перед обедом или посмотреть футбольный матч в баре у Альфонсо. И ко всему этому, одиночество усугублялось обычным для Хихона в зимнее время года влажным, пронизывающим холодом.

Выйдя на пенсию, Энрике стал страдать от избытка свободного времени. Он не пел ни в каком хоре, как некоторые из его знакомых, за неимением слуха. Он не сотрудничал ни с каким добровольным обществом или ассоциацией: ему становилось от них тошно. Слишком уж они напоминали ему кубинские революционные организации с обязательным членством. Организация Красного Креста, как и группы, связанные с церковной деятельностью или ежегодными народными праздниками, которые так всерьёз воспринимали его товарищи, ? всё это было не для него. Он жил в Испании уже двадцать семь лет, но все ещё сохранял кубинский взгляд на вещи. И хорошо известно, что редко какому уехавшему из страны кубинцу нравится привязывать себя к организациям. Покинув родину, они становятся индивидуалистами и стремятся сохранить свою с таким трудом добытую свободу, и предпочитают спонтанные встречи без обязательств и официальных рамок.

Поэтому Энрике остался совсем один после завершения работы в банке. В стенах своей квартиры у него было сколько угодно свободы, но не было никого, с кем бы он мог разделить свои беспокойства или стремления. Тогда он осознал, как важно иметь рядом кого-то, кому небезразлична твоя жизнь. Почему такое с ним случилось? Почему жизнь обошлась с ним так несправедливо, и почему на этом этапе никто в нём не нуждался?

Он много раз спрашивал себя об этом, хотя в глубине души знал ответ. По жизни он совершил множество ошибок, как в юности, так и в более зрелом возрасте. Когда он был молод и всегда чем-нибудь занят, он не думал об этом. Но сейчас у него было достаточно времени, чтобы переосмыслить свою историю и осознать, что то, чему его учили родители, сегодня приняло чёткую форму. Да… Как говорила мама, что посеешь, то и пожнёшь. Именно сейчас он расплачивался за всё, что натворил в молодости, расплачивался за своё легкомыслие в отношениях с женским полом. Ему никогда не хватало решительности принять важное решение и довести дело до конца. Своё первое предательство, причинившее ему самому огромную боль, он совершил в России. И дальше по жизни, уже после развода с Майрой, он тоже много чего натворил. Одним словом, он вёл себя как трус и получил за это наказание.

В этот тёплый осенний день, удобно расположившись в кресле на террасе своей квартиры, он любовался синеющим вдали, за сосновым лесом морем и вспоминал прошедшие годы. И как всякий хороший финансист, старался свести баланс своей жизни. Дебет, кредит и убытки. Потому что прибыли было так мало, что она почти не улучшала отрицательного результата его жизненной деятельности. Он проанализировал всё с самого начала: с того самого момента, как он, закончив образование в Москве, вернулся на Кубу. И то, что произошло позднее. Он вспомнил ощущение вины, которое мучило его и причиняло ему саднящую боль в душе в течение нескольких месяцев. Однако хорошо известно, что любая боль проходит когда-нибудь. Так и его боль прошла, и постепенно он начал забывать о случившемся в России. А после встречи с Майрой, он окончательно освободился от угрызений совести.

Майра обладала взрывным характером, как в гневе, так и в хорошем настроении. Внешне она была необычайно привлекательна, особенно когда танцевала, покачивая великолепными бёдрами в такт музыке… Яркий экземпляр кубинской расы. Энрике всегда мечтал именно о такой женщине, чтобы создать семью. Они поженились и были счастливы. Страстная в постели, с упругим телом и горящим взглядом, Майра окутала его своей нежностью и окончательно вытеснила московские воспоминания. Но счастье не было продолжительным. Энрике начал замечать, что ему чего-то не хватало в этом вроде бы удачном браке и не мог понять, чего именно. Поэтому он начал искать это нечто на стороне. Но не сумел найти.

Когда его кандидатуру предложили для работы в Москве, Майра не смогла сразу с ним поехать, она заканчивала аспирантуру и готовилась к защите диссертации. Поэтому она приехала на восемь месяцев позднее. И так как сын, Раулито, был ещё маленьким, он остался с матерью на Кубе. Благодаря такому вот стечению обстоятельств Энрике получил в подарок восемь месяцев холостяцкой жизни.

Квартира, предоставленная семье на годы работы по контракту, находилась в окрестностях Московского Университета. Иногда жизнь преподносит сюрпризы; вот и Энрике получил свой сюрприз. Чтобы добираться от дома до работы, он должен был ехать по набережной Москвы-реки, вдоль жилого квартала с домом Марины, его бывшей русской невесты. Это монументальное здание, выполненное в стиле социалистического классицизма, которое он посещал когда-то довольно часто и где провёл столько незабываемых моментов, сейчас возникало у него на пути, как наказание и вечный упрёк. И все связанные с ним воспоминания, ещё довольно свежие, давили на него, как тяжёлые блоки, из которых был простроен этот огромный дом. Поэтому Энрике казалось, что сама судьба распорядилась поставить это здание у него на пути. Один лишь вид этого дома бередил ему рану и заставлял вспоминать совершённые им низости.

Живя на Кубе, Энрике приложил большие усилия, чтобы забыть Марину. И тогда вероятность увидеться с ней в будущем казалась ему близкой к нулю. Между ними был океан, и вообще, после всего случившегося она никогда не захотела бы с ним встреться. Это было очевидно. Однако сейчас, находясь с ней в одном городе и проезжая ежедневно мимо её дома, Энрике думал: «Кто знает?». Но нет, он никогда не осмелился бы предстать перед своей обманутой невестой. По прошествии нескольких дней он уже так не думал. У него возникло большое желание увидеть Марину и убедиться, что всё в её жизни сложилось нормально. Возможно тогда совесть оставила бы его в покое.

Однажды в субботу, а это был выходной, он сел в машину и направился к её дому. Остановившись недалеко от нужного подъезда, он принялся наблюдать. К счастью, все двери того дома выходили на улицу, а не во двор. Он пробыл там два часа, но за это время не появлялись ни Марина, ни её родители. Он не стал больше ждать и уехал.

На следующий день, в воскресенье, он снова был на прежнем месте. Прошло больше часа и вдруг дверь подъезда открылась и вышла она. Но Марина была не одна, она толкала впереди себя коляску с маленьким ребёнком. Сердце у Энрике забилось так сильно и в глазах возникла такая тёмная муть, что он полностью растерялся и не смог пошевелиться. Через минуту, открывая дверцу автомобиля, он заметил, что руки его дрожали.

– Марина! – крикнул он; но у него сорвался голос и она не услышала, потому что не повернулась, а продолжила свой путь в противоположном направлении. Тогда он позвал погромче.