Цветы на песке. Роман

Марина остановилась и с удивлением на него посмотрела. Она совсем не изменилась; прошедшие четыре года нисколько не отразились на её на лице. Но у неё изменился взгляд. Она глядела на него своими карими глазами спокойно, без улыбки, нисколько не удивляясь его внезапному появлению.

– Привет! – сказал он. – А я тебя ждал.

– Что ты здесь делаешь? Я думала, ты на Кубе.

– Я работаю в СЭВ, здесь рядом.

– А, поэтому ты и пришёл.

– Нет. Я пришёл не потому, что это рядом. Я специально пришёл, чтобы лично попросить у тебя прощения за всё.

– Серьёзно? Ну тогда не беспокойся. Прошлое умерло, похоронено, и жизнь продолжается.

– Я не хотел причинять тебе боли, обстоятельства были такие. В своё время я постарался тебе всё это объяснить: мне было очень тяжело принять то решение. И до сих пор тяжело. – И, взглянув на ребёнка в коляске, спросил: – Мальчик или девочка?

– Девочка. Ей шесть месяцев.

– Значит, ты замужем. И всё в порядке?

– Разумеется. Не буду же я плакать по тебе всю оставшуюся жизнь! Конечно, я вышла замуж и очень счастлива.

– И как дела вообще? Ты работаешь где-нибудь?

– Сейчас я в декретном отпуске, а так работаю переводчиком в Министерстве Иностранных Дел. Как раз по специальности. Там я и познакомилась с моим мужем, он профессиональный дипломат. Так что будь спокоен, пусть совесть тебя не мучает.

Марина наклонилась над коляской, чтобы поправить что-то у малышки, и её волосы, как тяжёлый шёлковый занавес упали вниз. Она уже не носила так нравившуюся ему когда-то косу.

– Можно взглянуть на твою дочку? – спросил Энрике. Ему очень захотелось увидеть этого ребёнка.

– Да, конечно.

Он приблизился к коляске и взглянул не малышку. У неё было прехорошенькое личико и голубые глазки, однозначно не унаследованные от матери.

– Похожа на отца? – Поинтересовался он.

– Его копия.

– Ну и хорошо. Спасибо, что согласилась со мной поговорить. Мне очень понравилась твоя дочка. У меня тоже есть ребёнок, мальчик трёх лет.

– Очень рада, поздравляю. А сейчас извини, мне надо идти.

– Могу ли я позвонить тебе когда-нибудь по-дружески? Я всё ещё помню номер твоего телефона.

– Нет, не можешь. В другие времена мы уже как-то оставались друзьями, и ты знаешь, к чему это привело. А что до моего номера, советую тебе забыть его навсегда. И, пожалуйста, не приходи больше. Прощай.

– Прощай. И прости меня, если можешь.

Марина не ответила. Она повернулась в другую сторону и продолжила свою прогулку медленным, спокойным шагом. Ещё несколько минут Энрике наблюдал за ней, пока она не повернула направо и не исчезла из виду.

Потом он вернулся к машине, сел на сидение и положил руки на руль. Он не был в состоянии вести машину: руки у него тряслись, а голова кружилась. «Как могла она быть так спокойна?», спрашивал он себя, «Или она просто притворялась?». Он хорошо знал о способностях Марины держать себя в руках и скрывать эмоции. И тоже помнил, какая она гордая; она никогда не показала бы ему своей слабости. Зато сейчас она в полной мере сумела ему показать своё безразличие. Успокоившись немного, Энрике запустил двигатель и тронулся. Ехал он медленно, решив проследить Маринин маршрут по парку. Но она исчезла.

Через двадцать минут он уже вернулся домой. Встреча с Мариной сильно взволновала его, хотя и не привела к какому-либо изменению в оценке прошлого. В глубине души он всегда считал, что поступил тогда правильно, но очень сожалел о том, в какой форме он это сделал, и до сих пор чувствовал себя очень виноватым перед Мариной. Однако, что-то всё же изменилось. Во-первых, он понял, что не был прощён, иначе Марина не говорила бы с ним так сурово. Во-вторых, он узнал (и это было замечательно), что она устроила свою жизнь, вышла замуж и родила ребёнка. Думая о девочке, Энрике вспомнил о своих чувствах в тот момент, когда он увидел кроху: ему стало чего-то жалко и за что-то обидно. Эта девчушка могла бы быть его дочерью. Но это была лишь минутная вспышка, так как его чувство к Марине уже не было прежним. Он уже не любил её так, как когда-то, в нём оставались только тоска и сожаление. К тому же, такой короткий разговор не смог бы раздуть прежнего пожара, потому что она уже успела стать для него воспоминанием, воспоминанием очень красивым, но в то же время, причиняющим боль. К тому же, у него уже была другая жизнь, и он не хотел возврата к прошлому.

В любом случае, встреча с Мариной пошла ему на пользу. Узнав подробности о судьбе бывшей невесты и убедившись, что с ней не случилось ничего плохого, Энрике почувствовал облегчение, и теперь, проезжая каждое утро мимо её дома, уже не испытывал беспокойства, как в первые дни после приезда. К тому же, он не приехал в Москву, чтобы страдать. Его ожидали восемь месяцев холостяцкой жизни, и он решил использовать их по полной программе. В этом огромном городе было сколько хочешь развлечений и красивых девушек.

Хотя поначалу он вёл себя «хорошо», так как опасался сплетен и возможной критики кубинского коллектива, уже через месяц он обо всём забыл, не сумев устоять перед прелестями молоденькой практикантки из библиотеки СЭВ, куда он часто заглядывал. Её звали Ольга и она была одинока. Она только что закончила библиотечный институт и проходила стажировку в этом «престижном месте», как она объяснила.

Искра взаимной симпатии вспыхнула внезапно и очень скоро превратилась в настоящее пламя; отношения развивались бурно и страстно. Они встречались на квартире у практикантки, вернее в комнате, которую она снимала в центре Москвы. Она жила на Садовом Кольце, довольно близко от здания, где оба работали. Туда можно было добраться пешком даже в обеденный перерыв. Энрике так хорошо всё сумел уладить, что никто в Кубинском представительстве никогда не узнал о его связи с девушкой.

Это было чудесное время. Ольга прекрасно знала литературу, что было естественно для человека её специальности, а ему очень нравилось читать. Он прекрасно владел языком и любил русскую литературу. Он много читал на русском, как классиков, так и современных мастеров. И этот вкус к чтению ? можно сказать потребность ? возник в нём в студенческие времена, благодаря Марине. А сейчас через Ольгу он мог доставать любые редкие книги и потом обсуждать с ней прочитанное. Она была умницей и хорошо разбиралась в мировой литературе, не исключая и латиноамериканскую.

В те времена в СССР большим успехом пользовался журнал «Иностранная литература», издававшийся огромными тиражами. Он выходил ежемесячно и в нём публиковались переводы важнейших новинок из любой точки земного шара. Через этот журнал можно было познакомиться и с творчеством латиноамериканских писателей поэтов, ставших популярными в России, таких как Варгас Льоса, Гарсиа Маркес, Жоржи Амаду, Пабло Неруду и многих других. Поэтому Энрике мог обсуждать с Ольгой любую важную книгу этих авторов, и это приносило ему огромное удовольствие. Ну а в том, что касалось мировой литературы, Ольга была настоящим экспертом. Кроме этого, она очень любила театр и кино и всегда доставала билеты на самые интересные спектакли московских театров, даже на премьеры. Шесть месяцев, что Энрике провёл в обществе этой девушки, стали для него настоящим праздником.

Эти месяцы напомнили ему о недалёком прошлом, когда он был беззаботным и полным надежд студентом. И неожиданная встреча с Ольгой наполнила его жизнь теми вещами, по которым он, сам того не осознавая, сильно скучал: это был русский мир и его богатейшая культура.

Но отношения с этой девушкой не могли продолжаться вечно, тем более, что в один прекрасный день Майра сообщила о своём приезде. С другой стороны, Ольга завершала свою стажировку в библиотеке СЭВ, и ей уже предложили работу в одной из библиотек на окраине столицы. Как бы там ни было, разлука их была оправданной, а прощание быстрым. Довольно болезненным для неё и менее болезненным для него.

По возвращении супруги жизнь Энрике радикально изменилась. Закончились походы в театр, зато начались походы в гости к кубинским товарищам по работе. Вне рабочего времени жизнь его снова стала полностью кубинской. Соотечественники часто собирались, чтобы в приятной компании скоротать долгие зимние вечера. Собирались, чтобы отмечать вместе дни рождения, которых было множество, организовывали вечеринки с танцами, или просто болтали за тарелкой кубинской еды и слушали любимую музыку. Новая жизнь полностью поглотила Энрике, и очень скоро эпизод с библиотекаршей превратился в приятное воспоминание, ещё одно в его длинном списке.

Глава 5

Хотя уже стемнело, жара всё ещё была довольно сильная. Лариса и Зинка вышли из отеля и направились к морю в надежде найти там желаемую вечернюю прохладу. В самом деле, на набережной дул слабый морской ветерок, которого хватило, чтобы высушить выступивший пот. В любом случае, на набережной было очень приятно. Фонари ярко светили, расположенные вдоль берега палатки щедро демонстрировали свой товар, рестораны и бары были полны отдыхающих, а в некоторых местах звучала музыка и даже выступали певцы.

– Иди сюда, красавица, я дёшево отдам, – то и дело слышались призывы продавцов, то на русском, то на английском.

Мужчины улыбались и приглашали войти в павильоны, помогая себе даже жестами. Иногда Лариса останавливалась в каком-либо месте, чтобы взглянуть на товар, но бойкие турки моментально шли в наступление, открывая пакеты и протягивая ей вытащенную из них одежду. У неё голова шла кругом от такого натиска. Ей хотелось что-нибудь купить, но при этом осмотреть всё спокойно, чтобы к ней никто не приставал. Ей было неудобно уходить из палаток с пустыми руками, особенно когда она видела обиженные лица. Но не могла же она купить что попало, когда была так ограничена в средствах.

В отличие от неё Зинка чувствовала себя, как рыба в воде; было заметно, что приставания торговцев совсем ей не мешали. Лариса видела, как она с ними болтала, смеясь над их исковерканным русским языком, как умело с ними торговалась. С помощью кокетливой, обещающей улыбки ей удавалось значительно снизить цены, Турки были обходительны с её подругой, они слушали её шутки и, довольно улыбаясь, принимали её цену. Обе стороны, уверенные в заключении хорошей сделки, расставались друзьями. Лариса смотрела на неё с удивлением и спрашивала себя, откуда у её подруги такая способность приспосабливаться к новым обстоятельствам. Она обращалась с турками с таким искусством, будто занималась этим всю жизнь.

– А ты почему ничего не купила?

– Не смогла, – ответила Лариса, расстроенная. – Эти навязчивые торговцы совсем сбивают меня с толку.

– Дурочка! Надо не шарахаться от них, а научиться с ними обращаться. Нужно строить им глазки и кокетничать – тогда они тают и сбавляют цену наполовину. – Затем она схватила Ларису за руку и скомандовала: – Пошли!

Лариса неуверенно последовала за ней во внутрь довольно большого павильона.

– Взгляни, вот это платье сшито прямо на твою фигуру. Красивый фасон и в нём не будет жарко. И голубой цвет тебе идёт. Давай, примерь!

– Нет. Оно слишком дорогое, я не могу столько платить.

– Господи, какая же ты наивная! Если не будешь дурой, тебе его продадут намного дешевле. Здесь только простаки платят то, что написано на этикетке.

Они прошли в примерочную. Лариса переоделась и взглянула на себя в зеркало. Ей удивительно шло это платье. Когда с ним в руках они вышли из примерочной, Зинка позвала турка.

– Сколько стоит? – спросила она, хотя на этикетке была чётко написана цена.

– Сто – Мужчина подтвердил обозначенную цифру, но Зинка широко раскрыла глаза.