Цветы на песке. Роман

– Very expensive! – воскликнула она на своём ужасном английском языке, сопровождая восклицание жестами, чтобы не оставалось сомнений, в том, что её поняли. Потом перешла на русский: – Посмотри: как ей идёт! Ты не снизишь цену этой красивой Наташе? Discount?

Турок захохотал и ответил на ломаном русском:

– Да, она настоящая красавица. Семьдесят лир. – И добавил: – Хорошо торгуешься!

– Нет, это дорого. – Потом, жестикулируя обеими руками, Зинка выдала целую речь: – Много русских, мы покупаем и помогаем твой бизнес. Мы любим Турцию. Турки – хорошие люди. Русские, турки – дружба. Ну давай, сбавь ещё немного, cheaper. Я знаю, что сможешь.

Удивлённый мужчина, с выражением восхищения на лице, сказал:

– Ты выиграла, бери, Пятьдесят лир.

– Вот видишь? Когда есть желание, всегда можно договориться.

Торговец засунул покупку в пластиковый пакет, взял деньги и поблагодарил.

– До свидания, Наташа! Приходи ещё, завтра ждём новый товар. Дёшево и красиво.

– До свидания! – сказала Зинка. – Обязательно прийдём.

Покончив с покупками, они вернулись в отель, чтобы оставить сумки. Лариса надела новое платье и посмотрелась в зеркало. Его удачная расцветка подчёркивала голубизну её больших и очень выразительных глаз. Она освежила макияж, добавила тени на веках и подкрасила губы. Натуральный оттенок её волос напоминал цвет зрелой пшеницы в августе. Лариса собрала их на затылке, оставив свободной свою длинную и нежную не по возрасту шею. Она осталась довольной своим отражением: несмотря на северную бледность, выглядела она хорошо.

– Прекрасно смотришься, – заметила подруга с оттенком зависти в голосе.

Зинка была ниже ростом, её волосы были обычного русого цвета, а глаза серые. Но Лариса была уверена, что зависть была напускной. Её подруга не была такой и, конечно, не желала Ларисе ничего плохого. К тому же, Зинке было незачем завидовать: её более обычная внешность с лихвой компенсировалась открытым характером и умением заводить знакомства. Именно поэтому у Зинки было куда больше успеха у мужчин по сравнению с более скромной и молчаливой Ларисой.

Женщины снова вышли на улицу и направились в бар, облюбованный ещё во время первой прогулки. Он располагался на углу, напротив набережной, и был оформлен в простом сельском стиле. Столики освещались свечами, и это придавало большой уют. Они выбрали место в центре, но в удалении от сцены, где небольшая группа музыкантов играла местные мелодии.

К ним сразу же подошёл официант, и они заказали холодное пиво. В такой жаркий вечер пиво подходило больше всего, а кроме того, стоило не так уж дорого. Почти моментально им принесли запотевшие стаканы с пенящейся янтарной жидкостью. В полумраке клиенты были видны не совсем чётко, но проглядывалось несколько пар и группа из нескольких человек. Большинство столиков было ещё пусто.

– Да… Перспективы здесь мало, – разочарованно отметила Зинка, – давай выпьем пиво, а потом посмотрим, что делать.

В этот момент на сцену вышла молодая женщина и начала петь сильным голосом с особым южным тембром. Мелодия была незнакомая и содержание непонятное, но голос той женщины и чувственная манера исполнения, непривычная для слуха Ларисы, тронули её до такой степени, что у неё даже выступили слёзы.

– Красиво поёт, – сказала она, – давай останемся её послушать.

– Останемся. Правда, хороший голос.

Слушая музыку, они пили потихоньку пиво, растягивая его как можно дольше, но оно всё равно кончилось. Официант сразу подошёл и убрал стаканы. Они остались ещё некоторое время, но помещение потихоньку заполнилось, и стало не хватать мест. Тогда официант вновь подошёл и спросил, хотят ли они ещё чего-нибудь.

– Нет, спасибо.

Уже на улице Зинка подвела итог:

– Да, невесело быть бедными.

На набережной стало немного прохладнее, и они решили прогуляться. Море было едва заметно в темноте, но шум прибоя постоянно о нём напоминал. Они прошли километра два, и Лариса почувствовала себя усталой от высоких каблуков и предложила поискать скамейку. Все скамейки были заняты; однако, вскоре они увидели одну, на которой сидел мужчина. Зинка предложила попросить его подвинуться, но Ларисе стало неудобно.

– Не будь такой стеснительной, – ответила подруга, – ничего с ним не случится.

Они подошли ближе.

Мужчина освободил для них место без того, чтобы его попросили, и сказал на довольно хорошем русском языке:

– Садитесь, пожалуйста.

– Вы русский? – удивилась Зинка.

– Нет, я турок, – ответил незнакомец, – но говорю по-русски.

– Да? – воскликнули подруги хором.

И Зинка продолжила расспросы:

– А где вы научились? Вы были в России?

– Да, я несколько лет работал в Москве на строительстве одного коммерческого центра.

– Ой, как интересно! – воскликнула Зинка. – А что вы здесь делаете? В отпуске?

– О нет! Работаю вон на той стройке. – И он протянул руку в сторону, чтобы показать им здание, едва видневшееся в темноте. – Строительство уже почти закончено, но ночью плохо видно. Это будет пятизвёздочный отель.

– Как хорошо, – сказала Зинка, чтобы что-то ответить. Лариса не нашла, что сказать.

Света от установленного рядом со скамейкой фонаря было вполне достаточно, чтобы хорошо рассмотреть незнакомца. Он выглядел на сорок с плюсом, с чёрными волосами, слегка поседевшими на висках, и орлиным, но хорошей формы носом. У него не было усов, но лицо покрывала модная трёхдневная щетина. Тёмные, блестящие глаза под густыми бровями давали ему сходство с кавказцами. «Похож на чеченца», подумала Лариса. Но в его манерах и разговоре было что-то, что его выгодно отличало от тех южных мужчин, которых она встречала раньше у себя в городке. Это что-то было уважением и доброжелательностью, с которыми незнакомец к ним отнёсся.

– Кстати, моё имя Керим. А вас как зовут?

– Зинаида, а её зовут Лариса.

– А! Я был знаком с одной Ларисой в Москве. Она была переводчицей у нас в компании. А вы в отпуске?

– Да, – на этот раз ответила Лариса. Керим ей понравился, и она почувствовала к нему доверие.

– Из какого места в России вы приехали? Вижу, что не из Москвы, вы говорите иначе.

– Точно, – опять вмешалась в разговор Зинка, – Мы из Пскова.

«Как она врёт!», подумала Лариса, «с какой непосредственностью!». Но потом она мысленно поддержала подругу. Псков был большим городом, многие его знали. А кто знал Васильево, посёлок с пятью тысячами жителей, затерянный в лесах и окружённый несколькими опустевшими деревеньками?

– Я слышал о Пскове, но никогда там не был.

Новый знакамый рассказал им о своей жизни в России и о работе, которую там выполнял. Он был прорабом на стройке. Работа в Москве зимой была очень тяжёлой из-за холода, поэтому он вернулся в Турцию, как только контракт закончился. По этой причине он никогда не согласился бы работать там снова, хотя в России можно было заработать хорошие деньги.

С каждой минутой Керим нравился Ларисе всё больше. Она находила его воспитанным, искренним и приятным мужчиной. И у неё даже мелькнула мысль, что была бы не против встретиться с ним снова. Поэтому она обрадовалась, услышав его предложение:

– У меня есть один приятель, Мурат, он работает со мной и тоже говорит по-русски. Очень хороший и порядочный человек. Как вам кажется, не встретиться ли нам завтра вчетвером? Завтра воскресенье, свободный день. У нас есть машина, и мы могли бы проехаться по побережью и показать вам окрестности. В пятнадцати километрах отсюда есть очень красивый пляж; мы могли бы там искупаться, а потом пообедать в сельском ресторане. Мне бы очень хотелось, чтобы вы приняли приглашение. Очень!

– Ой, я не знаю… – замялась Лариса. Ей вдруг стало беспокойно. – Мы ведь только познакомились…